Спецкор. Любовь и тигры
Шрифт:
— Привет, а где все?
Рысь смущенно вжала голову в плечи.
— Все отказались тебя оставлять здесь одну, и я их разместила — кого куда. Ты не против? — затараторила она, — Я им говорила, что тут буду я и уже все хорошо, но они все равно…
— Все нормально, Оль, — мне так тепло стало внутри от ее слов, — я даже рада. А они уже легли спать?
Рысь помотала головой. И огорченно сообщила:
— Даже есть отказались без тебя, а я так старалась. Ждут. Моретти сказал, что ты в одиннадцать проснешься… Ой, и правда. Ты хочешь есть?
Ее вопрос был задан таким жалобным голосом,
— Умираю с голоду.
— Это хорошо, — она отвернулась и тихо добавила:
— Прости меня, Ди. Я должна была поехать с тобой.
— Оль, никто не знал, что так будет!
Девчонка отчаянно замотала головой.
— Ты не понимаешь! — с мукой в голосе произнесла она, но тут же забормотала. — Прости! Что это я… Набросилась… Прости, пожалуйста, я потом… так я пойду?
— Иди, — я кивнула, очень тронутая ее переживанием, чувствуя, что не заслуживаю такого отношения, да и утешать ее — нет пока сил. Самой бы прийти в норму. — Только приму душ и скоро буду.
— Мы подождем! — опустив плечи, Рысь вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.
Столкнувшись с Сержем прямо за дверью, я схватила его за футболку, наверняка слега ошарашив:
— Где эта камера?
— А! — он осторожно сжал мои кисти и, оторвав от футболки, стал нежно массировать в своими длинными пальцами. — У меня.
— Всё видел? — у меня опять появился комок в горле от его ласкового взгляда.
— Ди… Да, всё… почти. Ты умница, девочка.
— Серж, пожалуйста, я всё понимаю, но ты не мог бы… Может не будешь никому рассказывать? Я знаю, что это не профессионально, ведь я журналистка, но он же умер, он же даже хотел меня спасти… Прошу тебя!
— Ди! Спокойно, спокойно! Раз ты так хочешь, никто не узнает.
Он достал из кармана знакомую камеру на цепочке и протянул мне:
— Вот, держи, закрыл запись твоим личным кодом, прочесть и скачать не сможет никто. Заодно подарочек будет. Пригодится, может, когда-нибудь… Теперь ты немножко успокоишься, а? Но если желаешь, устроим маленький пожарчик. Как тебе?
— Не-е, — улыбнулась я, пряча подарок в карман брюк. — Пусть останется! Спасибо тебе! А где все?
— В столовой, где ж еще. Готовы уже съесть друг друга, дожидаясь тебя.
— Вечно ты шутишь, идем!
— Стой!
Я удивленно посмотрела в его ставшие очень серьезными глаза.
— Что?
— Поверишь ли, что я страшно виню себя в происшедшем?
Я молчала, опустив глаза. Похоже, все вокруг чувствуют себя виноватыми. Но что мог бы сделать Серж, или Рысь?! Простой оператор и девочка-пилот! Их наверняка убили бы первыми, а потом уже принялись за меня. Как хорошо, что никого из них не оказалось рядом!
— Поверю! Спасибо. Изменить все равно уже ничего нельзя. Лучше забыть! И… ты же всё видел… Тебя бы убили первым, разве нет?
Он вздохнул и помотал головой, но вслух согласился:
— Пожалуй, сеньорита. Грустно такое слышать о моих предполагаемых возможностях, но… как говорят русские… ай раджонэ. То есть — крыть мне нечем.
На этом наш разговор и закончился.
В столовой уже вовсю хозяйничала Рысь, накрывая на стол что-то очень аппетитное в красивых тарелках, исходящих ароматным паром.
Все
были в сборе — и Марат, и Леночка с Егором, Степан Степаныч, который Викинг и даже Надюшка.Мужчины дружно вскочили при моем появлении. Надо же, какие вежливые! Надо же, какие вежливые! Так бы и расцеловала, да только сомнительно, что правильно поймут…
Отступление первое: Тигр. Драный
— Привет Крайт! Слыхала — Тигру его симпатия подстрелила?
Это он зря сказал… Следом раздался двойной стук, который несведущему напомнил бы звук, с которым шар для боулинга сбивает кеглю. Сведущее ухо мигом распознало картинку — в переборку только что влип не сумевший сохранить равновесие десантник в защите восьмого класса — «Тортилла-2». Судя по раздавшемуся «Епст!» это был не успевший убраться с директрисы между докторшей и ее пациентом «ломовик» четвертого отделения, Аноа. Второй неудачник, долей секунды позднее встретившийся с переборкой с противоположной стороны коридора, от комментариев удержался и потому остался неопознанным.
— Тигр драный, если опять учудил — я с тебя сама шкуру сниму!!!
Упомянутый по полному прозвищу пациент задергался, малодушно пытаясь сменить укрытие, но это, само собой, не вышло — из манипуляторов стационарного медицинского комплекса вырваться удавалось лишь немногим, а уж когда тебе на шею ласково нажимает ладошка санитара весом в добрых полтора центнера, на это и вовсе не стоит надеяться.
— Лежи тихо, герой. Авось пожалеют и всю не снимут, — прогудело сверху, и сразу:
— Тамарау, тормози докторшу, а то как бы и впрямь не…
В этот момент Крайт, наконец, продралась через стоявшие насмерть два отделения десанта и ввалилась в медицинскую секцию. Тигр невольно залюбовался черно-белой, как жизнь, красавицей. Чередующиеся полоски угольно-черной и снежно-белой шерстки в пару пальцев шириной при движении создавали прямо-таки гипнотический эффект. В который раз не к месту подумалось, что быть бы ей «зеброй», да вот характер… даже для этой дикой и неподдающейся дрессуре лошади слишком крутоват, а вот «крайт» — в самый раз.
Второй санитар, не менее выдающихся пропорций, всей своей горой мышц метнулся на перехват, расставляя в стороны коряги рук и приседая в борцовской стойке. Имея почти полуторную фору в росте и четырехкратную в весе, он опрометчиво полагал, что сможет устоять при столкновении с ворвавшимся ураганом. Наивный.
Впрочем, ронять на пол его не стали — легкий подскок, левая стопа опирается на отставленное в сторону бедро, правая нижняя лапа цепляется за карман для пирофакелов на разгрузке, две верхние четырки упираются в плечи и выжимают тело вверх. Теперь не эта малявка санитару, а он ей «в пуп дышит».
Главврач хирургического отделения — черно-белая Крайт — внимательно обозревает с высоты двух с половиной метров залитого в иннервационный гель пациента. Прямо оттуда, из-под потолка, едва не цепляя вставшими торчком ушами софиты освещения, и отдаются первые распоряжения.
— Диагноста в четвертый режим. Подключите, наконец, подачу смеси пока он у нас не утоп. И если через четверть секунды не снимете с пострадавшего обувь, то всю грязь в фильтре грубой очистки кто-то будет жрать на ужин….