Спасти берёзу, обрести любовь

– Пусть уж что-то будет неправильным, если это может спасти жизнь или типа того...
– хмурясь от света, сказал он.

– Звучит безысходно, - заметила я.

– Возможно, - улыбнулся Лёша, и я порадовалась, что он не растерял хорошее расположение духа.
– Но иногда то, что кажется неправильным, делаешь, потому что так надёжнее... А иногда потому, что так говорит интуиция. Я привык доверять своему чутью, но у многих оно так себе. И тогда лучше кого-то обидеть, но обезопасить себя.

– Вы обиделись, - сделала я единственный вывод из его слов: иногда люди говорят слишком много, когда хотят донести лишь одно, но не решаются сказать прямо. Сейчас мне показалось, что собеседник вуалировал обиду.

– Немного, - не стал отпираться парень, но жестом предупредил мои попытки извиниться: - Всё нормально, обида уже прошла. Пойдёмте разберёмся с Наташиной берёзой.

Он напомнил о деле, и стало немного грустно: мы так хорошо разговаривали, но всё наше знакомство и общение было вынужденным, необходимым для спасения берёзы. И добрый взгляд карих глаз, и обаятельная улыбка - это всё было, может, и от души, но теряло свою ценность под напором фактов: он просто хотел помочь мне. И не лично мне, а любой, кто оказался бы сейчас на моём месте.

Он перешагнул канаву - длины его ног вполне хватало, чтобы стоять одной на одном берегу, другой - на другом. И протянул мне руку, понимая, что я могу и не перепрыгнуть без его помощи.

Опираясь на тёплую ладонь, почувствовала себя глупо от того, что эта естественная поддержка показалась невероятно приятной, словно парень вложил в это прикосновение столько душевного тепла, что оно передалось мне.

Глянула на него и проследила за взглядом: он смотрел на мои пальцы, которые сжимал в руке.

Он держал меня за правую руку и смотрел на неё... Не знаю, о чём думал он, но лично я сразу заподозрила, что смотрит он на мой пустующий безымянный палец.

Чёрт! Теперь он будет думать, что я мать-одиночка! Только этого не хватало!

Говорят, мужчины любят таких: это выгодно, как ни крути. Но мне не хотелось, чтобы он считал Юлю моей дочкой и думал, что хорошее отношение к ребёнку меня может подкупить.

Перепрыгнув через канаву, я поспешно высвободила руку. Наверно, даже излишне поспешно и излишне нервно.

Посмотреть на парня не решилась и оглядела владения тёти.

Лёша говорил, берёз здесь мало... А мне по-прежнему казалось, что их много. Штук семь, как минимум. И просто так не заметишь бутылку - кустарники здорово заслоняли стволы берёз как раз на нужном уровне.

Да и разговор недавний и взгляд отбили желание продолжить и растянуть приключение.

– Надо позвонить тёте, - решила ускорить процесс я.

– Вы спешите?
– спросил у меня парень.

Я, наверно, покраснела. Почему всё так выходит? Я ведь нормально всегда общалась с людьми, а в этот раз что-то явно не задалось.

– Не подумайте, что я хочу поскорей избавиться от вас, просто...

– Я могу уйти, если без меня удобней, - предложил он, чувствуя, что навязался нам в помощники, хоть явно и не желал, чтобы получилось так.

– Нет, не стоит! Мне не хотелось обижать...

– Я кажусь настолько обидчивым?
– усмехнулся он, и я не нашлась с ответом.
– Звоните, если хотите, - сдался он, видимо, пожалев, что вообще стал мешать мне это делать.

– Что мы ищем?
– вмешалась в наш разговор Юля.

– Бутылку на берёзе.
– Ответила я, вздохнув.

Ох уж эта бутылка и эта берёза!

– Вон ту?
– спросила девочка, указывая куда-то в сторону трёх берёз.

Я присмотрелась, но ничего не заметила.

Лёша догадался присесть и посмотреть на уровне взгляда Юли.

– Точно, её и ищем!
– улыбнулся он моей сестре, поднимаясь на ноги.
– Молодец! Пойдёмте?

Это уже, видимо, он ко мне обратился.

Я помотала головой:

– На крыльце замазку надо взять.

– Садовый вар?
– уточнил парень.

– Наверно, - пожала плечами я.

Никогда не увлекалась всякими садоводческими хитростями. И берёзовый сок мне всегда было проще купить в магазине, если очень захочется, а не собирать из дерева.

Помню, в детстве пили в деревне свежесобранный, но тогда сбором занималась не я. Сок был холодный, свежий и сладковатый. Такой, что, казалось, с ним в нас вливались живительные силы самого дерева. Из магазина - не то, конечно, но и мучиться со сбором не по мне.

Мы направлялись к вагончику. Вообще, это была обыкновенная бытовка и с вагоном поезда не имела ничего общего, но всё равно мы именовали его её именно вагончиком.

В деревне, куда мы никак не могли добраться, бытовками служили настоящие вагоны - ржавые, старые, с колёсами, наполовину вросшими в землю. От их вида было всегда легко представлять, что я попала в постапокалипсис, где люди вынуждены обитать в вагонах, которые больше не используются по назначению.

Я так ушла в свои мысли, глядя на тётину бытовку, что не обратила внимание на затянувшееся молчание. Юля вновь вела себя тихо, и от этого думалось очень хорошо, а мысли уносили в какие-то дали.

– Наташа вам кто?
– поинтересовался Лёша, видимо, ради поддержания разговора.

– Тётя, - ответила я и добавила.
– Меня можно на ты.

– И меня, - ответил парень.

Разговор не клеился.

Со мной так бывало: не потому хочется молчать, что человек не симпатичен, а потому что просто настроение такое. Сегодня выдался сложный день. И самое главное, что он ещё не завершён!

Наш спутник был более беззаботен, но тоже предпочёл молчать. Видимо, решил не навязываться - так часто бывает, когда знакомишься с кем-то. Вроде и общение хочется продолжить, но вроде и нет желания казаться навязчивой.

На крыльце я взяла оставленный пакет со странной субстанцией, которая показалась мне твёрже, чем должна быть замазка. Но более похожего ничего не было, и потому я взяла её, и мы направились к берёзе.

Парень искоса поглядывал на меня, когда я должна была не замечать этого, но я замечала, и улыбка непроизвольно появлялась на моём лице. Наверно, даже хорошо, что нет глупых разговоров... И что он не расспрашивает меня обо мне и о моей семье.

Только вдруг взгрустнулось: что, если он решил, будто Юля - моя дочь, и у меня вообще уже есть семья? Он достаточно вежлив, чтобы это стало препятствием для продолжения знакомства...