Спецхранилище

Я с силой всадил расставленные «вилкой» пальцы в его лупоглазые зенки. Трудно передать словами, какое небесное блаженство испытала в тот миг моя душа!

Глазные яблоки под напором упруго промялись и резко лопнули, и рука погрузилась в теплую вязкую сукровицу. Пришелец взвигнул по-поросячьи, рухнул на спину и стал кататься по бетонному полу, суча руками и ногами, словно отбрыкиваясь от окруживших его невидимок. Ухватившись за штурвал гермодвери комнаты «1», я поднялся на нетвердых ногах. Брезгливо отер пальцы о стену. В голове было на удивление ясно. На удивление. Словно, покопавшись в ней, пришелец выбросил все ненужное, мешающее смотреть на мир чистым, кристальным взором.

Серая беснующаяся тварь на полу перегораживала проход. Я отпихнул ее ногой, отпер дверь, вошел в комнату. Контейнер стоял в углу, там же, где и был оставлен две недели назад.

Осколки кристаллов, хранившиеся на столе долгие годы, отправились на пол, освобождая пространство для извлеченного резака. Помнится, Гордеев в общих чертах объяснял принцип действия, и, собирая агрегат, я попытался вспомнить каждое слово. Тяжелый корпус, напоминающий отбойный молоток, составлялся из двух половин. С одного конца к нему стыковалось узкое лезвие, напоминающее штык-нож. На другом конце из ниш в корпусе выезжали изогнутые рукояти, фиксирующиеся поворотом на сорок пять градусов.

В комплекте имелся ремень, и я повесил устройство за спину. Проверил, на месте ли ускоритель перемещений. Подобрал оброненный пришельцем бластер – тот самый, который отдал ему, полагая, что отдаю его Гоше Морозову, царство ему небесное! Сняв оружие с предохранителя и крепко обхватив его обеими клешнями, побежал вверх по лестнице, навстречу грохоту, завываниям и вздрагивающей от взрывов земле.

* * *

Пока я барахтался в недрах бункера и собственного разума, на поверхности пришельцы пошли в новую атаку на жиденькие позиции моих ребят. К троице уцелевших штурмовиков добавились еще шестеро, повыпрыгивавших из тарелки. Используя ускорители, они двинулись вперед прыжками по пять—десять метров, при малейшей опасности моментально залегая в траву. Дядя Саня потом говорил: «Не успеешь прицелиться, а его там уже нет». Впереди шла тарелка, направив во фронт все три излучателя и ритмично выплескивая из них волны огня. На этот раз пришельцы намеревались сломить наше хрупкое сопротивление. И они были очень близки к этой цели.

После двух неудачных выстрелов и смены укрытия дядю Саню ударило взрывной волной от разорвавшегося плазменного шара. Десантника контузило, а правую руку пожгло брызгами, из-за чего он не мог толком упереться прикладом в плечо и прицелиться. Пришедший на подмогу Тарасыч успел сделать всего один выстрел, после которого затвор карабина заклинило, а потом деду и вовсе пришлось уносить ноги, когда до него докатился заградительный огонь с борта НЛО. Орех, не высовываясь, послушно лежал там, где я ему приказал. Наблюдая приближавшийся апокалипсис, все они как один думали, что я давно и беспросветно мертв, потеряли всякую надежду на спасение и даже прикидывали варианты, как уйти тихо и безболезненно.

Только мертвым я не был. Я был очень даже живым.

Орех рассказывал, что я возник у него за спиной из дыма пожарища словно призрак – высокий, безмолвный, увешанный невиданным оружием. Он меня окликнул, но я прошел мимо, не ответив. На мгновение он подумал, что видит не меня и вообще не человека. Только желтая надпись во всю спину «ОХРАНА» на куртке убедила караульного, что зрение его не подводит.

Из-за здания я вышел в полный рост и ударил в правый фланг строя чебурашек. Один из пришельцев успел сбежать из-под обстрела, но двоих размочалило прокатившимися по земле огненными шарами. Когда тарелка обратила на меня внимание и, взревев, двинулась к не охваченной пламенем стороне казармы, двумя ногами я уже прочно стоял на ее корме.

Да, в этом и состоял мой план. Используя ускоритель перемещений, совершить прыжок на полированный серебристый корпус.

