Спасительница
Шрифт:
– Нат-аша, - немного спотыкнувшись, окликнул меня полным именем эльф.
Не знаю почему, но мое несложное имя вызывает затруднение у большей части жителей этого мира. Наверное, все дело в ударении- у них во всех именах оно ставится на первый слог.
– Успокойся, - неожиданно даже для себя улыбнулась.
– Это нормально. Просто некоторые люди рождаются с какой-то физической или психической паталогией. В них что-то не так, поэтому остальные подсознательно таких избегают.
Я давно изобрела эту теорию - где-то через год после смерти мамы и... Во мне, внутри меня, что-то не так. Поэтому никто на Земле не мог полюбить
– Тупость какая-то, - рявкнул Вова так, что я вздрогнула.
– Ты нормальная. И тебя все любят!
Да ну?
– скептически приподняла я правую бровь и попыталась уйти от этого неприятного разговора.
– Не знаю как безмозглый Степашка, но уж Мурзик и Бобик точно любят,- кивнул он на моих телохранителей, от чего оба подавились воздухом.
– И тролль твой, и Лааска, и даже зануда Миленка.
– Это не любовь, - едва подавила я раздраженный вздох.
– Просто они зависимы от меня...
– Это и есть любовь. Они все заботятся о тебе, оберегают, пытаются сделать твою жизнь проще, порой ценой потери собственного комфорта. И если ты этого не понимаешь, значит ты просто дура, не смотря на весь твой зашкаливаюший ай-кью, -зло отчитал он меня, заставив покраснеть.
– А ты меня любишь?
– с вызовом спросила я его.
Владимир покраснел. Впервые с ним такое на моей памяти.
– Люблю, - тем не менее твердо ответил он.
– Даже не смотря на то, что у меня не тот же отец что и у тебя?
– перестала совсем следить за языком я.
– Какая разница?
– зарычал он и вдруг оборвал себя сам.- А откуда ты...
– Даже не смотря на то, что я убила наших родителей?
Меня понесло. Я почувствовала, что у меня опять начался приступ панической атаки - я вспотела, не смотря на прохладу храма, сердце забилось часто-часто, а пред глазами поплыли 'черные мушки'.
– Ты дом не поджигала, - спокойно заявил он.
– Да, это была не я. Но Он сделал это из-за меня! Это все - моя вина!!!
– закричала я, желая изо всех сил исчезнуть прямо здесь и сейчас, забыть все... Перестать существовать.
И кто-то милосердный сказал мне 'спи', заставив уйти в небытие.
Глава 18. На прощание...
25 азарма (апреля) 5639 года от НЗ
Хочется пить. И кажется, есть. Но больше всего хочется в туалет. Но для этого надо встать, а сил не хватает.
– Че приперся? Я тебе велел не приближаться к моей сестре, - прошипел кто-то почти над самым ухом.
Хотя почему 'кто-то'? Вова сидит над душой. Наверно, ждет моего возвращения в мир реальности, чтобы задушить. Или расчленить. Или еще что-то жуткое - на фантазию садисткую он никогда не жаловался.
– Молчал бы лучше, - фыркнул Саакрель.
– Между прочим, именно из-за тебя у нее одна душевная травма на другой!
Вот дурак ушастый! Ему что, жить надоело, что он осмелился обвинять моего брата хоть в чем-то? Да Владимир его в лепешку закатает! Он же терпеть не может, когда кто-то пытается разбудить его совесть!
Надо открыть глаза и прекратить этот балаган, но мне страшно. Мне очень страшно, что все...
– Ты хавальник-то
прикрой, - набычился Вова.- А то туда кирпич ненароком залетит, будешь кашкой до конца своей недолгой жизни питаться.– Тихо, разбудите, - шикнул знакомый женский голос.
– Успокойся Дим. В чем-то Саакрель прав, твое поведение...
– Нормальное у меня поведение, - перебил брат, понизив все же голос.
– Просто идиотка эта навыдумывала себе. Давно бы рассказала все. Что, я бы не понял что ли? Да отец всегда с головой не дружил - даже я его опасался.
Что за нафиг? Я чего-то не понимаю? Я что, пока без сознания была, все рассказала? Или...
Кларисс! Это же Кларисс вместе со своими сестрами по ордену лечила меня. И она знает все мое прошлое! Наверняка, следуя своим каким-то благодетельным принципам все разболтала Владимиру. А я не хотела! Не хотела чтоб он знал! Как она посмела?!
– Ты обвинил ее в том, что она...
Господи, заткните кто-нибудь ее! Владимир ни в чем не виноват! Любой бы га его месте поступил точно так же!
– Если бы она сразу сказала хоть кому-то! Ведь все соседи твердили, что она просто стояла и смотрела как горит дом. А я тоже не железный. Молодой же был, сорвался - со всеми бывает. Но потом-то, когда мы вместе жили, могла бы и рассказать.
Он произнес это с такой обидой, что мне захотелось заехать ему пяткой в глаз. Да как он себе подобное представляет. Брат, дай мне денег на такси, кстати, наш отец убил нашу маму, а я в это время пряталась среди мусора, так как он хотел убить и меня? Так что ли? Да после этого он окончательно бы убедился в том, что я больная на всю голову и вновь бы упек в психушку.
– Аше пришлось перенести слишком многое, прежде чем она попала к тебе. И вполне естественно, что она тебе не доверяла, - явно примиряющее зашептала Кларисс.
– К тому же ей и самой тяжело вспоминать ту ночь. Ее психика до сих пор не стабильна.
Брат у меня над ухом засопел как рассерженный ежик.
– Все равно, пусть этот хмырь ушастый держится от нее подальше, а то я за себя не ручаюсь.
– Сам боров облезлый, - выдал в ответ Саакрель.
Боже, детский сад Ромашка, ясельная группа 'Одуванчики'. Два взрослых мужика, а ведут себя как пятилетние обормоты. Дать им по совочку и отправить играться в песочнице. Вот за что мне все это?
– Что ты вякнул?
– Тише, разбудите же, - вновь влезла Кларисса.
Раздалось громкое недовольное сопение с двух сторон.
– Да она уже давно не спит, - сдала меня с потрохами эльфийская целительница.
С такими предателями в окружении мне никаких врагов и не надо - свои же удавят. Вот почему именно эльфы мне каждый раз мешают подслушать все самое интересное? Что эта, что Саакрель в свое время.
– Наташа, - требовательно позвал меня брат.
– Не хочу, - неожиданно даже для себя выдала я.
– Дура ты, - тяжело вздохнул он и погладил меня по голове.
Вот откуда он выкопал этот дурацкий жест? Неужели обнять никак нельзя? Я же...
Против воли у меня полились слезы. Неожиданно я поняла, что с моей души свалился огромный камень, размером с Эверест. Мне кажется, что брат действительно любит меня, и при этом не важно, как давно.
– Ну вот, опять сырость разводишь, - досадливо пробурчал он, неуклюже пытаясь одеялом вытереть мне слезы и сопли.
– Прости, - захныкала я.
– Прости что из-за меня...