Спецназ навсегда

Ага щаз. Вот всё бросил и принял. Может там надо в скафандрах в открытом космосе махаться.

— А что на вентиляторах никак? — на всякий случай уточняю.

— Если вы отказываетесь, то уже сегодня все будут знать, что вы трус! — пафосно заявляет майор.

Хм… А девочки то на меня смотрят уже не одобрительно… Новенькие так вообще презрительно кривятся. В том числе и сестрёнка Молота. Хаски лишь приподняла бровь. Нимфа удивлённо распахнула глаза. Так, кажется, всё очень серьёзно.

— Озвучьте правила, для начала, — складываю руки на груди, — я не играю краплёными картами.

— Никаких, — торжество так и грохочет в голосе майора. — Бьёмся на ринге, без оружия, пока один из нас не упадёт без сознания.

По помещению, проносится вздох удивления, кажется тут что-то не так, а Белка бросает злой взгляд на майора, а затем едва заметно кивает мне. Тут же снова становясь строгим генералом. Как будто не она, только что проявила эмоции…

Ну что ж… Как бы там чего не было, а Белке я доверяю. Поэтому с умным видом бросаю:

— Как насчёт сегодня вечером?

— В восемь, — отрубает майор и с довольным видом падает на стул.

— Ох, мужчина, — встряхнув рыжей шевелюрой и поджав губки, произносит Белка. — Всё бы вам пистонами мериться. У кого длиннее.

— Да чего там мериться-то? — самодовольно улыбается майор. — И так всё известно.

Ага. Кажется у нашего серцееда кроме внешности ещё и инструмент не слабый. Но и оставить последнее слово за ним, против моей тонкой и ранимой натуры:

— А никто и не спорит, — соглашаюсь, — у вас длиннее. Но поверьте, девушки любят пусть и покороче, за то потолще, — и, не давая ему ответить, тут же пробил контрольный: — Девчонки, голосуем. Кто за подлиньше, кто за потолше?

— Потолще, — первая откликнулась Ольга-Нимфа, — на тонкий сучок, со свистом сверчок.

Короче, хана образу генерала Пересветовой. Эта смеющаяся мордашка Белки мне куда больше импонирует…

В общем, продолжать брифинг смысла никакого не было. Не то чтоб все тут же начали шушукаться, но было понятно, что народ думает совсем о другом. И как нормальный командир, Белка решила не пресекать безобразие, а возглавить его. То есть приказала всем разойтись, проверять снаряжение, читать материалы и готовиться к вечеру.

Понятно, что народ будет сейчас сплетничать и перемывать косточки начальству, но формально приличия соблюдены — приказ отдан. Так что, собрав со стола бумаги и вынув флешку из компьютера, Белка обратилась ко мне:

— Мажор, надеюсь, у тебя найдётся часок, обсудить некоторые нюансы? Особенно хотелось бы решить вопрос командования во время операции.

— Так, точно, — вскочив, вытягиваюсь по струнке.

— Неисправим, — на губах девушки, проскальзывает улыбка. — Ладно, мне уже должны были приготовить апартаменты. Там и поговорим, за чашкой чая.

Врать не буду, хотелось брякнуть, что-нибудь насчёт палки чая, но сдержался. Явно что-то происходит, ибо чего тогда у Белки голос смягчился и не отдаёт уже холодной официальщиной. Похоже, происходящее её устраивает. Вот только почему опять не предупредили?

Ох, рыжая, поставлю я тебя в позу, да как накажу… от сюда и до утра…

В кармане у Белки что-то пиликнуло, и она с умным видом уставилась в экран коммуникатора, выглядевшего как обычный смартфон. Затем кивком предложила выйти из конференц-зала.

Идём по коридору, и тут нас нагоняет майор, и пытается взять девушку под ручку.

— Это излишне, — убирает локоть и холодно спрашивает: — Майор, а вам разве не надо идти тренироваться? Подготовиться к дуэли?

— Я всегда готов, — самодовольно бросает офицер, окидывая меня презрительным взглядом.

Хмыкнув, Белка быстрым шагом направляется вперёд, и мы оказываемся в зале приёма посадочного терминала. То есть там же, где ждали прилёта наших друзей.

Остановившись возле кофе-автомата, Белка неожиданно ехидно улыбается:

— Мажор, угостишь девушку кофе? — сбивает щелчком невидимую пылинку с моего плеча.

— Легко, — губы расползаются в улыбке, — для вас любые капризы.

— Особенно бесплатный кофе, — цедит так и следующий за нами майор Стивенсон. Мне показалось или он зубами скрипнул?

— Вы ещё здесь? — деланно удивляется Белка.

— Конечно, — сверлит её взглядом. — Если вы не забыли, моя работа наблюдать за проведением и подготовкой к операции.

— Серьёзно? — генерал-лейтенант Пересветова повышает голос. Так что люди вокруг начинают оборачиваться. — Тогда не подскажете ли, почему вы вместо того чтоб наблюдать, пытаетесь сорвать её?

— Я? — хлопает глазами Стивенсон.

— Конечно, — кивает Белка, взяв в руки стаканчик с кофе, который как раз набрался. — Устроили скандал, вызвали на дуэль, по надуманной причине, старшего офицера группы идущей на задание. Разве этого мало?

— Что? Да как вы можете? — майор аж задохнулся от возмущения. — Это не я устроил скандал, а лейтенант вёл себя по хамски со старшим офицером.

— Неужели, — отпив глоток горячего кофе, Белка щурится от удовольствия и, причмокнув, выдаёт: — Лейтенант всего лишь безобидно отшутился, на мою подначку, озвученную лишь для того чтоб снять общее напряжение.

—Безобидно! — вспыхивает майор.

— Конечно, — кивает Белка. — Если бы вы на совещании в штабе, слушали инструкции, а не пялились на девок, то знали бы что присутствующие здесь Валькирии и Коршуны находятся в дружеских отношениях. В частности мы с Мажором. Так что это была всего лишь дружеская шутка. Как с моей стороны, так и с его.

— Дружить вы можете в неслужебное время! А не во время него! — зло цедит майор. — А уж разводить шашни, это вообще за гранью. Я доложу об этом.

— Конечно, — Белка вновь отпивает кофе, — а ещё думаю надо доложить о том, что вы пытаетесь сорвать операцию. Может вы Ренегат?

— Ложь! — вспыхивает Стивенсон. — Вы просто пытаетесь выгородить своего любовника!

— Вас это не касается, майор, — вспыхивает генерал-лейтенант Пересветова. — А вот вас, товарищ подполковник, — кивает стоящему за спиной Стивенсона Васильеву, — наверняка, заинтересует то, что майор, мало того, что спровоцировал скандал и вызвал на дуэль лейтенанта, так ещё и условием окончания поставил — падение без сознания. Ведь был уже прецедент, а, Джон? Когда ты вырубил противника и, не давая ему упасть, переломал ему все рёбра, пока тот не мог сопротивляться?