Спецхранилище

– Господи! – вспомнил я. – Настя на заднем дворе!

Юлька тревожно высунулась в окно, пытаясь разобраться в причине переполоха. Какое счастье, что наши окна не выходят на задний двор!

– Не выходи из дома! – прошипел я ей сквозь зубы. – Даже шагу за порог не смей ступить!

– Почему?

– Я так сказал!

В соседнем подъезде на стене веранды, над велосипедами и лопатами, висел щиток электросварщика. Я много раз видел его, когда проходил мимо длинного панорамного окна. Щиток вроде принадлежал Палычу, одинокому неразговорчивому пенсионеру, который раньше мастерил железные двери и ворота, пока его аппарат не сгорел так основательно, что его ремонт стоил дороже покупки нового.

Я скользнул в приоткрытую дверь подъезда и сдернул щиток с гвоздя. Он был покрыт слоем пыли и расколот с левой стороны, но защитное стекло оставалось целым. Непроницаемое, матово-черное, защищающее сетчатку сварщика от слепящей электрической дуги. Сегодня ему придется поработать фильтром от неизвестного науке излучения, которое вовсю сейчас уродует глаза людей на заднем дворе.

У маски отсутствовал крепеж для головы. Придерживая ее у лица рукой, я обогнул торец дома. Струящийся отовсюду свет сразу попытался вторгнуться в меня и подчинить, но был остановлен защитным стеклом. Только с помощью него мне удалось разглядеть источник.

Золотой свет поднимался от подножия берез, окутывая рощу слепящей аурой. Среди деревьев возле упавшего ствола (невесть откуда взявшегося) я различил сидящую на земле сгорбленную фигуру. От близости к источнику света она казалась черной, почти обугленной. В возложенной на коленку ладони горела раскаленная капля. Именно она извергала пылающий океан. Именно к ней стремились люди со всей округи. Даже с расстояния мне хватило одного взгляда, чтобы узнать в золотой искре инопланетный артефакт, который должен был храниться в бункере.

Неведомая сила тянула людей к эпицентру в березовой роще, словно мотыльков на огонь. Кроме тех, кто направлялся туда от нашего дома, я увидел несколько фигур, приближающихся со стороны футбольного поля, а также мужчину и женщину, бегущих от брошенного на шоссе «Форд Фокуса». В сияющем океане они казались тенями, лишенными лиц, фигур и человеческих черт. Тени пошатывались, зачастую спотыкались и падали. Но, упав, опять поднимались, чтобы продолжить путь. С разных сторон доносились возгласы удивления, беспричинный смех, тяжелое сбитое дыхание, даже чей-то сладострастный стон. Забыв о своих делах, люди спешили к березовой роще с такой страстью, словно там, играя золотом на солнце, стоял открытый сундук с сокровищами.

Маленькой Настиной фигурки среди теней я не увидел. Где она?

Прижимая щиток к лицу, я побежал к роще. Я проскочил мимо оброненного кем-то дорогого мобильника. Обогнал медленно ковыляющих бабулек и пару влюбленных, потерявших к друг другу всякий интерес. Впереди меня один из подростков, споткнувшись о кочку, упал с велосипеда, а едущий следом товарищ прокатился ему по пальцам. Не раздалось ни крика, ни возгласа – пострадавший только обиженно зашипел, поднялся на ноги и продолжил путь к источнику света.

– Настя! – позвал я. – Настя-а!!

В ответ мне раздалось безликое, безразличное: «Иди ко мне!»

Первое, что бросилось в глаза, когда я оказался в роще, – свежий березовый пень с разбросанными вокруг него щепками. У основания пня в земле зияла развороченная дыра. Рядом валялся топор. В россыпи щепок взгляд вычленил нечто на них совсем не похожее. Я наклонился и поднял с травы фалангу человеческого пальца. Скорее всего указательного. Я автоматически опустил фалангу в карман. Палец еще можно приживить. Для врачей это не сложнее, чем Юльке пришить оторванный карман на Настином платье.

Владелец отсеченной фаланги неподвижно сидел на земле возле поваленной березы. При моем приближении он пошевелился, но не для того, чтобы взглянуть на гостя. Меня он не мог видеть в принципе, поскольку начисто ослеп от близости к невероятному свету, струящемуся из его ладони. Мне показалось, парень просто пытался убрать лицо от пирамидки, но она не позволила этого сделать, притянула обратно, и белые ослепленные глаза вновь уставились на раскаленный минерал.

Слева возник подросток, первым добравшийся до заветной цели. Велосипед он потерял где-то по дороге. Его глаза уже наполовину затянула катаракта, а из груди вырывался радостный смех.

Я оттолкнул его локтем.

Горестно вскликнув, паренек упал в траву, но момент для извинений был не самый подходящий. Куртка на мне была сшита из грубой дубленой кожи. Когда я набросил ее на артефакт, сияние моментально опало, под щитком вообще наступила ночь. Я избавился от него, и естественные краски мира тотчас врезались в глаза. Ничего не различая вокруг, сквозь кожу куртки я нащупал пирамидку в руке ослепшего парня, забрал ее и стал быстро укутывать со всех сторон. Золотой свет не сдавался, пробиваясь наружу сквозь щели, просвечивая пальцы…

Победа осталась за мной. Минерал оказался в глубине плотного кожаного клубка. Когда ко мне окончательно вернулся дар зрения, я увидел растерянных людей, застывших вокруг березовой рощи. Их лица были пусты. В глазах читались разочарование и боль.

– Где она? – сварливо закричала одна из бабушек. – Куда подевали солнышко? Убью, окаянные!

– Куда исчез свет? – деловито произнес мужчина, прибежавший из «Форд Фокуса». Он был в костюме и галстуке. На локтях и правой коленке темнели пятна грязи, он, видать, где-то споткнулся и успел побывать тремя конечностями на земле.

Подросток, которого я двинул локтем, лежал на спине и мутными глазами глядел на шелестящие кроны берез. Именно от него я услышал:

– Где оно? Где Сияющее Великолепие?

Нужно ли говорить, что в тот момент у меня в голове кое-что открылось, объясняющее если не все, то многое. По крайней мере теперь я точно знал, как активируется пирамидка, как она действует на людей и какая от нее исходит угроза.

Мне стало страшно.

Я прятал под курткой страшную вещь.

Зло, пришедшее к нам из глубин космоса.

Разномастный народ, который занесло в березовую рощу, растерянно озирался, морщился, словно от головной боли. Кто-то ползал на коленях, шаря руками по траве, словно волшебный свет мог затеряться между листьями подорожника.

– Где оно? Куда подевалось Сияющее Великолепие?

– Дайте нам его!

– Я не вижу его! Куда оно подевалось?

– ДАЙТЕ!

Лишившийся пальца человек безвольно рухнул лицом в траву.

Я в ужасе попятился от этих безумцев. Настеньки среди них точно не было. И хорошо. Я не представлял, где она сейчас. Главное – не здесь.