Спасти Осень

Это были семена — самые разные. Часть мужчина «одолжил» из королевского сада, часть — купил за бешеные деньги. Ахая и охая, я перебирала это цветное богатство, то восторженно восклицая знакомые названия, то разглядывая колючие или сыпучие шарики чего-то неведомого и затихая в восторге. Хорошо, что Тиэл остался с Такрэ, потому что он бы непременно попробовал эти сокровища на вкус.

— Как ты так долго скрывал от меня целую коробку чудес?

— Старательно, — усмехнулся мужчина. — Я её ещё в столице Запада заполнять начал.

— Правда? — прошептала я, любуясь нежным светом его глаз. — Значит, ты уже тогда планировал?..

— Нет. Просто хотел сделать тебе приятно. Вижу, что понравилось.

— О, да! Спасибо, мой любимый, внимательный, замечательный супруг! — сказала я, и, обняв его за шею, ласково поцеловала в губы.

— Мне начинает нравиться, когда ты меня нахваливаешь, — хмыкнул Ракх. — Но не делай это часто, а то я привыкну и стану капризным.

— Договорились, — рассмеялась я. — А у меня тоже подарок есть. Вот, это шарф из шерсти Мамули, очень тёплый. А это тебе некоторые особо ценные ингредиенты.

Ракх точно как я стал перебирать мешочек, и брови его удивлённо поднялись.

— Где ты достала дульские грибы, Роза?

— У меня в саду, под горшком выросли. Помнишь то растение, которое любит влагу? Они с ним стали соседями.

Ракх поцеловал меня крепко и радостно.

— Из них получатся отменные Зелья Жизни. Благодарю тебя, моя волшебница.

Мы продолжили праздновать, и, когда небеса накрыл бархат ночи, отправились укладывать сына, оставив остальных веселиться до утра. У нас с Ракхом были другие планы. Мы оставили спящего Тоби в кроватке, а сами отправились в другую спальню, чтобы наверстать упущенное. И это свободное обладание, страсть и нежность были для нас самым желанным подарком. Наконец-то мы стали всецело принадлежать друг другу.

Хотя молока у меня было не так много, Тиэл быстро набирал вес. Вскоре у него появились щёчки, а серые глаза после шести месяцев стали зеленеть. В целом он остался похожим на Ракха, разве что в тёмных прядях родился медный блеск. Мы радовались каждому его маленькому, но столь важному достижению: начал держать головку, перевернулся, попытался ползти… И в нашем маленьком, счастливом мире совершенно забыли обо всём плохом, что когда-то происходило.

Но одним майским вечером, когда я в сладкой полудрёме кормила сына, прислонившись к спине Ракха, читающего книгу, на подоконник вдруг рухнул Тэм. И хотя маг подошёл к птице совершенно спокойно, я поняла сразу: что-то случилось. Мужчина что-то тихо сказал любимцу на стеакском, но я узнала только два слова: «молодец» и «отдыхай».

— Что случилось? — негромко спросила я.

— Пока не знаю точно, — ответил Ракх. — Тэм встревожен. Кажется, к поселению направляются какие-то люди.

Я сглотнула.

— Насколько они близко?

— Думаю, им сюда добираться около трёх дней… или чуть больше.

— Шпионы короля?

— Или просто люди. А, возможно, маги. Но раз Тэму они не понравились, хорошего можно не ждать.

— Что будем делать? — как можно сдержанней спросила я.

— Я должен сам разведать, что к чему, но поеду, только если ты на это согласна.

Я вздохнула, чувствуя, что в груди накапливаются слёзы.

— Пожалуйста, Ракх… Пообещай, но так, чтобы я поверила… Ты же вернёшься к нам?

Он сел рядом и взял меня за руку, по очереди целуя каждый палец.

— Клянусь, Роза. Мне нужен один день.

— Но как?..

— Жало умеет обгонять ветер, ноги у него крепкие. С нами ничего не случится.

