Спасти Советский Союз

– Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась! Ура, товарищи!

Что стало твориться в зале, описать невозможно. Все кричали «ура!». Делегаты начали радостно обнимать друг друга, кидать вверх шапки. Мощная энергия вырывалась из каждой души, объединялась со всеми, и лавина радости рвалась по всему залу, казалось, стены Института благородных девиц не выдержат такой нагрузки. «Ура! Ура! Ура!»

Зал ревел. Впервые эти люди почувствовали себя свободными гражданами новой страны. Над всем Смольным дворцом витал дух свободы. Это было незабываемое чувство, что-то новое пробудилось в людях, в глазах стояла решимость довести начатое до конца. Они не думали о прошлом и будущем, они жили настоящим, этим счастливым моментом свободы, и я понял, что назад, в прошлое возврата не будет. Вкусив сладость свободы, человек больше никогда не променяет ее ни на какие обещания и уговоры, его не остановят. Никакие угрозы, и даже смерть не способна задушить это неповторимое состояние души, которая больше не хочет идти в сырую клетку неволи.

Ленин стоял на сцене и смотрел, как бушует людское море. Делегаты заполнили весь зал, стояли в проходах, на подоконниках. Но люди все прибывали и прибывали, многие спешили в Смольный из Зимнего дворца, прямо с поля боя. Наконец руководитель партии опять поднял руку.

– Какое значение имеет эта рабочая и крестьянская революция? Прежде всего, значение этого переворота состоит в том, что у нас будет советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. Угнетенные массы сами создают власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат, и создан новый аппарат управления в лице советских организаций. Отныне наступает новая полоса в истории России. Третья русская революция должна в конечном итоге привести к победе социализма. Одной из наших очередных задач является немедленное окончание войны. Но чтобы окончить эту войну, тесно связанную с нынешним капиталистическим строем, необходимо побороть сам капитал. В этом деле нам поможет всемирное рабочее движение, которое стремительно начинает развиваться в Италии, Англии и Германии. Справедливый немедленный мир, предложенный нами международной демократии, повсюду найдет горячий отклик в международных пролетарских массах. Чтобы укрепить доверие пролетариата, необходимо немедленно опубликовать все тайные договоры. Внутри России громадная часть крестьянства сказала: довольно игры с капиталистами, мы пойдем с рабочими. Мы приобретаем доверие крестьян одним декретом, который уничтожит помещичью собственность. Крестьяне поймут, что только в союзе с рабочими спасение крестьянства. Мы учредим подлинный рабочий контроль над производством. Теперь мы научились работать дружно. Об этом свидетельствует только что произошедшая революция. У нас имеется сила массовой организации, которая победит все и доведет пролетариат до мировой революции.

Ленин еще говорил о революции, и все понимали важность исторического события, которое изменит ход всей мировой цивилизации. Я слышал, как делегаты съезда единодушно приняли декрет о мире, как дружно поддержали главные лозунги революции: земля – крестьянам, заводы и фабрики – рабочим.

Еще долго обсуждали насущные темы, но я очень устал, у меня заболела голова, и решил прогуляться по городу. На улице шел холодный осенний дождь, работали магазины, горожане спешили по своим делам, и не было никакого ощущения, что ночью свершилась революция, которая потрясла весь мир. Большинство петроградцев отнеслись к революции равнодушно. Каждый жил своей жизнью, и ему было не до меня. Но революция всегда взращивает своих героев, и они шли вперед, меняя все на своем пути. Их не так много, но они шагали вместе, плечо к плечу, смотрели в одну сторону, жили одной идеей и были готовы на все ради построения светлого будущего. Свободные люди шли по улицам города, направляясь во все уголки моей огромной земли. Четкий шаг, горящие глаза, твердость и решительность говорили об одном – революционеры воплотят задуманное и добьются своего. Народ равнодушно смотрел на героев революции, перешептываясь между собой: «Ну, посмотрим, что у вас получится?».

Как это давно было? Как сложились судьбы тех, кто задумывал революцию и совершал ее? Сейчас я просто дух, и меня нет, а воспоминания о тех событиях навеял мне Смольный дворец, над которым парю в воздухе. Что было у меня на душе в те революционные дни? Надежда, радость, но какие-то тяжелые мысли беспокоили меня и тогда. Темные тучи ходили над городом в ожидании страшных событий. Петроград, Петроград! Как давно все это происходило – и одновременно недавно, казалось только вчера. Но время шло, революция породила Гражданскую войну, которая разорвала страну надвое, – насилие, кровь, террор и почти полная моя гибель. Я с содроганием вспоминаю то время.

Глава восьмая. Кровь

И опять меня стала беспокоить мысль – почему я умер? Почему? Ведь выжил в самых страшных событиях, в условиях ожесточенной войны, интервенции, хаоса и голода. А умер в мирное время. Я поплыл дальше. В тяжелых раздумьях не обращал внимания на красоты, которые провожали меня шумом зеленых берез, качанием золотых колосков на бескрайних полях, на длинные нити рек, которые блестели на солнце своей голубой гладью, где расстилались мелкими жилками города и селения.

Подо мной проплывали невысокие горы. Где это я? Да это же Урал. Помню эти места. Память окунула в воспоминания. Гражданская война. Адмирал Колчак наступает на Екатеринбург. Большевикам его не удержать. Талантливый полководец возглавляет белое движение и провозгласил себя Верховным правителем России. Под его напором Красная армия отступает. Скоро Колчак захватит столицу Урала.

