Спасти себя

Она отучилась в художественной школе, а после поступила на медика, потому что это одна из перспективных работ, как считала ее мать. Ей нравилось учиться. В университете, Пэйдж даже подрабатывала, продавая небольшие картины «на заказ». Но как только она вышла замуж и родила Роберта – ее жизнь круто изменилась и на первое место прочно встала семья. Пэйдж убрала далеко в ящик все, что напоминало ей о ее хобби – так было легче его забыть. К тому же, в декретной суете это сделать было не так уж и сложно.

– Да-да, я уже… – заколебалась Пэйдж, аккуратно вытягивая из рук Роберта мяч.

– Девушка, – к Пэйдж подбежала женщина с младенцем на руках, – это ваша дочь в красном комбинезоне? Она ест землю и…

Пэйдж рывком вырвала у Роберта мяч, сунув игрушку в руки ожидавшей ее женщины, а затем ринулась к Розе, которая уже шлепала ладошкой лужу. Послышался дикий визг. Пэйдж посадила чумазую дочь в коляску и, схватив за руку Роберта, поспешила уйти с площадки под осуждающий шепот матерей.

Вся одежда и лицо на девочке было в грязи. Она громко плакала, пытаясь вылезти из коляски, а ее брат всеми силами упирался ногами о землю и громко кричал, выражая недовольство. Пэйдж чувствовала на себе пристальные взгляды прохожих, норовящих что-то прошептать вслед о непристойном поведении детей и ненадлежащем воспитании.

Так часто заканчивались совместные прогулки. Пэйдж чувствовала существенную разницу, гуляя утром с одной Розой. Роберт был избалованным ребенком. Пэйдж в этом винила себя, когда из-за нахлынувшей любви и мнениям со стороны, она не замечала, как превращает собственного сына в невоспитанного человека. Но с Розой, она решила, что все будет иначе.

Вообще, Пэйдж не хотела больше детей. Но так «требовало» общество, муж и родители. Ведь один ребенок вырастет избалованным и ему скучно будет, ведь так? Пэйдж слушала жалобы Лизы на то, что Гайлс совсем не помогает ей с ребенком и бытом, что она хочет иметь хоть немного личного времени и пыталась вспомнить саму себя после родов. Все тело жутко ломило ровно месяц, а потом постепенно начало отпускать. Аппетит жутко разыгрался, и Пэйдж частенько баловала себя выпечкой в ближайшей пекарне. Она старалась готовить для мужа каждый день что-то вкусное и интересное, а потому не могла удержаться, чтобы не попробовать самой. Но девушка не замечала, как маленькая порция вдруг превращалась в большую, и съедалась под чистую. Всякий раз, когда Пэйдж вдруг становилось грустно – она покупала себе что-то сладкое. «Должна же я себя чем-то радовать», – оправдывалась она, стоя перед зеркалом, но когда очередная плюшка или кекс был съеден – девушка мысленно ругала себя, называя безвольной жирной коровой.

Пэйдж настолько погрузилась в материнство, что единственной темой для разговора были ее дети. Как Роберт сегодня разрисовал стены или измазался в каше. А когда появилась Роза хлопот стало еще больше, и девушка погрузилась в «день сурка».

Саймон тоже не особо был включен в воспитание детей, а по поводу ведения хозяйства он заявил, что это женские обязанности, ведь он, мужчина, зарабатывает деньги. И тут Пэйдж не решалась спорить. Да, деньги в их семье были, и Пэйдж могла себе позволить купить и новую одежду, и косметику, вот только ей совсем не хотелось этого. Лиза много жаловалась на то, что теряет себя. Пэйдж молча ее слушала и всячески поддерживала, но вот помочь советом не могла, потому что себя она уже давным-давно потеряла.

– Не хочу, не хочу домой! – кричал Роберт, скользя пятками по дороге. Он пытался сесть на землю, но Пэйдж крепко вцепилась в его руку и, толкая коляску с орущей дочерью вперед, торопилась к дому.

