Спецназовские байки

Вертолет набрал нужную высоту, и выпускающий открыл люк и высунулся, глядя вниз на район высадки. Повернулся к Вовке:

— Пошел!

Вовка встал и шагнул к проему люка. Глянул вниз. Восемьсот метров.

А на спине парашют, уложенный беспечным Лёнькой…

Вовка отшатнулся от люка:

— Товарищ капитан, я не буду прыгать…

Выпускающий посмотрел на Вовку как на дурака. Такой нормальный разведчик, в Чечне, вроде, нормально себя показал, не трусил, за других не прятался, а тут…

— Пошел!!!

Капитан попытался вытолкнуть Вовку в люк, но тот уперся и не хотел. Вовка укрепился в мысли, что прыгать с этим парашютом он точно не будет.

— Товарищ капитан, я не буду прыгать!

После еще одной попытки выбросить разведчика из вертолета, капитан махнул пилоту рукой:

— Приземляемся…

Вертолет развернулся и пошел со снижением. Коснувшись земли, машина закачалась на амортизаторах. Из вертолета одиноко вышел Вовка и повесив голову пошел к «старту», доложить майору Попову, что прыжок не выполнен по причине…

По какой причине?

Пока он шел к Попову, на него смотрела вся бригада, и каждый считал своим долгом сказать что-нибудь оскорбительное, унижающее.

— Струсил… — донеслось от девчонок из отряда спецрадиосвязи. — Не мужик…

Вовка дошел до Попова.

— Товарищ майор, я не буду прыгать с чужим парашютом. Это нарушение правил безопасности.

— Ты что, боец, будешь учить меня правилам безопасности?

Вовка отвернулся. Идите вы все куда подальше…

— Как же ты так? — к Вовке подошел начальник медпункта капитан Кириллов — который забирал его с призывного пункта, с которым Вовка жил в Чечне в одной палатке, с которым ел из одного котелка…

— Не могу. Со своим прыгну, а с чужим — нет.

— Давай я с ним прыгну.

Кириллов взял у Вовки парашют и надел на себя. Проверившись на «старте», он забрался в вертолет.

— Плохая примета… — чуть слышно сказал майор Попов: — Прыгать с парашютом, на котором кто-то не смог прыгнуть… надо бы ему переукладку сделать….

С земли Вовка наблюдал, как у одного из парашютистов случился перехлест строп. Парашютист принимал все возможные меры к устранению смертельной для него неполадки и только метров за триста до земли купол наполнился как положено и парашютисту удалось нормально приземлиться. Вовка даже не сомневался, что это был Кириллов.

Кириллов первым делом дал в рожу Лёньке.

По бригаде поползли слухи, что, мол, Вовка как чувствовал… но до полной реабилитации было еще далеко. Нужно было прыгнуть. И как назло погода не заладилась. Пять дней бригада выезжала на прыжки, но как по заказу поднимался сильный ветер и прыжки отменялись.

На шестой день решили рискнуть. Прыгнули только двое, самые опытные парашютисты в бригаде — начальник ПДС майор Попов и начальник парашютного склада старший прапорщик Филиппович. Старший прапорщик выполнял свой 222 прыжок.

Внезапно ветер усилился, и случилось непоправимое: парашютистов понесло на провода высоковольтной линии электропередач. Попову удалось в последний момент отвернуть, а Филиппович завис на проводах. Неудачная попытка освободиться от подвесной системы привела к тому, что грудная перемычка буквально задушила старшего прапорщика. По дороге в госпиталь Кириллов констатировал его смерть.

Прыжки, разумеется, отменили.

Вовка сидел на своем парашюте и смотрел в небо. Вовка знал — небо ошибок не прощает.

Ему так и не удалось реабилитироваться, и на дембель он поехал с прикрепившимся клеймом труса.

Но это не было трусостью. Просто Вовка внимательно читал правила безопасности при совершении прыжков с парашютом, и в отличие от Лёньки и, наверное, майора Попова понимал, к чему могут привести даже маленькие ошибки. Ведь не зря на опечатывающей бирке пишется надпись "этот парашют я укладывал сам".

Небо ошибок не прощает.

ЕСЛИ ТЫ МУЖИК!

71-я отдельная рота специального назначения в месте своей постоянной дислокации ждала генерала Сивакова.

Ждать генерала Сивакова было довольно забавно. На памяти рядового Черкасова до этого генерал Сиваков был в расположении отдельной роты специального назначения один раз. Тогда еще ротному сильно досталось за одного группника, который нажрался накануне и не смог. Смочь он должен был свое появление на разводе, но видать не судьба. После того тяжелого случая лейтенант Власов был передан в распоряжение командира отдельного разведбата стоящей рядом с ротой мотострелковой дивизии, где он (как бывший спецназовец) быстро стал командиром роты глубинной разведки… и ни о чем не жалел.

Но речь не про Власова, речь про Сивакова. Генералом Сиваковым назывался начальник разведки округа, непосредственный начальник всех разведывательных частей прославленного в древних сагах Краснознаменного Дальневосточного военного округа.

Сиваков славился своим крутым характером, и командиры всей мастей его побаивались. Сиваков умел держать вверенные ему разведподразделения округа в ежовых рукавицах.

Так вот, когда его ждала какая-либо разведывательная часть, в этой разведывательной части происходили странные дела — почему-то весь личный состав вдруг бросал все свои дела (даже контрактники переставали в каптерке играть в нарды) и рьяно приступал к наведению порядка. Порядок, как и во всех других частях нашей славной непобедимой армии, определялся убранностью снега (зимой), подстриженностью травы (летом), наличием (количеством) запасенной по этому случаю красной икры (из Амура) и водки (из соседнего магазина) (во все периоды). Ну, и общим порядком в расположении и на территории. В каждой части были свои особенности. К примеру, в бригаде специального назначения округа достаточно было только красить свежей краской торцы боксов с техникой спецрадиосвязи и время от времени подновлять памятник погибшим в Афганистане. Бригада была любимой частью Сивакова, и поэтому он на некоторые недостатки в ней иногда закрывал глаза. Однако командование другой части — радиотехнической бригады особого назначения, попав как-то в немилость, было вынуждено построить ослепительно прямую и чудовищно ровную дорогу от ворот КПП части до автомобильной трассы — как по натянутой нитке, хоть из пушки стреляй. Везде были свои причуды. 71-й роте в этом отношении повезло — в первый приезд генерала хватило только выравнивания артиллерийским тягачом МТ-ЛБ двух деревьев у КПП…

Командир роты майор Иванов посмотрел на свое доблестное воинство и почесал затылок. В строю стояло два командира разведывательных групп, командир группы спецрадиосвязи, заместитель по "борьбе с личным составом", заместитель по ВДС, старшина роты, пять контрактников и двадцать срочников. По штату в отдельной роте специального назначения должно быть 115 человек в пяти группах. Такое количество людей в роте может быть только в военное время или в угрожаемый период, в мирное время хватало вполне и того, что сейчас стояло перед майором Ивановым.

— Получена новая вводная, — говорит Иванов с дрожью в голосе. — Из восемьдесят второго отряда мне только что сообщили, что генерал у них проверил содержимое прикроватных тумбочек, каптерок, бытовок, парашютного склада, оружейной комнаты. Так же проверялось знание личного состава по темам: разведывательные признаки расположения китайского артиллерийского дивизиона на огневой позиции, ведение разведки ночью в городе, уничтожение электротехнических аэродромных объектов, подрыв железнодорожного полотна. Через двадцать минут всем это знать! Генерал на вертолете уже направляется к нам. Так, Костин!