Специалист технической поддержки 2

Всмотревшись в суммы, Пак Сумин подтвердила свою догадку. Все это были дешевые тряпки из секондов.

Получается, Кан Ён Сок собрал эту сумку прямо перед отбытием на тимбилдинг? Паспорт и наличность говорили сам за себя. Или же он это сделал еще раньше?

Она так и замерла, с паспортом Кан Ён Сока в одной руке и смятыми чеками из магазина — в другой. Он все-таки решил ее бросить, решил сбежать. Он не сбежал, когда ее похитила Ким Аран по приказу китайской триады, но решил уйти после того, как она бросила в него пульт? Из-за этого? Или он давно это все планировал? Почему это происходит? Почему она ни на кого не может положиться?

Щелкнул замок на входной двери, но Пак Сумин не видела, кто вошел в квартиру. Глаза девушки застилали огромные злые слезы, которые она не могла сдержать из-за пережитого предательства.

Глава 25

Всю дорогу с горы я думал над тем, что произошло между мной и Джин Су. То, что девушка была не против перейти на следующую ступеньку в отношениях, стало очевидно, пусть она была и в пьяном состоянии. Я анализировал весь вчерашний день, прокручивая в голове мелкие детали, которые предшествовали ночному происшествию. Как Джин Су брала меня под руку, как вызвалась идти в хвосте колонны, как мы с ней болтали во время всего похода, как потом вместе работали на полевой кухне.

Мне просто казалось, что это обычное приветливое поведение девушки, с которой мы довольно неплохо сблизились еще на ниве ненависти к менеджеру Симу, но все оказалось намного сложнее. И что Джин Су во мне вообще нашла? Она была миленькой девушкой в самом лучшем для знакомств возрасте. С хорошим образованием, неплохой работой для вчерашней выпускницы. Зачем ей вообще понадобился беглый северянин? Я бы еще мог понять ее, если бы Джин Су познакомилась со мной в образе современного Кан Ён Сока, но она видела Кан Ён Сока старого, в непонятной одежде, дедовых галошах и с очками, линзы в которых были толщиной в палец. Она же сама учила меня вставлять линзы в глаза!

И пусть романтики говорят, что внешность — не главное, но я-то знал, что это не так. Я хорошо помнил, как притягивал взгляды молодых девушек, рассекая по Пхеньяну в капитанской форме, и как меня не замечали, если я выходил на улицу в гражданском. Внешний вид имеет решающее значение, и по этому параметру я проигрывал практически всем молодым южанам. Немного спасали ситуацию вещи, подобранные для меня Лоренцо, но это было фальшивое преображение, внутри я все еще был тем самым северянином в очках с толстыми линзами.

Когда мы уже спустились с горы по вполне комфортной проселочной дороге, что пролегала от самого подножия хребта к площадке, телефон в моем кармане завибрировал. Это был Мун Джин.

— Слушаю, — ответил я.

— Кан Ён Сок, привет, — подозрительно приветливо начал мужчина.

— Что случилось? — сразу же спросил я.

— Неужели ты думаешь, что я буду звонить, только если что-то стряслось? — донеслось из трубки.

— А разве не так?

— Ну, так-то так, — согласился здоровяк. — Я звоню касательно Пак Сумин.

— Ее со мной нет, — ответил я. — Она так на тимбилдинг и не приехала.

— Я в курсе, она была вчера в клубе.

— Жизнь ее ничему не учит? — едко спросил я.

— Ты слишком строг к девушке, Кан Ён Сок.

— Она просто злобный избалованный ребенок, — ответил я.

— Что между вами случилось? — прямо спросил мужчина.

— Мне кажется, это не твое дело, Мун Джин, — прямо ответил я. — При всем уважении к тебе.

— Ты должен знать, что вчера стряслось, — ответил мужчина, проигнорировав мою грубость. — За Пак Сумин приехала Хян Ми, и у твоей начальницы случился приступ.

— Какой приступ? Она что, эпилептик? — удивился я.

Народ уже выстроился возле автобуса и начал постепенно загружаться внутрь. Конечно же, весь отдел проветрился, пока мы спускались вниз, но все равно я почему-то был уверен, что перегар внутри будет стоять жуткий. Тот же Ким Бон-Со успел неплохо так накидаться пивом, пока мы собирались, и сейчас пьяно улыбался коллегам, хотя и провел перекличку и организовал наш выход с площадки на горе. Но действовал он очевидно на автопилоте, как и многие другие мои коллеги.

— Скажи, что случилось с Пак Сумин в подвале, где ее держала Ким Аран, — серьезно спросил Мун Джин.

— Мы с ней не обсуждали это, — ответил я.

— Что-то ты должен знать. Если не ты, то больше некому. Что-то плохое там произошло, и нам нужно понять, что именно. Это был приступ паники, Ён Сок, серьезный. Хян Ми едва не пострадала, такого больше нельзя допустить.

На секунду я задумался.

— Когда Ким Аран мне позвонила, она вроде о кое-чем обмолвилась, — начал вспоминать я.

— О чем же?

— Пак Сумин некоторое время упрямилась, — ответил я.

— Это мы и так знаем. Приступ вызвала вода, которой Хян Ми плеснула ей в лицо. Конкретнее не знаешь, что случилось?

Я опять умолк, перебирая в голове варианты.

— Ты же помнишь, что Ким Аран совершенно поехавшая? — уточнил я у Мун Джина. — И она пыталась выведать обо мне.

— Помню, — согласился мужчина на той стороне.

Весь отдел уже почти загрузился в машину. Остался я и еще несколько человек.

— Она сказала, что Пак Сумин довольно долго терпела чувство утопления, — сказал я мужчине. — Есть мысли?

— Ну, учитывая что Ли Кён-Сука, которого мы с тобой навестили, пытали с помощью старого армейского телефона, то идеи есть, — уклончиво ответил Мун Джин. — Ладно, я еще кое-что пробью, до связи.

И положил трубку, даже слова не дав сказать.

Мысли о том, что же на самом деле случилось с Пак Сумин, пока она была в плену у Ким Аран, полностью захватили мое внимание. Не замечая ничего вокруг, я забрался в автобус и сел на первое попавшееся свободное место. Что случилось в подвале? И что творится с Пак Сумин, если она впала в истерику? Мун Джин говорил со мной очень осторожно, пытаясь вытянуть детали. А значит, дело плохо.

Перед глазами почему-то встало обиженное лицо Джин Су, которая ругает меня за то, что я в пьяном угаре назвал ее годзиллой. Со стороны для нее это на самом деле выглядело как оскорбление, но только для меня эти слова имели свой собственный смысл. Так я называл одного-единственного человека и мне казалось, что это прозвище идеально подходит Пак Сумин.

Что мне делать дальше? Еще вчера утром я был железно уверен в том, что по приезду я переберу свою старую сумку с вещами, которая лежала наготове в моем шкафу, докуплю одежды поприличней вместо тряпок в «северокорейском» стиле, после чего прямой наводкой отправлюсь в международный аэропорт Сеула. Одного-единственного разговора с дядюшкой Бо было недостаточно, чтобы убедить меня в том, что меня что-то здесь держит. Но потом я поговорил с хёном, который однозначно дал понять — все не так просто, как мне казалось. И просто быть не может. А последней каплей стала ситуация с Джин Су.