Спасти СССР

– Как дела, Бык?

– Привет – сбиваю разговор я

Оба улыбаемся. Мы оба – дети одной страны и одной системы, выпускники Военно-дипломатической академии. Только судьбы у нас разные.

Когда Мебельщик начал громить ГРУ – а тогда реально стоял вопрос о закрытии военной разведки и ее слиянии с СВР – короче, тогда во время погрома все шло под нож. Всё и все. У меня была легенда, кое-какие наработки, я психанул, написал рапорт и покинул стены ведомства. Меня отпустили – тогда с этим было просто: не нравится – отваливай.

Здесь – я просто применил навыки, которым меня обучили и быстро, всего за несколько лет – вышел в высшую часть среднего класса. Не миллионер – но у меня больше одного объекта недвижимости и пара интернет – магазинов в качестве собственного бизнеса. Мне хватает.

А вот моим коллегам – нет, судя по всему. Их можно понять. После нескольких волн высылок и жесткого прессинга ФБР у них и не осталось по сути никого. Ни в поле, ни в посольстве. ФБР отслеживает и высылает тех, кто пытается закрепиться быстрее, чем они хотя бы немного закрепляются и обрастают связями. А работу делать надо. Особенно сейчас, когда две страны на грани войны.

Приносят заказ. Мой контактер – я его Витей буду называть, потому что именно под этим именем он учился в ВДА – переходит прямо к делу. Неудивительно – он всегда плохо учился, если его сюда кинули – значит, совсем по дну скребут.

– Ты нам нужен.

Я делаю ироническое выражение лица

– Вы меня уволили, забыли?

– Сейчас ситуация изменилась

– В чем она изменилась?

Виктор не говорит

– Вот что, Витя. Не пори чушь, ей больно. Ничего не изменилось, иначе бы я это увидел. Вы легли в постель с Китаем и лежите в ней, но поверь, горько пожалеете.

– У нас не было выбора

– Выбор есть всегда.

Я ем вегетарианское мясо, в котором настоящего мяса нет даже запаха, и злюсь. Еще товарищ Ленин сказал – нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Ну, вот. Сейчас я познаю это на своей шкуре – в покое они меня не оставят. Зовет мать ее, Родина…

– Ладно, Вить. Говори конкретно, что надо.

– Чикаго. У нас там никого не осталось.

– Ну, допустим. И что предлагаешь?

Вместо ответа Виктор достает телефон, находит нужное фото. Он что, совсем дебил.

– Телефон без СИМки – упреждает он вопрос

То-то это поможет. Я с собой даже фитнесс-трекера не ношу, не говоря о часах. Вот они, Ролекс за 89–90. Мне хватает, и вам советую…

– Знаешь?

– Ну.

– К этому человеку есть интерес.

Чикаго – это вероятно самый коррумпированный крупный город США, коррупция там не преступление, а образ жизни. Мэр Дейли был мэром пять сроков подряд и сейчас мэром его сын. Но в федеральной политике – Чикаго представлен довольно слабо, крайним выходцем из Чикаго был Обама, но у него в основном была нью-йоркская и калифорнийская команда, а до него был Форд. Форд пытался перенести не только финансовый, но и политический центр страны в Чикаго, для чего едва не угробил Нью-Йорк. Но у него не вышло, а больше никто не пытался. Но это не значит, что чикагцы смирились со своим статусом.

Человека этого я знаю. Бизнесмен, застройщик, владелец недвижимости. Что интересно, он стопроцентный еврей.

Чикаго – это город диаспор, причем – восточноевропейских диаспор. Здесь примерно три сотни тысяч поляков, несколько десятков тысяч украинцев, сто пятьдесят тысяч сербов и так далее. Лавировать в этом бурном море – надо уметь, но человек на фото – как раз умеет.

Трамп номер два, в общем

– И что?

– Надо поддерживать с ним связь. Официально. Он намеревается выдвинуться в мэры – это первый шаг.

– Не лучшая идея.

Да, не лучшая. Сильно не лучшая. Но я своему бывшему начальству этого объяснить не смогу.