Вспотевшая и озлобленная, она зашла в лифт, пряча глаза от зеркала. Девушка распахнула на себе куртку, чтобы хоть как-то освежиться, и подтянула черную свободную водолазку вниз, прикрывая бедра. Эту водолазку Пэйдж купила, когда зашла на рынок за рыбой и овощами. Она просто указала на вещь, даже не примеряя, сунула ее в коляску. И так покупки совершались всегда.

Однажды она пошла с подругами по магазинам, оставив детей у своей матери. Однако быстро устала шататься по душным зданиям. И все вещи, которые Пэйдж действительно понравились, были ей малы. Она видела, как стройные девушки примеряют красивые наряды и крутятся возле зеркал, а на свое отражение лишний раз даже не хотела смотреть. Там была вечно недовольная, уставшая женщина с лишним весом и опухшим от ночных слез лицом.

Зайдя в квартиру, Пэйдж скинула куртку с себя, бросив у шкафа, а затем тут же принялась раздевать дочь. Через полчаса довольные дети сидели возле телевизора, пока Пэйдж «колдовала» над ужином.

– Я дома, – послышался радостный голос Саймона. Пэйдж услышала, как он громко запер дверь, а затем послышался топот детских ног по коридору.

– Папочка! – выкрикнул Роберт.

– Папа! – подхватила Роза.

Пэйдж смахнула подолом фартука накатившиеся слезы. Саймону не стоит ее видеть расстроенной, так учила ее мать. Мужчина, возвращаясь с работы, должен хотеть идти домой, а не в бар. А для этого нужно, чтобы дома было чисто, ждал вкусный ужин и счастливая жена. Кому понравится приходить в квартиру, в которой сидит замученная недовольная женщина? И это почти те же самые слова, что говорил сам Саймон. Пэйдж даже казалось, порой, что они сговорились с ее матерью, и теперь говорят одинаковыми фразами.

– Привет, любимый, – Пэйдж подошла к мужу и чмокнула его в щеку.

– Привет, любимая. Что у нас на ужин?

Первым вопросом Саймона было всегда про еду. И поначалу Пэйдж это очень расстраивало, ведь он мог бы спросить, как прошел ее день, и как она себя чувствует, но со временем, девушка смирилась. Саймон любил ее, она это знала. Когда после рождения сына Пэйдж так и не смогла сбросить вес (а после рождения дочери она еще больше располнела), Саймон ни сказал ни слова. Он словно тоже выносил две беременности и набрал вес. А на вопросы девушки о своей фигуре, мужчина ласково отвечал: «хорошего человека должно быть много».

– Запекла утку в духовке с овощами. Так что давай переодевайся, мой руки и за стол.

– Пап, мама сегодня отняла у меня мячик, а Роза наелась грязи! – Роберт повис на плечах отца, не давая ему пройти в зал.

– Ну и мама! Ай-яй-яй, – Саймон цокнул, улыбаясь жене.

И это тоже было одной из причин, почему Пэйдж плакала в ванне. Несмотря на то, что она делала для своих детей, они любили больше отца. А ее, порой, могли стукнуть или обсыпать грубостями. После чего тут же были наказаны, и от этого еще больше злились на мать. Саймон не особо любил проводить время с детьми, играя в игрушки. Его хватало буквально на десять минут, после чего он кряхтел и заваливался на диван напротив телевизора.

– Я завтра встречусь с друзьями. Кристиан позвал к себе, он поставил бильярдный столик, – Саймон обнял жену со спины, чмокнув ее в затылок, а после сел за стол, ожидая своей порции утки.

– Завтра? Мы хотели поехать в детский центр, ты забыл? – голос Пэйдж был слегка раздраженным, но она сдерживала весь гнев внутри себя. Ругаться сейчас у нее не было сил.

– Да, помню, конечно. Но ведь мы можем сделать это в воскресенье?

– В воскресенье детей заберет мама.

– Может и не забирать. Поедем, как и планировали в центр. Заберет на следующей неделе.