— А если, пока тебя не будет, сюда кто-то придёт?

— Друк мгновенно почувствует приближение чужой, враждебной энергии и уведёт вас с Тиэлом. — Он сжал мою ладонь. — Всё будет хорошо. Ты веришь мне, Роза?

— Верю, Ракх. Прошу, будь осторожен!

К счастью быстро привыкаешь, о его хрупкости забываешь, а когда оно готово разбиться, ты изо всех сил пытаешься не дать стеклу треснуть. Молишься, просишь, ждёшь чуда, но оно рассыпается в неожиданный миг прямо на твоих глазах. И ты ползаешь, собираешь осколки, пытаясь верить, что сможешь как-то склеить радость, ранишь пальцы, теряешь мельчайшие детали, что спрятались среди травы времени… И оставляешь надежду. Мечта наша была именно такой, стеклянной, и дурное предчувствие всю ночь не давало мне уснуть. Тиэл тоже спал тревожно, ел плохо впервые за долгое время. Я понимала, что должна ради него взять себя в руки, но не могла не подходить к окну по десять раз, высматривая Ракха.

И маг вернулся вечером следующего дня, когда я, силой запихнувшая в себя ужин, сидела возле окна с Тиэлом на руках. Малыш грыз деревянное колечко, что вырезал для него Крапси, и Кутерьма лежала у меня в ногах, то и дело поднимая голову и к чему-то прислушиваясь. Ракх появился из полумрака внезапно, тотчас увидел меня, махнул рукой… Попробовал улыбнуться, но вышло у него плохо, и я поняла, что он принёс дурные вести.

Мы долго стояли, обнявшись, и Тиэл с удовольствием щупал пуговицы папиной рубашки и его колючую бороду.

— Слава богам леса, ты невредим!

Мужчина тяжело вздохнул.

— Боюсь, это единственная хорошая новость, малышка.

— Всё очень плохо?

Он кивнул.

— Это маги. Чудом не засветился средь их ловушек. Скоро они будут здесь.

Всё. Конец нашему новому дому. Недолго он, надо сказать, простоял…

— Значит, нас здесь быть не должно, — как можно спокойней сказала я. — Когда уезжаем?

Ракх посадил сына в кроватку и взял в ладони моё лицо.

— Завтра рано утром. Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь… Рядом со мной никто не будет счастлив, ибо я притягиваю беды своей силой.

— И всё же я счастлива с тобой. Мы вместе создали его, нашего кроху. Разве этого мало, Ракх? Разве нет на земле места, где бы тебя оставили в покое?

— Есть одно, — неожиданно сказал мужчина. — Единственное. Снова научившись надеяться, я решил, что этим крайним вариантом воспользоваться не придётся.

— Где же оно? В Осени? Что это за место такое?

— Это Зальмит, — огорошил меня Ракх. — Только там мы будем в безопасности.

— Но ведь на Зальмит могут попасть только сами зальмы или те, кого они пригласили!

— И меня приглашали. Давно, правда. Остаётся надеяться, что приглашение ещё в силе. Если мы пройдём Врата, и сможем отыскать земли волков, и они примут нас или хотя бы позволят найти уголок себе по душе где-то на нейтральной территории… В Зальмите тёмные никогда не найдут нас. Никогда.

— Но почему маги преследуют нас? Что такого важного, помимо неоплаченного долга, есть у тебя?

— Моя сила, — сказал Ракх. — Зуруб уже давно уговаривает меня преподавать глубинные науки в академии. Так сказать, взрастить новое поколение тёмных взамен утраченных. Ему кажется, таково моё предназначение — вернуть величие Вардарского колдовства. — Взгляд его стал суровым. — Думаю, теперь у него есть и ещё причина. Когда родился Тобиас, наверняка произошёл всплеск магии. Я думал об этом, укреплял границы, ставил щиты, но малая толика волшебства (а магия детей сильная, и дышит шумно) всё же просочилась наружу, за пределы поселения.