Спасти обязан
Шрифт:
Но договорить не успел. Внезапно с нескольких сторон вспыхнули ярчайшие огни, и мы оказались полностью на виду, под прицелами нескольких автоматов. Чего-то подобного я и боялся. Не мог Степанцов решиться делать все в одиночку, обязательно должна была у него иметься поддержка. Если не начальство, то свои подчиненные, исполнители.
– Ну вот и все, государи мои!
– весело заявил полковник, отталкиваясь спиной от подножки грузовика.
«Гляди-ка!
– удивился я мимолетно.
– И он классиков читает! « К нам уже направлялся тот офицер, что был на КПП базы. Естественно, что нас
Офицер достал складной нож, чтобы перерезать ремень, которым был связан его шеф. Но я, стараясь не делать резких движений, предостерегающе поднял руку.
– Постойте! Простите, не вижу ваших погон. Не спешите освобождать его!
– Это еще почему?
– брюзгливо вопросил Степанцов. - Ваша девка меня чуть не искалечила!
– Во-первых, Настя не девка, а девушка, может быть даже сеньорита. А во-вторых, посмотрите сюда.
Я приоткрыл ладонь так, чтобы и Степанцову, и его офицеру было видно, что в ней находится. А была там маленькая черная коробочка с горящей красным светом лампочкой, кнопкой и переключателем. Пальцами второй руки я вытащил коротенькую антенну и щелкнул переключателем. Прибор зажужжал, и лампочка принялась мигать. Этот пульт я ухитрился вытащить из кармана у Хромова еще в вертолете, после того, как он взорвал склад боеприпасов в заброшеной ракетной шахте.
– Ну и что сие должно означать?
– спросил полковник.
– Да перережьте же ремень, Картавин! Сил нет терпеть!
– Стоять!
– резко скомандовал я.
– Еще шаг и я нажму кнопку!
– Да нажимайте сколько угодно! Что будет потом?
– Бомба взорвется, - сказал я.
– От нас даже пепла не останется. Ну и от базы только нижние этажи. Нажать?
Мой палец лег на кнопку.
– Блефуете, - хрипло сказал Степанцов.
– Сами же говорили, что ничего не смыслите в бомбах.
– Это сейчас не соображаю. А когда взрыватель под дистанционку под Ворошиловском переделывал, заставил на себя Круталова работать. Блефую, говорите?
– Похоже на правду, товарищ полковник, - задумчиво сказал офицер.
– Да врет он! Что ему, жить не хочется? Не нажмет!
– Если к вам в лапы попаду - все равно не жить. Только помучаюсь. Лучше уж сразу, - я был спокоен.
Мой трюк не мог не сработать. Не зря же возился той ночью в ангаре.
– Чего вы хотите?
– все так же хрипло спросил Степанцов.
– Чтобы ваши люди убрались отсюда. И побыстрее!
– А я?
– А вы пока останетесь. Нужна гарантия, чтобы нас не шлепнули откуда-нибудь из-за дерева. Очень, знаете, умирать по-глупому не хочется.
– Какие у меня гарантии?
– Только наше честное слово. Спасы слово держать умеют. Давайте, решайтесь!
Полковник повернулся к офицеру.
– Забирайте людей, Картавин и возвращайтесь на базу. Через час позвоните на номер третий, проверьте, там ли я. Если нет - из-под земли достаньте этих проходимцев. Выполняйте!
Тут из ступора вышла Настя.
– Пусть Ларису сюда привезут!
– И то верно, - согласился я.
– Давайте, Картавин, везите девушку. Она в отсеке Хромова.
– А если не пойдет?
– тупо пробормотал офицер.
–
На себе понесете!– рявкнул я. - Двадцать минут вам. Все, время пошло!
Картавина будто ветром сдуло. И в тот же миг погасли слепившие нас фонари.
– Да, - сказал Стас, - хороший козырь у тебя в рукаве припас оказался. Я уже и забыл, как ты ночью в самоволку ходил. Что настолько ситуацию просчитал?
– Не совсем. Но когда играешь с такими противниками, лучше заранее что-то приготовить.
– А если бы они не поверили? Как - нажал бы?
– Не знаю, - честно сказал я.
– Очень может быть. Это ведь только движение пальца. А потом - пустота.
– Ну ты и крут, приятель. Хорошо, что не пришлось проверять твою решительность.
– Дураки вы оба!
– сказала Настя. Она не плакала, но видно было, что происшедшее сильно потрясло ее.
– Я чуть не описалась.
– Я тоже, - сознался Стас и мы принялись хохотать.
Нервное напряжение спало. Степанцов смотрел на нас, как на идиотов.
– Так что нам дальше делать?
– спросил Стас, когда мы отсмеялись.
– Ну, дождемся Ларису и поедем.
– Нет, с этим героем как быть?
– Ах, да! Я ведь не рассказал о своей задумке. Сейчас, вот Картавин вернется, отъедем подальше, все расскажу и даже покажу.
Офицер появился ровно через двадцать минут. Приехал он на «УАзике» без солдат, но с Ларисой. Девушка еще не пришла в себя, болталась на сидении, как кукла.
– Что вы ей такое вкатили, полковник?
– сурово спросил я.
– Обычное снотворное. И дозу почти минимальную.
– Ладно, поверим на слово. Давай ее в кабину, Стас. А ты, Картавин, не пытайся за нами следить. Ничего с твоим командиром не случится. Лишь бы нам не мешал.
Мы тронулись по направлению к Москве.
Я вел грузовик, Настя придерживала спящую Ларису, а Стас в кузове караулил Степанцова.
– Как думаешь, нас не остановят?
– промолвила вдруг Настя.
– Не должны. Кому какое дело до военной машины? А что это ты
заволновалась?
– Да неожиданно почувствовала, что жить - не такое уж плохое занятие. Хотелось бы еще чуть подольше этим заниматься.
– Не трусь, старушка. Будешь заниматься, сколько душе угодно. Только вот на какие шиши? Мы же теперь безработные, не забывай. Толстомордые депутаты ни за что не простят нам украденные бомбы.
– Да черт с ними, с депутатами! Пусть только гадостей не делают, а работу найдем.
– Жалко все-таки, - вздохнул я.
– Интересно было.
– Ничего, будет день, будет и пища. Так моя бабушка всегда говорила. И я много раз убеждалась, что это очень мудрые слова.
– Бабушки обычно мудрыми бывают.
– Хотя иногда такие вредные старушонки встречаются!
Так мы трепались, а я между делом прикидывал, где бы поудобнее остановиться. Наконец попалась площадка отдыха, окруженная невысокими соснами, очень уютная, а главное - пустынная. Грузовик я поставил у дальнего края и вылез из кабины, потягиваясь. Казалось, что этот день никогда не кончится.
Стас выглянул из кузова.
– Что случилось.
– Ничего особенного. Сейчас будем проводить эксперимент над живым человеком.