Дело в том, что сейчас в России у власти люди, для которых нет общения с избирателями, а есть пиар. Нет общения с народом, а есть электорат. Есть выборы, но нет выбора. Это люди – манипуляторы с глубоко укорененной психологией подполья. И они в этом качестве полностью несовместимы с политическими элитами Запада. Для которых выбор – все-таки есть, как не крути. И про них можно сказать много плохого, очень много плохого можно сказать – но они все же политики, а не КГБшные подпольщики во власти.

Вот они и пытаются все время вербовать вместо того чтобы договариваться. Но это еще полбеды. Главного они не поняли – человек, избирающийся на любую публичную должность в Америке должен вести себя соответствующим образом, а не как пожелает его левая пятка. Ну не может даже президент страны повернуть политику на сто восемьдесят градусов. Здесь не может быть ни Горбачева с его перестройкой, ни Ельцина с его Беловежской пущей. Потому вербовать бессмысленно, вербовка не даст результатов. Как не дал результатов Трамп. Был ли он завербован? Вряд ли. Это человек, чужой для американской политической элиты, и более того – за время работы с выходцами из Восточной Европы, из бывшего СССР многое от них усвоивший и многого понабравшийся. Правление Трампа – это трагедия для американо-российских отношений, потому что на примере Трампа американские элиты сделали в отношении России определенный и очень неприятный вывод. И заключается он в том, что проблема не в Путине. И даже не в коммунизме. Проблема в самом русском образе жизни, в обществе, в русской политике и русском бизнесе. Которые строятся на совершенно неприемлемом для США фундаменте морально-этических норм. И более того – которые прямо угрожают Америке и здешнему образу жизни. От которых надо не просто отгораживаться стеной, а агрессивно защищаться.

Заметили, что происходит в последнее время? Американцы не выдают визы, закрыли визовый отдел в Москве, в посольстве – подобного не было никогда, в самые горячие моменты Холодной войны такого не было. Американские ВУЗы практически перестали принимать русских студентов, причем деньги их не интересуют. Только по направлению Госдепа в рамках программ. Дело Марии Бутиной показало, что Минюст принял практику нулевой терпимости по отношению к любым попыткам русских приблизиться к системам принятия решений в США. Подобная практика раньше применялась только к байкерам, да наркоторговцам, сейчас к этому добавились гомофобы и русские. Американские политики уже давно отказывают российским журналистам в самых безобидных просьбах поужинать или поланчевать. Любое появление на публике с кем-то из русских – может стоить карьеры. В Силиконовой долине в некоторых фирмах начали увольнять русских программистов. Подобного отношения нет ни к одной национальной группе, если так относиться, скажем, к армянам или евреям – можно сесть за дискриминацию.

Но мы не только не желаем понять, что мы натворили – но и продолжаем творить…

Я раздумывал, что и как ответить – но тут мое внимание привлек экран, он был за барной стойкой, чтобы можно было сидеть, попивать и смотреть телевизор. На экране что-то горело, и сильно горело – а потом появился президент. Звука не было, но там шла бегущая строка. И из этой бегущей строки следовало, что в катастрофе виноваты русские хакеры, пытавшиеся саботировать систему управления воздушным движением, и "that's enough" и будут приняты меры. Принято решение разорвать дипломатические отношения с Россией и потребовать…

Мне это не понравилось. Сильно. Американцы – не склонны к демонстративным жестам, и если они что-то задумали, то это, скорее всего, будет выполнено, и никакие переговоры, никакие попытки размена баш на баш – тут не помогут. Разрыв дипломатических отношений – это последний шаг перед открытой войной.

Самое интересное, чем ответим мы. Скорее всего, мы примем все в штыки и предпримем какие-то шаги, направленные на дальнейшее обострение, по крайней мере, демонстративные. И это взбесит американцев еще больше. Потому что в их понимании это – наказание, которое мы должны принять. Шериф и судья наказывают преступников, но у преступников нет права наказывать шерифа и судью. А преступники – это типа, мы.