Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»

Так и сравнивать по эффективности надо было именно эти две системы. И сказать, что плановая система «наполняет прилавки» хуже, чем рыночная, — значит просто отказаться от всех норм рационального мышления и от всяких следов интеллектуальной совести.

И еще добавлю… Ты заметил, что в Москве народ окурки подбирает? Знаешь, почему? А потому, что в нашем плановом хозяйстве всё заранее предусмотрено. Так что все шесть табачных фабрик, расположенных в РСФСР, одновременно закрылись на капитальный ремонт…

— Но постой, постой… вот Яковлев же говорил, что мы всегда стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической…

— Он не просто лжец, а сознательный вредитель!

Согласно всем главным показателям, прежде всего по инвестициям, призрак катастрофы в середине 80-х годов мог привидеться только в больном воображении. Никаких признаков коллапса, внезапной остановки дыхания хозяйства, не было. Даже у тех, кто в этот назревающий коллапс верил, это были лишь предчувствия, внушенные постоянным повторением этой мысли «на кухнях». Достаточно посмотреть на массивные, базовые показатели, определяющие устойчивость экономической основы страны. Никто в этих показателях не сомневался и не сомневается.

Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъёма уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема.

Отсутствие кризиса было зафиксировано не только в докладах ЦРУ, но и в открытых работах американских экономистов, например американских экономистов М. Эллмана и В. Конторовича, специализирующихся на анализе советского хозяйства, авторов вступительной статьи к книге «Дезинтеграция советской экономической системы»: «В начале 80-х годов как по мировым стандартам, так и в сравнении с советским прошлым дела… были не столь уж плохи».

Ухудшаться они стали именно под воздействием вносимых в ходе перестройки изменений, с энтузиазмом встреченных интеллигенцией. По данным тех же американских экономистов, «если в 1981–1985 гг. среднегодовой бюджетный дефицит составлял всего 18 млрд. руб., то в 1986–1989 гг. — уже 67 млрд.

В 1960–1987 гг. в среднем за год выпускалось в обращение 2,2 млрд. руб., в 1988 г. — уже 12 млрд., в 1989 г. — 18 млрд., а в 1990 г. — 27 млрд. руб.».

Ты понял, нет?

— Ёкарны бабай… а в журнале «Огонёк» про это ничего не написано… — удивился Вася.

— Эх ты, тютя… а ещё инженер. Ну ладно, давай ещё наливай… — похлопал его по плечу Тизяков.

— Сколько?

— Ты что, краёв не видишь?

20 августа 1991 года. Двадцать три часа двадцать минут. Москва, улица академика Скрябина, дом 19

— Открывай! — гулко разнёсся удар по железным глухим воротам…

— Кого там черти принесли? А ну, проваливай, а не то я… ох, Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, Помилуй нас… сейчас, сейчас, сей момент открою…

— Извините, я ненадолго… где тут сектор А12, место 1432?

— Вот сюда, сюда извольте, по асфальтовой тропиночке, до второго поворота, а там всё левее, левее… Не извольте беспокоиться… Господи! Господи, Помилуй! — Кладбищенский сторож повидавший на своём веку всякого — юркнул в свою сторожку, заперся изнутри, привалил дверь столом и занавесил оконце. После этого сел на корточки в угол, обхватил голову руками и стал мелко-мелко дрожать…

Над головой человека, шедшего по дорожке, смыкались ветви старых берёз, сквозь которые пробивался отблеск огней огромного города… Но здесь, где кончались земные дороги, было глухо и безмолвно. Даже листва шелестела совсем уж беззвучно.

В такт шагов человек стал говорить странные тихие слова:

В доме бродит Домовой. В речке ходит Водяной. Леший водится в лесах, А Небесный — в небесах. Прямо в небе голубом У Него — просторный дом. И растут в Его садах Сны цветные в облаках… Светлым днём и в час ночной Он беседует со мной. А в ненастье, в вышине — Вдруг зажжёт звезду в окне… И настанет день чудесный: По тропинке голубой С неба спустится Небесный, Заберёт меня с собой… [58]

58

Автор не знает, кто написал эти стихи. Услышал он их чудесным летним днем, когда шел по безлюдной дорожке Кузьминского кладбища, разыскивая могилу 28 моряков подводной лодки К-19, которые голыми руками заглушили ядерный реактор и потом в нечеловеческих муках умерли, чтобы жили другие…

Считалочку тихо распевала маленькая девочка, весело прыгая по нарисованным на асфальте мелом «классикам». Пройдя машинально мимо неё, автор потом остановился, чтобы ей сказать — уж больно странное место она выбрала для игр! Но девочки за его спиной уже не было. Наверное, она уже куда-то ушла. Самое смешное, на асфальте не было и нарисованных мелом «классиков». Тоже, наверное, куда-то ушли…

«Ну, здравствуй, Нателла, звёздочка моя… Молодец Серго, сынок. Всё ухожено, слушай, и лавочка есть, и столик. Я посижу, ладно?» — сказал он молча, про себя.

И человек потом долго ещё сидел на лавочке, говоря слышные только им двоим тихие слова, нежно, ласково поглаживая кончиками пальцев холодную гранитную плиту…

Байки про Берию-2.

Берия на документах подписывался так: «Л.П.»

Позывной у Берии во время войны был — «Товарищ Павлов».

В поездках Берию часто сопровождал охранник Т.

Он сидел на переднем сиденье рядом с шофёром и имел обыкновение в пути немедленно засыпать.

Кто-то из членов Политбюро, ехавший с Берией на заднем сиденье, заметил:

— Товарищ Берия, я не пойму, кто из вас кого охраняет?

— Это что, — ответил Лаврентий Павлович, — он ещё мне и свой пистолет в плащ сунул — возьмите, мол, на всякий случай!

Конструктор артиллерийских систем В.Г. Грабин рассказывал, как в канун 1942 года его пригласил Берия и сказал:

— Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите — Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?

— Мне всё равно. Мне за Россию было обидно.

Дали Грабину и то, и другое.

Однажды Берия вызвал к себе Н.К. Байбакова, молодого, тридцатитрёхлетнего наркома нефтяной промышленности СССР, с которым вместе они на глазах потрясённых немцев выводили из строя нефтяные скважины Майкопа:

— Знаете что, я думаю, что вам надо взять под своё управление заводы по производству топлива из газового конденсата…

Байбаков, и так зашивавшийся со своим объемом дел, ужаснулся:

— Но я нарком нефтяной промышленности! А эти заводы — это химия, это не моё дело…

Берия, совершенно спокойно, уточнил:

— Во-первых, и не моё. Во-вторых, я сам знаю, кто нарком какой промышленности… Но Советскому Союзу нужна продукция этих заводов. Так что включайте в состав своего Наркомата Главгазтоппром и считайте это дело своим.

— Но, товарищ Берия… Боюсь, что я не справлюсь!

— Э, товарищ Байбаков — вам гордиться нужно тем, что вам доверяют, а не ныть! Глаза боятся — руки делают… Я вам помогу. — И действительно, помог.