Спец

Тут я остановился и посмотрев на обоих, вставших по стойке смирно, и сказал, не громко, но те ловили каждое слово, и я уверен, что не пропустили ни одного:

— Выпускать вас в бой с таким налётом, это преступление. Не меньше ста часов должно быть, с наработкой опыта полётов в облачности или темноте. Учебные бои провести. Поэтому слушайте меня, завтра первый боевой вылет, не старайтесь никого сбить, всё равно не выйдет, ваша задача не оторваться от моего хвоста, иначе собьют. Если группа немцев маленькая, я справлюсь сам, если большая, в героев не играем, я приказываю, и вы уходите, хоть как, сделаете вид что сбиты, а у земли выправите самолёт и уходите. Я-то выкручусь, а вот вы не факт. Насчёт трибуна, что вы меня бросили, я решу этот вопрос.

— Мы не трусы, товарищ майор, — тихо сказал Иванов.

— Я в этом и не сомневался. Но вспомните мои слова, когда доживёте и станете опытными лётчиками, тогда поймёте, что это такое растить пополнение. Идём, у нас дел много.

Конечно эти молодые сержены вряд ли доживут до конца войны, но я действительно серьёзно собирался ими заняться, хотя бы придать уверенности в своих силах. А то такое вокруг происходит, потери огромные, естественно имеется страх. Я принял «Як», ну и проследил как сержанты принимают свои машины. Велел час сидеть в кабинах и двигать педалями и штурвалом, делая повторно то же что те делают в воздухе. То есть отработку. Потом мы учили карты окрестностей. Ну а после обеда, неплохого к слову, мы с разрешения дежурного по полётам поднялись в воздух и стали набирать высоту. У меня машина радиофицирована, я незаметно от механика с ней поработал, шум практически пропал, слышимость отличная, а вот у ведомых стояли только приёмники, но связь проверена. Ещё на земле им это сделали. Да, машина генеральская неплоха, а вот сержантам выдали рухлядь. Если это лучшее из восстановленного, то что остальное? Ночь перед первым боевым заданием поработаю с ними, доведу до приемлемого состояния.

В воздухе я просто велел держатся за мой хвост, сделав несколько простейших фигур. Потом Иванову, ведомому справа, велел чуть отстать, так было лучше, он успевал отреагировать и не отставал. И дальше до конца, когда уже подходило к концу топливо, мы так и крутили виражи. Молодцы, всего по паре раз оторваться смогли, когда я резкие маневры делал. Немцы так и не появились, я «охотников» ждал, всё же активно в эфире общался, подсказывая ведомым на месте что те делают не так, и мы пошли на посадку. Из кабин сержанты выбирались мокрыми от пота, ноги и руки дрожали. Умотали их такие тренировки. Молодые лётчики из того же пополнения им помогали. Хм, вроде сильно не виражил, но это видимо дань привычки, я сухой, даже без амулетов, потому как этот тренировочный вылет для меня был пустяком. Передохнув, я повёл сержантам дальше карты учить. И так до вечера. А вечером устроил концерт, гитара-то при мне была. За «Я «Як»-истребитель» меня готовы были на руках носить, настолько та понравилась. Песню быстро заучили, всё же полк на них воевал. Да и другие им тоже понравились. Очень. А гитару я всё же настроил, довёл до идеала.

Ночью, как и хотел, я с обеими машинами поработал, тем более у Иванова мотор грелся, тоже убрал проблему, и вот теперь те в порядке. По часу на каждый истребитель, и я остался удовлетворённым уровнем восстановления. Дальше выспался, и после завтрака мы устраивались в кабинах, мои ведомые были преувеличено бодрыми, хотя и бледными. Парни из пополнения, тоже лётчики, в стороне наблюдали за нами, кто-то завидовал, кто-то сочувствовал, но безразличных не было. Сегодня с немецкими самолётами встречаться я не планировал, не смотря на приказ генерала, цель моя была у немцев в тылу. Мы получили разрешение, до передовой было сорок километров, и поднявшись в воздух на ста метрах полетели к ней, развив максимальную скорость. Ведомые не отставали и уверенно держались в хвосте, видимо вчерашние уроки были впрок.

Вот и передовая, прошли её на скорости, миг и ушли в тыл, где стали подниматься метров на триста. Дальше я уверенно летел к железной дороге и двигался вдоль неё, и когда вдали показался чёрный столб дыма, довольно улыбнулся и стал уводить истребитель в сторону. Напарники как привязанные следовали за мной. Вызвав тех по рации, они подтвердили, что слышат покачиванием крыльев, сообщил:

— Значит так, парни, учёба продолжается. В этот раз будет проверка как вы умеете стрелять по наземным целям. Причём по важной цели. Паровозу, что тянет составы с грузами в сторону фронта. Первом атакует Ива, за ним Тополь. Как поняли? Ива, выходи вперёд, Тополь от тянись назад, ты второй. Стреляйте короткими, помните, что боезапас ограничен. До цели километр. Ива, атакуй!

Вышли мы на состав сбоку от него, Иванов, он же Ива, клюнув носом и ринулся в атаку, лупя по паровозу длинными очередями. За ним следом пошёл в атаку и Крапивин, а я спикировал и заставил замолчать зенитку на платформе, потом вторую, пока парни делали заход за заходом, наконец, сделав то что нужно. Паря пробитым котлом, паровоз стал останавливаться, соответственно и состав встал. А мы встали удалятся, цели у меня ещё были. Я же напомнил напарникам:

— Что я там говорил про экономию боеприпасов?