Я вошел в дом Ипатьева. Здесь под арестом находится царская семья. Охрана с утра засуетилась. Всех собрали в одной комнате. Вот стоит Николай Второй, его супруга Александра, дочери прижались к родителям, им страшно. Бывший император обнимает любимого сына Алексея. Здесь же лечащий врач и прислуга. Они пока не понимают, зачем их собрали в этой комнате. Но ощущение беды медленно заполняет их души. Чекисты встали напротив царской семьи. Лица охранников сосредоточены, взгляды холодные и колючие. «Что им опять от меня надо? – думает про себя Николай. – Я добровольно отрекся от власти, ушел и просил только одного – оставьте меня и мою семью в покое. Но власти на добрый жест ответили арестом и ссылкой, сначала в Тобольск, затем в Тюмень, и вот теперь Екатеринбург. А сейчас мы все стоим в этой комнате. Передо мной этот недоучка Яков Юровский. Какой неприятный тип! Озлобленный, любит причинять боль, видимо, в детстве его сильно били…» Николай Второй не успел закончить свою мысль, как Юровский подошел почти вплотную.

– Именем революции вы проговариваетесь к смертной казни!

Николай не верит своим ушам, он что-то пытается сказать, но Юровский достает маузер и стреляет в царя. Остальная охрана палит из наганов, убивая женщин и детей, тут же падает и прислуга царской семьи. Николай крепко прижимает к себе сына, пытаясь в последний момент его спасти. Александра гордо смотрит на своих убийц: она знала, что все так и закончится, пуля еще не достала ее, но дикая боль пронзила ее сердце – как жаль детей, которым он посвятила всю жизнь! Она не боялась смерти, но сердце разрывалось видеть гибель девочек и Алешеньки.

Девушки обняли мать и отца, они не могли поверить, что вот-вот произойдет самое худшее. Они смирились со всем, но их молодость не была готова к смерти. Цесаревич все понял сразу. Он был еще ребенок, но в нем текла кровь гордых царей, и юный Алеша смотрел на своих убийц мужественно, даже с каким-то отвращением. Последние его мысли были только о том, чтобы не унизиться перед этими грубыми мужиками.

Но вот пули пробивают грудь Николая Второго, его супруги и детей, замертво падает и прислуга. Юровский хладнокровно подходит к телам убитых и производит выстрелы в голову. Мне становится страшно. Сердце рвется из груди: что вы делаете? Зачем такая жестокость? Царь не представляет для вас угрозы. Зачем? Зачем убили детей и женщин? Вам нравится убивать? Вы хотели построить новое общества равенства и справедливости? Но разве может быть рай возведен на крови, жестокости и муках?

Я склонился над телом царя. Его глаза были открыты, в них застыло презрение к убийцам и страшная боль за свою семью. Дух всей семьи поднимался над телами и медленно уплывал от места преступления, покидая землю, которую они так любили. Их души еще парили в комнате, когда тела небрежно поволокли к выходу. Судьба царской семьи оказалась трагичной. Жаль, что они так мало прожили и не смогли выполнить свою миссию.

Души уходили, медленно поднимаясь в небо, их беспокоило только, что будет теперь с Россией. Умирая, они все равно думали обо мне. Я с болью смотрел на них. Николая Второго можно было любить или ненавидеть. Но такого конца он не заслуживал, тем более его добрая и отзывчивая семья.

Через несколько дней в город ворвались войска Колчака. Опять пролилась кровь, жестокость и насилие не имели предела. Аресты, пытки, расстрелы. Везде смерть. Реки крови текли по всей моей земле. Страшное время. Вот войска Колчака продолжили наступление на запад, их целью была Москва. Огромная волна жестокости катилась по городам и селам. Большевики отступали по всем направлениям. С севера двигались англичане, на западе немцы, на востоке японцы, с Урала шел Колчак, с юга армии всевозможных атаманов. Французские, американские, итальянские, китайские войска надвигались на Россию. Армии Османской, Германской, Австро-венгерской, Британской империй шли на молодую республику. Тут были войска Канады, Австралии, Болгарии, Румынии, Польши, Финляндии. Все хотели уничтожить меня, их задачей было не столько свергнуть большевиков, сколько вычеркнуть Россию из истории навсегда. Чтобы мое величие и моя мощь больше никогда не тревожила их.

Глава девятая. Волшебник

Я был обречен, с такой армадой было невозможно справиться. Помню те ужасные дни. Со страхом ждал неминуемо конца. Под Царицыном видел, как Красная армия отступала под напором казачьих войск атаманов Краснова и Дутова. Это был очень важный город, опора большевиков, но он пал, и белые победоносно шли на Москву.

Фронтом командовал Сталин. Все его попытки отстоять город закончились страшным провалом. Красноармейцы отступали, потеряв веру в победу, и обреченно плелись в тыл, оставляя позиции. Сталин ставил заградительные отряды и пытался силой оружия заставить солдат воевать с казаками. Но уставшим от постоянных поражений, голодным, без боеприпасов красноармейцам стало все равно от чьих рук умирать. В их глазах читалась тоска и нежелание жить. Сталин дал команду стрелять по своим. Но такая угроза не подействовала. Красноармейцы сели в поле в ожидании конца. Командующий кричал, запугивал, давил, но все это было бесполезно. Люди словно окоченели в полном равнодушии к жизни. «Все, мы сдадим юг», – думал Сталин. Он ничего не мог сделать. Я смотрел на него и понимал, что обречен.