На блюдце я приземлился в районе, где, по заверениям Гордеева, находились двигатели. Я надеялся, что не ошибся, поскольку трансурановый накопитель хотелось зацепить меньше всего. Агрегат для выработки энергии мог шарахнуть так, что обломки НЛО и оставшиеся от меня молекулы будут собирать весь следующий год.

Повесив бластер на шею, я вытащил из-за спины резак и при его помощи стал проделывать дыру в многослойной обшивке. Задиристый ветер щекотал лицо. Двенадцатью метрами ниже неторопливо плыла земля. Из заостренного конца резака вырывался тонкий голубой луч, который крошил космическую броню, как шербет.

Сквозь проделанную дыру я увидел помещение, озаренное тусклым синим светом. Посреди гудели две компактные установки, напоминавшие центробежные насосы. Для проверки я отправил в них разряд из бластера. Реакция мне понравилась. Тарелка под ногами вздрогнула, завибрировала, зашаталась. Надрывный вой, сопровождающий движение, подпрыгнул на две-три октавы. Я опустился на колени, просунул ствол поглубже в отверстие и, прожав спусковую скобу, подержал на ней палец. Пространство под обшивкой наполнилось визгом, потом там что-то резко бабахнуло. Поверхность фюзеляжа подпрыгнула, едва не выкинув меня за борт. Я поспешно выдернул руку из отверстия и от греха подальше активировал ускоритель.

Кончину летающего чудовища я наблюдал с земли, с безопасного расстояния. Блюдце висело неподалеку от казарм. От внутренних ударов оно сотрясалось и гуляло из стороны в сторону. Было видно, что пилоты пытаются стабилизировать полет, но у них ничего не выходит, да и не выйдет. Из небольшого пятачка в задней части машины, где некоторое время назад я орудовал резаком, вырывался столб пламени. Пахло озоном и какой-то химией.

Свой пьяный танец НЛО продолжал недолго. Я даже не успел вытащить из мятой пачки сигарету, чтобы насладиться моментом. Завалившись набок, тарелка врезалась в почву могучим ребром, подняв земляной фонтан. Несколько захватывающих секунд мы и пришельцы, забыв обо всем, увлеченно следили, как огромный диск, гуляя «восьмеркой», прокатился через бывший плац в направлении рухнувшей вышки. Не добравшись до нее на смешное расстояние, тарелка описала круг и рухнула плашмя, продавив грунт. Изнутри раздался глухой резонирующий взрыв, наружный корпус треснул в нескольких местах, и чудовище, наводившее на нас ужас, выпустило в небо чадящий столб дыма.

Едва улеглась дрожь земли, как мы, не сговариваясь, налетели на оставшихся в живых пришельцев. В тот момент не хотел бы я оказаться на их месте. Когда на тебя набрасывается орава озлобленных мужиков, приятного в этом мало. Тарасыч, схватив заклиненный карабин как дубину, с криком «За Сталина!» сбил с ног большеголового телепата и принялся молотить его прикладом. Дядя Саня, ухватив двустволку неповрежденной левой рукой, выстрелив дуплетом, снес половину черепа рослому штурмовику. Даже Орех, выхватив из кирзача финку и пробежав метров пятнадцать, набросился на ближайшего к нему гуманоида и самым негуманным образом перерезал ему глотку.

Этот эпизод плохо отложился в моей памяти. Помню только, как ускоритель бросал меня из конца в конец поля битвы. Помню вспышки в глазах и жар на лице, когда из моего бластера один за другим в пришельцев уходили огненные шары, разбрасывавшие и рвавшие их на части…

Меньше чем за минуту все было кончено. Поле сражения покрывали скрюченные серые трупы. Орехов подбежал к дымящейся тарелке, взобрался на верхнюю точку и, потрясая в воздухе трофейным бластером, заорал во всю мощь легких:

– Ура-а-а-а!!

От подкатившей радости у меня сперло в груди. Задрав голову к небесам, я подхватил клич Ореха. Еще две счастливые глотки присоединились к нам, и над лугом прокатилось нескладное разноголосое:

– Ура-а-а-а! Ура-а-а-а!! Ура-а-а-а!!!..

Мы кричали до изнеможения и хрипоты, пьяные от счастья и довольные собой. Мы кричали: дайте нам новых пришельцев! Они лягут здесь за компанию с первыми! Словно в награду тучи расступились и между ними выглянуло закатное солнце, чей ободряющий свет согрел наши души.