Спасти шпиона

У желтой линии притормозил сверкающий «Вольво» с мигалкой и номерами Министерства обороны. Полковник сел в нее, укатил куда-то. «Хвост» тут же достал мобильник и отчитался. А потом завернул в кафе спокойно выпить чаю или чего покрепче. Он свое дело сделал – передал «объект» коллегам. Отдохни, коллега, согрейся.

А вот и «мамаша» с «дочкой» вывернули из Благовещенского. Наконец-то. У «БМВ» напротив магазина тут же включился двигатель, из выхлопной трубы вырвалось облачко дыма. Стекло со стороны водителя медленно поползло вниз – это условный знак, значит, дозу ждут. Подозреваемые осмотрелись и двинулись к машине.

Семенов смел щеточкой воду с полиэтилена, достал сигарету, закурил.

«Мамаша» склонилась к открытому окну «БМВ». «Дочка» с вялым любопытством поглядывала по сторонам. Потом распахнулась задняя дверца. «Героинщицы» проворно скользнули на сиденье, дверца захлопнулась. И в ту же секунду коротко взвизгнули покрышки. «БМВ» рванулся с места, выскочил с парковки и, рискованно вклинившись в ряд идущих по Тверской машин, исчез из поля зрения.

Вот и все.

Алексей Федорович перевел дух. Значит, не бандиты все-таки. «Свои». Значит, он все сделал правильно и его сигнал был услышан.

Он открыл термос с кофе, достал из сумки бутерброд, пообедал. Изредка кто-то останавливался у лотка, задавал ему какие-то вопросы. Алексей Федорович бойко общался с покупателями, забыв о холоде и дожде, и даже сумел продать подарочное издание «Сокровищ Алмазного Фонда». Глаза все это время привычно отфильтровывали толпу в поисках шпионов, террористов и наркоторговцев. Что ж, возможно, он больше не будет молчать. Он даже пожалел, впервые за все это время, что сезон заканчивается и лоток придется сворачивать. Такая отличная точка… И жить до весны придется на одну пенсию… Эх, патлатый, попадись ты только!

Глава 5 Диггеры и карлик

29 октября 2002 года, Москва

Бруно, как и полагается настоящей звезде, опаздывал.

Леший, Хорь и Миша молча стояли в переходе на «Алексеевской» и смотрели, как низкое косматое небо обрушивает на Москву тонны холодной воды. Чувство локтя, которое присуще людям, объединенным общим интересом, между ними не возникло. Во всяком случае, у Хоря точно не было такого чувства. На рассказ Лешего о подвигах Миши возле «Козерога» Хорь отреагировал вяло, точнее, никак не отреагировал. Расправу с неверовцами он также не комментировал. И настроение у него в последнее время было постоянно плохим. Может, из-за Ритки, а может, оттого, что он не любил скоропалительных знакомств и терпеть не мог брать под землю посторонних людей. Да они никогда никого и не брали. Раньше. А тут этот аджимушкайский партизан и циркач сразу…

– Гадский обрубок, – процедил Хорь, когда в конце перехода наконец замаячила фигура карлика – в половину человеческого роста. – Огарок…

Бруно был одет в длинное, до середины икр, черное пальто, он и в самом деле походил на сгоревшую спичку или идола с какого-нибудь древнего капища. Не дойдя до них несколько шагов, он остановился и застыл.

– Я его не знаю, – сказал он, глядя куда-то под ноги.

Хорь тихо уточнил:

– Кого ты не знаешь, ёшкин ты кот? Ты почти на час опоздал.

– Его. Вот его.

Карлик подошел к Мише и ткнул пальцем в железный живот. Выше он не достал бы при всем желании.

– Это Миша, – сказал Леший. – Он не мент и не бандюк. Он идет с нами.

– Я не мент и не бандюк, – подтвердил Миша. – А что такое мент?

Леший и Хорь переглянулись.

