Спецназ. Опять в прошлое?!

На пятом году обучения, был исключён из семинарии фактически за свою марксистскую деятельность. В выданном ему свидетельстве значилось, что он окончил четыре класса и может служить учителем начальных народных училищ. В апреле 1900 года Иосиф Джугашвили, Вано Стуруа и Закро Чодришвили организовали рабочую маёвку, на которую собралось около пятисот рабочих. На митинге среди прочих выступил сам Иосиф. Это выступление было первым появлением Иосифа перед большим собранием людей. В августе того же года Джугашвили участвовал в подготовке и проведении крупного выступления рабочих Тифлиса — стачке в Главных железнодорожных мастерских. В августе в забастовке приняло участие до четырёх тысяч человек. В результате более пятисот забастовщиков были арестованы. Джугашвили однако избежал ареста и перешёл на нелегальное положение, став революционером-подпольщиком.

В сентябре 1901 года в типографии «Нина» в Баку, начала печататься нелегальная газета «Брдзола» («Борьба»). Передовая статья первого номера принадлежала двадцатидвухлетнему Иосифу Джугашвили. Эта статья стала первой известной политической работой Кобы. В ноябре 1901 года он введён в состав Тифлисского комитета РСДРП, по поручению которого в том же месяце он направлен в Батум, где участвует в создании эсдековской организации. Позже типография печатала издания «Искры» и перепечатывала отдельные номера самой «Искры». Через несколько месяцев организаторы типографии Ладо Кецховели и Авель Енукидзе были арестованы и руководство типографией перешло к Леониду Борисовичу Красину и Трифону Енукидзе.

В декабре агенты «Искры» доставили на адрес подпольной типографии троих человек, которых прислал Ульянов. В переданном письме была просьба товарища Кобу направить в редакцию подпольной «Искры» в Белоруссию.

Джугашвили, извещенный о гостях, проверив отсутствие слежки, вечером появился в помещении типографии. Посланцы ЦК РСДРП, который как оказалось в полном составе живет и работает под чужими документами в России, в январе этого года вернувшись из эмиграции, были физически крепкими и высокими парнями, чьи глаза напоминали лед и от которых так и веяло опасностью.

Их старший протянул руку — Здравствуйте, Коба! Меня зовут Владислав, можешь звать меня Лис! А это Тоха и Сокол. Нам поручил товарищ Ульянов организовать вашу доставку в редакцию «Искры». Поверьте, вам будет поручено непростое задание. Вот ваши новые документы.

Иосиф открыл паспорт и прочел — Иосиф Виссарионович Сталин. Хм, А что, фамилия мне нравится!

В здании имения с утра и до вечера кипела работа: Цедербаум, взявший себе псевдоним Мартов, зять Мартова Дан, Владимир Ильич с Надеждой Константиновной, Дзержинский, бывший анархист князь Кропоткин (по новому паспорту мещанин Кротов), один из руководителей киевского комитета РСДРП Крохмаль, Лалаянц, руководитель Орехово-Богородского комитета РСДРП Бабушкин, один из первых соратников Владимира Ульянова Радченко, бежавший из под надзора саратовской полиции Рыков, вытащенный из Якутской ссылки Урицкий.

Ульянов, увидев гостя, оторвался от каких-то расчетов и, потянувшись, подошел и протянул руку — Здравствуйте, товарищ Коба! У нас как вы видите тут все в мыле, пытаемся с помощью марксизма создать справедливое общество. А тут еще трагическое известие — при попытке вытащить из ссылки в Иркутской губернии товарища Бронштейна наткнулись на жандармов и наш товарищ погиб в перестрелке! Вечная ему память!

Коба краем глаза заметил как товарищ Лис усмехнулся, но не придал этому значения — Не понял, какое общество вы тут строите?

Подошел Мартов — На примере нескольких сел и одного рабочего поселка мы отрабатываем модель управления государством. Крестьяне получили свободу, которая была выкуплена за деньги наших товарищей из купечества — при этих словах грузин удивился еще больше — Мало того, они получили в свое пользование бывшие помещичьи земли. Центральному Комитету была передана приличная сумма, которая бы подразумевала финансы, отобранные во время революции у буржуев. Мы приобрели лошадей, плуги и бороны, посевное зерно. Затем предложили крестьянам выбрать комиссаров из числа бедноты, которые смогли бы распределить между нуждающимися семьями наши закупки, а рабочие должны были выбрать руководство предприятий, среди бедноты были набраны добровольцы в народную милицию, цель которой обеспечение правопорядка. Полиция же к нам не суется по договоренности с губернатором.

