Спасти рядового Иллидиана

— Мне было бы очень стыдно. — Ковырнул ножкой череп костяного паука гоблин. Все еще продолжающий дергаться монстр затих, когда его голову дополнительно вогнуло внутрь. — И еще я бы оказался вынужден вынести твое истекающее кровью тело с поля боя. Прямо как в романах и балладах. Романтика, понимать надо!

— Не надо. — Сердечно попросила его волшебница, стирая с лица брызнувшую на неё кровь. Оказавшегося неподалеку дварфа пробил здоровенным зазубренным гарпуном жировик, а после поднял над головой, словно ужасные и стонущий от боли флаг. Целый фонтан алой жидкости из громадной раны окропил собою десятки сражающихся. — Я против! К демонам романтику, лучше приставай ко мне как раньше! А сейчас прекращай заниматься ерундой и давай выбираться отсюда!

— Как прикажите, леди. — Изящно поклонился Тимон, как бы невзначай хватая эльфийку за поясницу и заставляя согнуться вместе с собой. Плевок едкой жижи едва-едва разминулся с частично седыми волосами. — Тогда хватит болтать и вычерпывать из себя силу до донышка, начинайте шевелить своими булками! И если мне покажется, что они колыхаются недостаточно быстро, то я оставляю за собой право шлепнуть по ним рукой! Своей! Или нет, лучше вон той, лежащей у наших ног…Или той, несколько правее на мизинце которой осталось какое-то интересное золотое кольцо с большим камнем…Ах, нет, он фальшивый…

— Извррращенец! — Прорычала Фиэль, находясь уже на полпути к лесу. Впереди неё отступали Мал и тот самый верзила в рогатом шлеме, а потому ближайшая нежить находилась в несколько расчаленном виде. — Не смей ко мне приближаться!

— А я и так уже рядом! — Нагло прогудели ей в тыл и отвесили полноценный шлепок. Правда, прислушавшись к тактильным ощущениям, эльфийка с облегчением констатировала, что пока для этого были использованы собственные конечности гоблина. А потому испугалась, потому как этот факт её успокоил.

Глава 21

Мутный изумруд, закрепленный в серебряном браслете, хрупнул и покрылся сетью трещинок. Голова гоблина с вырвавшимся сквозь зубы стоном откинулась на грудь эльфийки. Та издала какой-то сиплый звук, нечто среднее между стоном и храпом. Но не проснулась.

— Все. — Констатировал Строри, с сожалением взирая на целительный артефакт. Последний из тех, которые еще как-то работали. — Теперь его только на переплавку.

— Ну, вот, хорошую штуку сломали. — Гоблин переложил голову с одной мягкой подушечки на другую. Руки его продолжали цепко сжимать ставшее в разы не таким уж и ценным украшение. Фиэль не возражала. После того, как ей пришлось устраивать натуральные лесоповал, чтобы замедлить погоню нежити, волшебница элементарно упала в обморок. Который плавно перерос в здоровый сон. Сотворение из мирных деревьев энтов в большом количестве, пусть и по очереди, вымотало Златокудрую донельзя. — И дорогую наверное.

— Зато с её помощью целых пять тяжелораненных смогли полностью излечиться. — Безразлично пожал плечами дварф, не испытывающий пиетета перед артефактами. Ремесленники Стальхольма могли наделать подобных чуть ли не в любом количестве. И не делали этого лишь, чтобы не сбить цены на свою продукцию. Даже война с нежитью не изменила правил заправляющих там всем и вся гильдий и кланов. — А не заполни мы её принудительно, она могла бы работать еще лет сто. Но спасая лишь одну жизнь в неделю.

— Да, вещи должны служить людям, а не люди вещам. — Спокойно кивнул жрец, который и являлся хозяином сломавшегося амулета. — Про людей это я в широком смысле, то же самое относится к представителям любой расы. Пойду к своим, сейчас многие растеряны и напуганы. Не могу унять боль от их ран физических, так хотя бы начну врачевать душевные.

— Гоблины бы с тобой не согласились насчет того, кто кому предназначен. — Качнул головой вслед уходящему человеку Мал, наблюдая за расстроенным Тимоном. Когда другие маги валились с ног, не успев восстановить и десятую часть своих сил, зеленый коротышка уже полностью отдохнул. И даже успел частично ободрать со своего лица часть ужасно выглядящих и пахнущих струпьев, из под которых лезла здоровая кожа. Именно поэтому Фиэль и заставила его заряжать опустошенные артефакты, которые немедленно пускались в дело. И, будучи опустошенными, снова наполнялись силой. Пока не ломались, не выдержав потока грубой чужеродной энергии. — И дварфы некоторые тоже. Самые жадные.