Мне казалось у тех даже крылья понуро опустились, так им стыдно было, но ничего, в первый раз всегда так. Ещё настреляются. А сейчас поохотимся за грузовиками на дорогах. Для первого раза такие цели самое то. Найти такую цель удалось довольно быстро. Колонна из четырёх грузовиков, как показал сканер, везли артиллерийские боеприпасы. Скомандовав Иву атаковать, я проследил как сначала он спикировал, тут он всё же поменьше стрелял, один грузовик взорвался от удачного попадания, и вышел из пике. Грузовик, в который тот стрелял, был вторым в колонне, машины шли не соблюдая дистанцию, близко, поэтому детонация раскидала те два, что были впереди и позади, опрокинув также и четвёртый. Именно по нему отстрелялся Тополь. Детонации не было, но машину загорелась. Я посмотрел, выживший был, он сейчас заживо сгорал в кабине четвёртой машины. Мы же, поднявшись на триста метров, стали уходить параллельно линии фронта в сторону, выискивая новые цели. Я обнаружил её с помощью магического сканера, визуально ничего не видно. Маскировка проведена отлично.

— Внимание парни. Под нами склад «ГСМ». Он хорошо защищён зенитками. Это уже моя цель, уходите в сторону по моему приказу, и смотрите как нужно атаковать такие хорошо защищенные цели. А теперь… Уходите!

Те резко ушли в сторону, а я стал пикировать. Немецкие зенитчики, сообразив, что их охраняемый объект обнаружен, открыли огонь, тут две батареи мелкокалиберных скорострелок было, но я увернулся от огненных струй, и врезал из пушки и пулемётов длинной очередью, пятная пробоинами бочки и цистерны, пробивая их. Вспыхнув, разливающееся топливо начало гореть. Даже взрывы с огненными грибами были, а я на бреющем ушёл, и соединившись с ведомыми, направился дальше, уводя их к своим. Хватит, немцы уже наверняка вызвали своих истребителей. А вести бой с этими желторотиками желания у меня никакого нет. К счастью, и в этот раз набрав максимальную скорость, мы проскочили на бреющем над передовой и ушли к нашим в тыл.

Тут сканер подал сигнал, и присмотревшись, я обнаружил тройку «Лаптёжников» что явно возвращались к своим, к передовой летели.

— За мной! — скомандовал я и повернул к ним.

Те заметили нас, стали пикировать к земле, чтобы набрать скорость и уйти к своим, но не успели, у истребителя скорость всё же выше была. Нагнали и я короткой очередью сбил замыкающего, тот покатился по земле огненным шаром, врезавшись в бок подбитого и сгоревшего танка, нашего к слову. Нагнав второго и его свалил, а потом и ведущего. Работал короткими прицельными скупыми очередями, которых вполне хватало. Вот и сейчас сделал то, что и хотел, повредил ему мотор, тот дымил, но летел. Немец с трудом удерживал машину в воздухе, отличная цель. Поэтому уйдя в сторону, я приказал:

— Ива, бей его.

Тот длинными очередями садил по штурмовику, летели куски обшивки, но тот не падал. Закончились боеприпасы и теперь уже Тополь уровняв скорость бил не переставая, и таки свалил немца. Причём рухнул тот на нейтральной полосе, а мы, выжимая из движков всё что можно, уходили к своим, и если наши провожали нас, махая руками и подкидывая пилотки и каски, то немцы били на расплав стволов. Ушли, попадания были, в основном у ведомых, а также у них были полностью растрачены боекомплекты, до железки, да и возвращаться пора, топливо на исходе, так что потянули до дому. Вроде ничего так прошёл первый вылет. А над аэродром кружило, пикируя вниз, две пары «мессеров». Чуть в стороне три дыма было, видимо дежурное звено. Сбили, подкравшись вплотную. Нас заметили те издалека, и одна пара ринулась навстречу, видимо посчитав что мы всё растратили и топливо на исходе. Ведущего я в лоб принял, и сбил, по-честному, всадив снаряд точно козырёк, и в голову пилота, так что «мессер» ушёл вниз и врезался в землю. А вот его ведомый уходить не стал, развернулся, проскочив мимо, и пытался отыграться на одном из моих желторотиков, Тополь оторвался от нас, отстав. Пришлось выручать. И этого подловил. Новый костёр на земле. Вторая пара боя принимать не стала, ушла, а я приказал ведомым идти на посадку, присматривая за округой, после чего и сам на посадку зашёл, подкатив к капониру где стоял генеральский механик. Покинув машину и скинув парашют, сменив шлемофон на фуражку, я по привычке кинув механику апельсин, после чего захромал в сторону штаба корпуса, нужно доложится. По пути меня нагнали ведомые, с пятнами пота на гимнастёрках. Похоже этот вылет их умотал куда больше чем вчера учебный вылет.

А вот и генерал, который искренне поблагодарил за то что отбил налёт, немцы на взлёте ссадили дежурное звено, все лётчики погибли, ну и стали развлекаться, гоняя кого видели, три истребителя повредили, топливозаправщик подожгли, а тут мы.

— Докладывай, как прошла первая свободная охота, — приказал генерал. — Своими словами расскажи, не нужно казёнщины.

Вокруг уже собрались как штабные работники, так и другие лётчики, включая полка. Остальные были заняты, огни тушили, с ранеными работали.