Коба заинтересовался — И как? Удалось вам здесь построить коммунизм?

Ульянов поморщился как будто у него резко заболел зуб — Нет, батенька! Не удалось. Эти сволочи большую часть оборудования для землепашества, зерна и лошадей продали или обменяли на самогон, оставив себе полные сараи и ямы зерна, по паре лошадей. Но и то, что оставили, они стали пропивать вместо обработки земли. Мы все просто шокированы, хотя нас о подобном результате уже предупреждали.

— А как же рабочие, пролетарии?

Мартов махнул рукой — Там та же история — пропили весь инструмент и запасы готовой продукции. А милиционеры, пользуясь своей властью и оружием, занялись вымогательством и даже наглым грабежом. Пришлось их с помощью наших опытных товарищей их разоружить и накостылять им по шеям. Я с ужасом представляю размах разгула мужиков в масштабах революции по всей России. Мы неименуемо придем после уничтожения буржуев к террору против своего же народа, который мы хотим осчастливить. Каждый вечер мы подводим итог своих ошибок и ищем новые пути в управлении, кстати новая игра «Монополия» чертовски развивает экономическое управление. Сегодня вы сами попробуете в нее играть вместе со всеми.

Ульянов добавил — Мы заключили с нашими благотворителями из купечества договор: Если мы в течении года сядем в лужу, то будем применять в руководстве переданным нам имением советы товарища Лиса. И теперь я с ужасом понимаю, что с нашим мужиком коммунизм построить не возможно, это недостижимая сказка, утопия. Хотя товарищ Лис уверяет — Коммунизм в теории возможен при условии полного замены труда человека работой машин, роботов и в случае полных складов необходимой для жизни продукции. Социализм же вполне возможен, причем мы все время пытаемся товарищу Лису доказать, что нужна мировая революция, а его доводы — для начала необходимо построить в России крепкое государство, в котором права всех граждан, независимо от отношения к пролетариату или к дворянству должны стать одинаковыми, причем товарищ Лис против уравниловки и настаивает на оценку каждого работника или специалиста по его профессиональным качествам и коэффициенту полезного действия, который приносит тот или иной гражданин. Сегодня после поминок товарищ Лис выступит с докладом «Построение социализма в одной стране, пути ее экономического развития». После доклада желающие попробуют оппонировать, приводя свои обоснования критике.

Коба покачал головой — Как у вас тут накручено, я не ожидал увидеть вас, товарищи, в качестве помещиков. Но мне уже интересен финал вашего спора.

Крупская взглянула на напольные часы и пригласила всех перейти в столовую — поминальный обед по погибшему товарищу был готов. Товарищу Бронштейну не повезло, он погиб от пули Тохи, который разыграл в карты право пристрелить эту сволочь лично.

Глава 15

Дочь губернатора Кронштадта и главного командира Кронштадтского порта Макарова слегла. Пятнадцатилетняя девушка мучилась от высокой температуры, которую никак не могли сбить. Вызванный поздно вечером врач ничем не смог помочь и жена Степана Осиповича настояла на вызове известной врачихи из Санкт-Петербурга — Степан, немедленно вызывай по телефону, это квартира госпожи Строевой, она лучший врач в столице. Она недавно успешно прооперировала супругу Куропаткина. Пообещай ей что угодно, лишь бы она немедленно выехала в Кронштадт.

— На улице сильный ливень, море штормит. Твоя Строева не захочет в такую погоду покидать теплую постель. Будь оптимисткой, Капитолина!

— Звони, Степан, уговори ее приехать. Правда денег ей предлагать будет глупо — они из купеческой семьи, которая владеет золотыми приисками. Господи! Что же пообещать за согласие немедленно выехать?

Макаров не выдержал стенаний жены и прошел в свой кабинет к телефону — Барышня! Дайте столицу, квартира Строевых на Фонтанке.

— Поручик Строев у аппарата! — мужской голос по-видимому принадлежал супругу и Макаров выпил воды и ответил — Доброго вечера. С вами говорит губернатор Кронштадта Макаров. Моя дочь заболела, вся горит и врач не смог сбить жар. Ваше благородие, умоляю — доставьте свою супругу в Кронштадт. Я понимаю, что на улице шторм, я буду у вас в неоплатном долгу!