— Ты на кого намекаешь? — Воинственно встопорщил бороду Строри. Полусотника минувшая битва только раззадорила. Просто потому, что ужасающего разгрома он не помнил. Ему жировик саданул старым кузнечным молотом по голове, отправив в бессознательное состояние на несколько часов. Шлем и толстые кости дварфийского черепа спасли Строри жизнь сначала, а подхватившие своего командира при отступлении верные подчиненные потом. — Мы все свои целительские штучки отдали на общее дело! И даже парочку боевых зарядили, наплевав на риск их детонации!

— Просто большее их количество не согласился напитать мной я. — Заметил гоблин. — Вы то артефактов себе и новых добудете, а вот запасного меня как-то нигде не лежит. Хм. Вернее лежит, но потом вряд ли мы с вами еще увидимся.

— Цыц ты! — Шикнул на него Мал. — Вокруг же чужие!

— И чё? — Скептически глянул на громилу Тимон. — Все вымотались настолько, что я могу объявить себя верховным демоном Пылающего Легиона. Никто не услышит. А услышит, так не поймет. А поймет, так попросит поделиться травой, от которой так классно отдыхается.

Фиэль Златокудрая согласно всхрапнула. Если бы её разбудили, она бы согласилась с каждым словом. И была бы готова на что угодно в обмен на то, чтобы ей позволили еще немного поспать. Одна из уцелевших подчиненных эльфийки подошла к компании командиров своего отряда и совершенно неизящно плюхнулась на землю. Да еще и старчески закряхтела при этом.

— Из нашего отряда уцелело тридцать пять эльфов и девять дварфов. Хорошо, что большая часть народа осталась либо на лесозаготовках, либо повезла к нашему основному лагерю припасы. Иначе потерей двадцати одного новобранца и восьми ветеранов мы бы не отделались. Всего из лап нежити вырвалось куда больше наемников, чем мне казалось изначально. Целых триста одиннадцать бойцов, чуть больше четверти от всего количества угодивших в засаду. — Лонари Серебрянный цветок задумалась, а потом поправила саму себя. — Триста восемь. Трое умрут в ближайшем будущем, я вообще не понимаю, как они до сих пор смогли остаться в живых. У одного сквозное ранение головы, какое-то заклятие некромантов умудрилось прошибить её навылет. Второй потерял почти всю кровь и кишки, кроме тех, которые смог утащить с собой в руках. С последним вообще настоящие чудеса творятся. Простой крестьянский парень, до прошлого года мирно пахавший землю, до сих пор умудряется звать маму, лишившись сердца. Его ему просто вырвали вместе с еще парой ребер! Целители, которые на ногах то не стоят, теперь вокруг данного феномена хороводы ползают, пытаясь понять как такое вообще возможно.

— Скажи им, чтобы бросили маяться дурью и поискали сердце справа. — Буркнул гоблин. — Иногда бывают такие аномалии в развитии. И пусть на некромантию проверят. Может парень восстал высшим умертвим и умудрился не заметить этого?

— Думай чего говоришь, лягушким сын! — Попыталась обжечь коротышку взглядом эльфийка, негодующе взирая на то, как тот использует её командира в качестве подушки. Тот, впрочем, продемонстрировал изрядную толстокожесть и лишь лениво скосил на рейнджершу один глаз. — На темную магию с таким ранением его проверили в первую очередь. Ничего! В смысле, ничего такого. Рана, от которой надо умереть на месте есть, а её обладатель все равно живой.

— Когда мы шли прямо в лапы к ждущим нам тварям, тоже никто и ничего не обнаружил. — Малоэмоционально хмыкнул гоблин, подцепляя ногтями один из струпьев на своем лице и начиная медленно его тянуть. — Между прочим, за этот косяк Фиэль с тебя еще спросит. А я спрошу с неё, причем крайне жестко, может быть даже жестоко и с привлечением дополнительных специалистов. Скажем, Сури, когда мы наконец вернемся в наш поселок. Кому еще было искать закопавшуюся в землю нежить как не друиду? Если только рейнджеру, способному увидеть следы засады. Пауки могли вырыть ямы и забросать жировиком дерном, но я готов сожрать собственную шляпу, если эти участки ничем не выделялись.