Спасти мир Алинды. Пробуждение

– Ладно, в общем, - глухо говорит она.
– У вас там сервер собираются прикрывать... Это как-то... отразится?...

Я качаю головой:

– Не думаю. Не знаю.

Она неловко поправляет халат, делает суетливые движения, лишённые логики:

– Ладно, Саш, мне пора...

Находит сигарету, и резко, будто зло закуривает.

– Матери не звони, - жёстко говорит она.
– та думает, что сын уже мёртв, давно похоронила и оплакала. Пожалей её.

Язык становится каким-то большим и ворочать им трудно:

– Ладно.

– Всё, извини. Я... у меня дела.

Чёрное поле, красный крестик на связи.

Абонент окончил разговор.

Желаете возобновить?

Отмена.

Долгое время я просто тупо смотрю на скайп.

Ощущение такое, будто тупым ножом отрезали что-то очень дорогое.

– Знаешь, Саш, - осторожно касается моего плеча Мирра.
– Она, конечно, милая и всё такое, но в нашу семью бы вряд ли подошла.

От этого прикосновения я вздрагиваю и будто оживаю.

Семью?

А и впрямь - у меня здесь семья.

Мирра, Лиса, Банни, Баффи, Биппи, Салли. Да, в конце концов, даже краб, волк и Лютик - часть её.

– Ты права, - улыбаюсь я.

– Эта девушка... тебя от общения с ней всегда так вымораживает?

– Ну... в последнее время... Да.

– Тогда больше ей не звоним, - твёрдо решает Мирра.
– И никаких последних звонков - даже если ты попросишь, я твою просьбу не выполню, и не надейся.

– Ладно, - улыбаюсь я, ощущая, как в груди ощутимо теплеет.
– А другим бывшим девушкам позвонить можно?

Мирра задумчиво хмыкает:

– А они такие же... эээ...

– Стервы?
– подсказываю я.
– Нет. С ними у меня отличные отношения.

– Тогда валяй!
– подмигивает мне моя визави.
– Честно говоря, любопытно посмотреть.

Так, так, кто первый...

Начнём с Оли - у нас и впрямь с ней всё тип-топ - дружба до гроба и разговоры по полночи. Оля тоже была в сети - здесь мне крупно повезло - от общения с ней на раз восстанавливается настроение. Та-акс... Видеозвонок. Ту-у-ту-у...

– Ой! Привет! А это ещё кто?! Что за картиночки?!

А вот и Оля - прошу любить и жаловать.

Девушка явно сидела на кровати - но, в отличие от Лены, была в маечке и трусиках. Маечка, похожа, была скомуниздена у младшей сестры - ни один нормальный размер ТАК обтягивать грудь не будет. Сосочки проступают на белой ткани тугими вишенками, внизу манит голая полоска медно-загорелого животика. Кроме топа на ней ещё трусики - вполне приличные, этакие шортики-слипы из стретча с хлопком. Они тесно облегают ядрёную попку, пухленькую от природы и накачанную фитнессом. На трусиках спереди намалёван смайл - в том самом месте, которое... мда.

Можно сказать, что Оля мне улыбается, ага.

Ножки - тоже крепенькие, не пухлые но и ни разу не стройные - этакие ладненько-сбитые, накачанные, спортивные. Росту в ней всего ничего - и до ста шестидесяти не дотягивает, да и личико - вполне обычное, симпатичное, но не более того - но вы бы знали, что такие девушки могут в постели! Актрисы определённого ремесла отдыхают... Ну и правильно - они лишь зарабатывают деньги, а Оля занимается этим со всем удовольствием.

– Да это я, - улыбаюсь я.

– Типа, Саша.

Надо же - у меня даже лексикон для каждой девушки свой.

Не станешь же общаться с анимешницей так же, как с панкушкой... И уж тем более лексикон готки не подходит для бизнес-леди.

– Ой!
– говорит она.
– Ой, ой! Да ты что?!!!

Она бросается к монитору, как тигрица на подкармливающего её туриста и быстро покрывает его жаркими страстными поцелуями. Теперь у меня весь обзор перекрыт алыми отпечатками помады, ага.

– Ой, тьфу, извини! Щас влажные салфетки достану...

Она отворачивается, и моему взору предстаёт весьма аппетитный задок. Девушка забирается в нижний ящик стола, не вставая с кровати.

– А! Вот! Нашла!

Она аккуратно протирает монитор, скептически смотрит на меня.

– О! Так лучше.

Закусывает губу.

– А вообще... этого мало!

Она внезапно задирает маечку, томным отрепетированным движением, на миг придержав ткань так, чтобы она зацепилась на сосочках, а затем груди резко выпрыгнули из тесного эластичного плена закачались в воздухе. Грудь у неё была небольшая, но очень красивая - этакие упругие тугие мячики, с рыжевато-розовыми сосочками, и небольшими ямочками на них - будто кто-то легонько нажал сверху пальцем.

– Эй! Ты чего!

– Сейчас увидишь...

Она наклоняется и медленно, возбуждающе проводит по монитору тугими мячиками.

– Вот так лучше?

– Оля! У меня тут барышни!

– Барышни?
– изумилась она.
– А! Я думала, это просто компьютерные персонажи, - весело помахала она им, и не подумал опустить маечку.

Потом склоняется ближе:

– Ну-ка ну-ка, покажи их...

Мои девицы оторопело смотрят на неё.

– Вай, вай, - игриво говорит она.
– Какие девушки! Ты мне их не обижай!

– Я смотрю, ты такая же неугомонная.

– Всё, что доставляет мне удовольствие, или противозаконно, или ведёт к ожирению, или аморально, - отмахнулась она.
– Закон я нарушать не хочу, толстой быть тоже, что бедной девушке остаётся?!! Ой, не будь занудой! Можно подумать, тебе не нравится...

– Нравится, - вынужденно признал я.

– Вот-вот! Смотри, балбес, чего лишился! Сам виноват!

Есть такое - я сам её бросил.

Потом два месяца читал на её странице Вконтакте грустные посты, а потом она нашла три парня: не сразу, конечно, а постепенно - сначала одного, потом другого, потом третьего...

– А ты то вообще как тут?! Я думала, ты давно откинул копыта!

Да уж, Оля - сама непосредственность.

– Вот-вот откину, - вздыхая, признаюсь я.

Её лицо на миг окаменело.

– Тьфу-тьфу, - замахал руками я.
– Всё хорошо. Ты читала про феномен Срыва? Я умру там, но вполне останусь жить здесь!

По крайней мере, я на это надеюсь...

Как там сказала Лена? Сколько мне осталось?

Интересно, почувствую я что-то или нет?

Сейчас у меня медленно отказывает сердце, пищеварительная система, лёгкие... Но вот же он - я. Я живой, разве не так?