Спасти дракона

«Айт был Великим Драконом. Но даже он сгинул в здешних интригах», – напомнили ожившие после Мертвого леса логика и здравый смысл.

– Не сгинул – ведь я же здесь! – огрызнулась Ирка. – И вообще, это не я лезу в здешние интриги – это они лезут ко мне. Даже до моего мира добрались. – Ирка перевернулась на живот, со злости ткнув кулаком подушку в хрустящей от чистоты кружевной наволочке. На самом деле ей было обидно. Пенек – ладно, на него плевать, но кот… Целый год жил рядом… и шпионил, шпионил, шпионил на загадочных игроков, ведущих здесь, в Ирии, свою игру! Наднепрянская ведьма им не игрушка! Новый удар обрушился на подушку – выскочившие на кончиках пальцев когти вспороли кружевное полотно, и по комнате полетели перья.

– Ой! Что я Уладе скажу! – Ирка вскочила, мгновенно превратившись из готовой к битве и интригам наднепрянской ведьмы-хозяйки в нашкодившую девчонку. Если зашить и перевернуть подушку, убрать перья, может, и не заметят. Оскальзываясь босыми ногами на отдраенных до белизны досках пола, Ирка ринулась к своей сумке – кроме колдовских принадлежностей у нее там лежали обычные иголка с ниткой. Едва не врезалась в оставшуюся после вчерашнего купания бадью с водой…

Свет в окне погас, точно его завесили еще одной шторой. Снизу раздался львиный рык макровита, мгновенно сменившийся жалким, как у больного котенка, подвыванием, и крик Улады. Завеса медленно поползла вдоль окна, точно складываясь… Ирка отчетливо различила перепонку крыла. Ветер затряс ставню, заставив взметнуться шторы. Во двор садился дракон.

Ирка выскочила в полутемный коридорчик. Соседняя дверь распахнулась, и наружу выглянули две встревоженные физиономии: пониже располагалась ушастая морда кота, повыше – заспанная веснушчатая физиономия Пенька.

– Оба в комнату, быстро! – прошипела Ирка. Метнулась к себе, схватила брошенную на стуле юбку для верховой езды, наскоро обернула полотнище вокруг талии. Юбка грязная и рваная, но искать что-то другое некогда. Ирка запрыгала на одной ножке, натягивая обнаруженные среди Дининых подарков плотно облегающие стопу кожаные туфельки, похожие на балетки. И рванула вниз по лестнице навстречу пронзительному крику тетки Улады:

– Убирайся отсюда, змееныш, чтоб духу твоего не было!

– Молчать, человечка! Моего духу хватит, чтоб распылить все здесь в пепел! – Молодой голос хотел звучать властно, но сорвался на позорный мышиный писк, и его обладатель мгновенно дошел до крайнего градуса ярости: когда мозги кипят, из ушей пар, а из ноздрей черный дым.

– Тебя я ожидала в последнюю очередь, но тоже сойдет, – пробормотала Ирка, разглядывая вчерашнего змееныша-полукровку, демонстрирующего все признаки крайнего бешенства в обеденной зале Уладиной харчевни. Следы его попыток таранить лбом кирпичную стену были видны даже сквозь завесу пара – сейчас полукровка здорово напоминал Пенька после плотного общения с жителями Баранцовки.

И вот тут он увидел Ирку! В глазах окончательно… раздраконенного полукровки мелькнула вспышка. Зрачок перестал быть по-человечески круглым, стремительно сжимаясь и вытягиваясь в вертикальную узкую черту, похожую на щель под печной заслонкой, сквозь которую видно бушующее внутри пламя. Пламя вскипело на кончиках его пальцев, и огненный шар понесся Ирке в лицо. Ирка кинулась вперед – пропуская шар над собой и одновременно сокращая дистанцию…

Тетка Улада звучно щелкнула пальцами. В комнате раздался вой – так воет в трубе ветер, – и со стен, карнизов, потолка, пола, кажется, даже из печных горшков ударили струи воздуха. Ирка взвизгнула – подол драной юбки для верховой езды завернуло ей на голову. Занавески хлопали, как паруса в шторм. Брошенный полукровкой клубок пламени завертелся волчком, точно корабль в водовороте… ринулся обратно и влепился своему хозяину в живот! Полукровку сложило пополам… и вынесло в распахнутые двери.

