Спасти посольство

Через пару километров Коллинз скомандовал водителю:

— Остановись у чайханы, Бахир, я сам сяду за руль. Можешь пока выпить чаю, я заберу тебя через час-другой.

Водитель, кивнув, исполнил приказание. Джек перебрался в водительское кресло и аккуратно повёл машину по узким улочкам пригорода.

— Почему ты не оставил его в посольстве? — спросила Вера. — Зачем нам лишние глаза и уши?

Коллинз пожал плечами:

— Выезд без водителя привлекает внимание. И не бойся его глаз и ушей: в таком деле язык куда опасней. А у него язык всегда за зубами. Я ему полностью доверяю.

— А я тебе доверяю, — сказала Вера.

Джек посмотрел на неё в зеркальце заднего вида и увидел, как она улыбается. Похоже, влюблена, как кошка. Что ж, это хорошо, с какой стороны ни взглянуть.

— Легко вышла в город? — поинтересовался он.

— Какой там! — Индигова махнула рукой. — Как привязались всякие клуши… И что интересно: главбух Васюков, завхоз Семеняка — солидные люди, в мои дела нос не суют. А бабы! Ну кто такая Нинка Титова? Отдел обеспечения, считай, старшая уборщица! Или Алевтина Силантьева. Она вообще ничего собой не представляет. Бывшая учительница…

— Может, у них могущественные мужья?

— Какой там! — повторила Индигова и сделала тот же жест. — Генка Силантьев бухгалтер, зарплату начисляет, а у Титовой Васька в секретариате работает, в секретных бумагах копается.

Несколько минут Вера изливала душу и жаловалась на соотечественников. Джек слушал и сочувственно поддакивал. Наконец скучная тема иссякла.

— Я скучала по тебе, — на глубоком выдохе страстно прошептала женщина.

— Я тоже, — Джек растянул на своей довольной физиономии голливудскую улыбку.

Вера подалась вперёд и, просунув руку между сиденьями, расстегнула пуговицы мужской рубашки и стала перебирать волосы на груди Коллинза, иногда пощипывая его за сосок.

— Потерпи немного, дорогая, — напряженно сказал он.

Нетерпеливость любовницы заводила его, а машина двигалась по узкой дороге над обрывом. Наконец они достигли вершины горы и въехали в небольшую рощу.

— А теперь иди сюда! — выдохнул Коллинз.

Вера будто совершила кульбит через спинку сиденья. Когда же сильные и властные руки американца аккуратно ее отпустили, на ней остались лишь коралловые сережки. И понеслось… Это было нечто среднее между цирком и соревнованиями по борьбе. Джек вытворял с ней все что хотел. Вот они перелетели на заднее сиденье, вот она стоит вниз головой между его раздвинутыми коленями, а он развернул ее как курчонка, которого собираются надеть на бутылку с водой перед тем, как поставить в печь… Она летала где-то высоко-высоко и плохо соображала, где она и что происходит. Сладостное безумство продолжалось бесконечно долго, но наконец тело Джека обмякло. Она постепенно приходила в себя.

Вокруг машины надсадно жужжали пчелы, табачный дым вытекал в приоткрытое окно, а внутрь просачивался жаркий воздух, который тут же растворялся в кондиционированной прохладе. Джек полулежал, Вера, опершись спиной на противоположную дверь, боком сидела на широком сиденье и курила. Её длинные стройные ноги с чуть полноватыми икрами покоились на его коленях. Коллинз нежно, едва прикасаясь, водил рукой по гладким ступням. Через лобовое стекло открывался вид на раскинувшийся внизу Кабул. На приборной доске под стеклом лежал редкий в этих краях автомат «Узи».

— Как потрясающе пахнет акация! — повернув голову к окну и прикрыв глаза, сказала Вера, глубоко вдохнув ароматный воздух.

— И как можно слышать запах, когда у тебя во рту дымящаяся сигарета? — лениво удивился Джек, невзначай продолжив движение руки вверх по бедру женщины к тщательно эпилированной границе бикини.

— Да мало ли что у меня во рту. Где рот, а где нос?! Думай! — Она легонько шлёпнула ладошкой по его запястью, целомудренно останавливая движение нескромной руки.

Коллинз рассмеялся:

— Ах, вот оно как! Действительно, ты права, только женскую логику ещё не понял ни один мужчина… Зато я понял, что цепочку ты надела, чтобы привлечь внимание. — Джек наклонился и поцеловал тонкую щиколотку. Потом буднично спросил: — Как обстановка в посольстве?

Вера, отмахнувшись грациозным движением, сказала как о чём-то, сильно надоевшем:

— Да ну… Очень напряжённая. Все хотят домой. И посол заметно нервничает, а по моему благоверному вообще не поймёшь, то ли война завтра, то ли праздник с салютом.

— Не стоит преувеличивать опасность, — успокоил Коллинз. — Все обойдется.

Он дотянулся до перчаточного ящика и вытащил белый пузатый холщовый мешочек. Освободив горловину от витого шнурка, достал массивный серебряный браслет с бирюзой, надел на руку женщины и поцеловал её длинные пальцы.

— Какая прелесть! — восхитилась Вера, рассматривая подарок. — Я начинаю верить, что ты меня любишь.

— Когда ты перестанешь сомневаться! — улыбнулся Коллинз. И протянул ей по-прежнему пузатый мешочек: — Здесь афганские сувениры и платок из кандагарского шёлка, как подтверждение того, что все это время ты провела на Миндаи!

— Там часто бывает наш Шаров, — озабоченно сказала Вера. — Как бы он не разоблачил меня. Русская из посольства не остается незаметной даже в тысячной толпе. А если ее никто не видел, значит, ее там и не было!

— Шаров? — Джек насторожился, но явно не из-за своей возлюбленной. — Что он там делает? Покупает сувениры, овощи, фрукты? Может, мясо для шашлыка или рис для плова?

— Нет. — Вера пожала плечами. — Вроде ничего не покупает.

— Тогда что мужчине делать на базаре?

— Не знаю. Только он постоянно там околачивается, и я с ним там не раз сталкивалась. Он у нас вообще таинственная личность. — Вера осеклась.

— Да… — со значением сказал Коллинз, задумываясь. Он прекрасно знал, кто работает в любом посольстве мира под «крышей» военного атташе. Да и Вера это хорошо знает. Но проявляет бдительность, сучка…

Неловкая пауза затянулась. Джек спохватился и стал успокаивать подругу:

— Не бойся ничего, базар большой, всех не рассмотришь.

Но Вера, примеряя изысканный шёлковый платок, уже не слушала Коллинза:

— Какая прелесть! Спасибо, Джек, я именно такой и хотела!

* * *

Коллинз высадил Веру в нескольких кварталах от российского посольства, постоял несколько секунд, глядя вслед грациозной фигурке. Он был приятно расслаблен. В отчете он обозначает их свидания как встречи с информатором. Конечно, это преувеличение: как любовница Вера гораздо ценнее, чем как агент. И все же и все же… Как говорят русские, курочка по зернышку клюет и сыта бывает… Женщина скрылась за углом, и он медленно тронулся с места, направляясь в чайхану за Бахиром. Через десять минут он прибыл на место и неспешно вылез из приятной прохлады в пекло раскаленного города.