Бруно хмыкнул и снова с интересом потыкал пальцем, как врач на осмотре. Затем выдержал величественную паузу и произнес:

– Я – Бруно Аллегро, а не хрен из забегаловки. Мы так не договаривались. Лишний человек – лишние расходы. Сто пятьдесят долларов сверху.

Хорь сделал шаг к нему, Бруно синхронно отступил, словно они станцевали танго.

– Стой, где стоишь! – приказал карлик. – А то я снова отправлю тебя в нокаут!

– У нас нет сейчас лишних денег, – увещевающе сказал Леший. – Потом отдадим…

– Потом – суп с котом, – остроумно ответил Бруно. – Мне не нравится этот тип! Раз так, я ухожу!

Он действительно развернулся и направился обратно.

Диггеры переглянулись еще раз, потом оба посмотрели на Мишу. Тот пожал плечами и быстро пошел за карликом. Бруно завернул за аптечный киоск.

– Ты слышал, чего он спросил? – поинтересовался Хорь. – Он что, с луны свалился?

– Да, странно как-то… – Леший почесал в затылке. – Может, в Керчи слова «мент» не знают…

На каких-то пару секунд Миша выпал из их поля зрения, а когда появился снова, то шагал уже в обратном направлении, а в его вытянутой руке извивался и злобно верещал подвешенный за шиворот Бруно. Лицо карлика раскраснелось, ноги болтались в воздухе, стремясь ударить Мишу в пах, бешено мелькали кулаки, не доставая до цели. Прохожие оглядывались, полная подвыпившая девушка громко расхохоталась, приседая и хлопая себя по ляжкам.

– Он сказал, что больше не будет – Миша опустил Бруно на землю рядом с Лешим. – Давайте его простим.

Бруно тотчас отскочил в сторону и разразился десятиэтажной бранью, угрожающе хватаясь за карман и тыкая в Мишу указательным пальцем. Миша слушал, наклонив голову, и вдруг неуловимым движением телепортировался в пространство рядом с Бруно и отвесил ему звонкий щелбан. Не удар, не пощечину, а именно щелбан. Голова Бруно отчетливо дернулась, он замолчал и отвесил челюсть.

– Молчать, – внушительно произнес Миша. – Я таких шуток не признаю. Ведешь себя нормально – мы друзья и партнеры. Еще одна истерика – сверну шею! А теперь пошли. Не отставать!

Большие посмотрели друг на друга, взяли рюкзаки и направились к выходу на улицу. Бруно, как ни странно, покорно двинулся за ними, продолжая что-то ворчать себе под нос.

Вчерашний вечер Леший целиком посвятил бояриновским «Описям». Горела накрытая газетой изуродованная настольная лампа, беззвучно дрых в гостиной громадный керченец Миша, который радикально и навсегда решил нависшую над ним и Хорем проблему. И о котором Леший, если разобраться, ничего-то толком и не знал. И в котором больше всего поражала, пожалуй, даже не его природная хищная сила и не масштабы решительности, а тот простой факт, что у Миши в нагрудном кармане, рядом с бумажником и документами, всегда лежит зубная щетка, и носки его не воняют, – он, кстати, выстирал их перед сном и натуго обмотал вокруг змеевика в ванной… Интересный тип.

А Леший, словно очарованный странник, бродил по николаевской подземной Москве, разглядывая хрупкие, ломкие, как чипсы, полуторастолетние кальки, сверяя их с картами Бояринова, с собственными диггерскими сетками, которые утром отмасштабировал на почтовом ксероксе, а еще с мутными, как десятая пиратская копия, воспоминаниями.

«…Карлы из Африки в количестве шести пар были завезены на Москву по повелению царя Иоанна IV Васильевича и зачислены в личную охрану оного… Отличаясь воинственным нравом и недюжинной силой, карлы, благодаря малорослости, легко затаивались в дворцовых покоях, незримо оберегая жизнь государя от вражеских лазутчиков и прочих лихих людей… Внешним видом заморские карлы зело отличны от российских карликов и карлиц, к тому ж ночью видят, как днем…»