– Он мне будет говорить про дух… вонючка! – сморщила нос тетка Улада, разгоняя пухлой ладошкой чадный дымок.

За порогом, на взбитой ветром и обожженной огнем земле ворочался стонущий полукровка. Падающий сквозь проем и окна свет вдруг исчез… и к двери прильнула оранжевая драконья морда. Солнце блестело на чешуе, и в дверной проем заглядывал огромный равнодушный глаз с длинным вертикальным зрачком. Раздалось всхлипывание… и полукровка поднырнул у змея под нижней челюстью, чуть не на карачках протиснувшись в дверь.

– Я же говорил, это все она! Ее надо сжечь в пепел! – то ли прохныкал, то ли провизжал он, тыча в Ирку пальцем.

«И вот этого… гаденыша… Пенек вчера предлагал понимать? – возмутилась Ирка. – Может, еще и психоаналитика вызвать: пусть разберется, как проблемы в змейской семье пробудили в нем желание жечь окружающих!»

– Прошу прощения у господина змея… но на самом деле это все я! – небрежным движением пальцев указывая на вымазанного сажей поверх синяков полукровку, сказала Улада и гордо вскинула голову. Ирка едва заметно улыбнулась – если Милана, змеева вдова, похожа на маму… она сумеет достойно воспитать сына-дракончика.

Желтый, как янтарь, глаз придвинулся к проему, остро пахнуло гарью и горячим металлом, раздался шумный вздох… и дракон исчез. На пороге встал широкоплечий молодой парень, с совершенно простецкой, густо усыпанной оранжевыми веснушками физиономией и ярко-апельсиновыми волосами. Ирка с любопытством уставилась на него – какое разнообразие человеческих лиц у этих змейских морд! Жалко, похитителя Айта она в свое время не разглядела – ничего, кроме темного силуэта в пламени. Оранжевый здоровяк вовсе не походил на Айта с его тягучим изяществом и смертоносной грацией движений. Качок-переросток какой-то, из тех, что начинает день с полноценного питания и полновесной гири!

– Дозвольте войти? – прогудел змей и шагнул через порог, походя навернувшись лбом о низкую притолоку.

– Не слишком-то ты дожидался разрешения, мой господин, – хмыкнула Улада, без всякой почтительности разглядывая потирающего ушибленный лоб змея.

– Я… это… не понял… – Змей огляделся по сторонам, затем вдруг вышел, обозрел закрепленного над дверью дракончика и вернулся. – Нахожусь в доме, осененном воздушным крылом… что ли? – явно с трудом подбирая положенные по этикету фразы, поинтересовался он.

– Ты находишься в доме, породившем воздушную кровь, – величественно обронила драконья бабушка. – Который чуть не был предан огню – с твоего попустительства. Или то, что мой внук мал, а его отец пал в бою, дает право всяким полукровкам безобразничать в их доме, а, огненный?

– Что вы слушаете человечку? – взвизгнул полукровка.

– Замолчи! – от рыка змея содрогнулись стены. Полукровка сжался в комок у порога. Оранжевый дракон пронзил его строгим взором, убедился, что тот сидит и не отсвечивает – даже мельчайшие искорки с пальцев стряхнул! – и вернулся к Уладе.

– Я последний, кто оскорбит память павшего собрата… – Дракон склонил апельсиново-рыжую голову. – А также честь его юного сына и достопочтенной тещи. – покосившись на строгую Уладу поспешил добавить он. – Однако же мы получили жалобу…

– Донос, – почти пропела Улада.

– Жалобу, – упрямо повторил огненный. – О нападении на змееву кровь, совершенном у ворот города…

– При помощи городской стражи – там вот ее родич служит! – визгливо пожаловался змееныш.

– Я напала? – невозмутимо поинтересовалась Улада. – А городская стража мне помогала? Вся?