Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

Как известно, флотская контрразведка после февраля 1917 года оказалась в более выгодном положении, нежели аналогичная армейская служба, поскольку имела в своем составе значительно меньше жандармских офицеров, подвергшихся репрессиям со стороны «демократических» властей, а следовательно, смогла сохранить опытные кадры [84] .

Именно на бывших жандармов были обрушены различного рода репрессии со стороны новых «демократических» властей.

Во-вторых, значительное влияние на организацию и деятельность местных спецслужб оказали интервенты. Подписание мирного договора между Советской Республикой и державами австро-германского блока изменило обстановку на Севере. После Брестского мира Мурманский совдеп напрямую заключил соглашение с союзниками об их помощи. 6 марта 1918 года в городе высадились 170 британских морских пехотинцев. Однако, несмотря на «доверительные» отношения с местными властями, англичане сразу поставили русскую контрразведку под свой контроль. Еще перед отправкой экспедиционного корпуса Париж и Лондон договорились о засылке своих кадровых разведчиков и агентов на Север России для оказания помощи и руководства местным антисоветским подпольем. Роль координатора подрывных операций, направленных на сплочение здесь российской контрреволюции, взяли на себя спецслужбы Великобритании. По настоянию англичан штаб Военного совета Мурманского района 10 марта издал приказ № 6, в котором указывалось, что «Военный совет, рассмотрев доклады начальника Военно-сухопутного отдела и начальника Мурманского К.-Р. пункта, приказал: организовать при штабе союзного Военного совета Мурманского района Военно-регистрационное бюро с подчинением его начальнику оперативной части штаба. В состав Военно-регистрационного бюро назначаются: английской службы — лейтенант Кольдер, французской службы — лейтенант Шарпантье и русской службы, согласно выборов Совдепа, б. штабс-капитан Петров». Приказом № 30 от 8 апреля 1918 года пункт был реорганизован в Мурманское военно-регистрационное бюро [85] . Задачей нового органа являлась борьба со шпионажем, диверсиями, а также регистрация населения для выявления «нежелательного элемента» [86] .

84

Зданович А.А. Организация и становление спецслужб Российского флота… С. 9.

85

Цит. по: Ильин В.Н. Указ. соч. С. 8.

86

Иванов А.А. Военная контрразведка Белого Севера в 1918–1920 гг… С. 121.

27 июня 1918 года в Мурманске высадился английский десант в количестве 2 тыс. человек. Тотчас представители Антанты склонили к измене президиум Мурманского Совета, который за финансовую поддержку и доставку продовольствия обещал не препятствовать формированию белогвардейских частей и содействовать занятию края войсками союзников. Интервенты вновь подняли вопрос о создании официального союзного контрразведывательного органа. Решение вопроса не заставило себя долго ждать: приказом командующего русских сил Мурманского края генерал-майора Н.И. Звегинцева за № 7 от 4 июля 1918 года был учрежден «союзный Военно-контрольный отдел в Мурманске». Формально отдел существовал как контрразведывательное отделение штаба командующего русскими вооруженными силами Мурманского края, возглавить который с 11 июля краевой Совдеп поручил военному руководителю генерал-майору Н.И. Звегинцеву. Но реально руководил отделом офицер британской разведки майор С. Линдвей [87] .

87

Ильин В.Н. Указ. соч. С. 11.

Позже союзную контрразведку возглавил бывший военный атташе Великобритании в Петрограде полковник Торнхилл, Францию представлял граф де Люберсак. Отделения военного контроля были созданы в Железнодорожном, Мурманском, Пинежском и Северо-Двинском войсковых районах. В обязанности военного контроля входило не только противодействие разведывательной деятельности и большевистской пропаганде, но и проверка благонадежности граждан [88] .

По мнению командующего войсками на Севере России генерала В.В. Марушевского, военный контроль «…имел назначение чисто политическое. Его представители, рассыпанные по всему фронту, вели работу по охране интересов союзных войск, наблюдению за населением и сыску. По существу, это была чисто контрразведывательная организация с громадными правами по лишению свободы кого угодно и когда угодно» [89] .

88

Кубасов A.Л. Указ. соч. С. 48–49.

89

Цит. по: Кубасов A.Л. Указ. соч. С. 49.

Новый этап в развитии контрразведки на Севере России связан со свержением советской власти в Архангельске 2 августа 1918 года, которое осуществилось во многом благодаря активной деятельности подпольной офицерской организации, возглавляемой капитаном 2-го ранга Е.Г. Чаплиным.

Несмотря на существовавшие различия, в целом же контрразведка Белого Севера организовывалась по тому же принципу, что и в других регионах страны — на Юге и в Сибири. Политически нестабильная ситуация, отсутствие территориальных органов безопасности привели к расширению функций военно-регистрационного отделения. Помимо решения основных задач (борьбы с военным шпионажем и диверсиями) ему вменялось в обязанность следить за настроением войск, противодействовать большевистской агитации среди солдат, нести охрану складов, военных объектов, путей сообщения, осуществлять контроль над перемещением населения на территории Северной области. Нормативно-правовой основой организации и деятельности военно-регистрационного отделения послужило «Временное положение о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведки по производству расследований» 1917 г. [90] , которое потом было дополнено рядом инструкций.

90

РГВА. Ф. 39450. Oп. 1. Д. 151. Л. 95–95 об.

На начальном этапе строительства контрразведывательных органов сотрудники пользовались «Инструкцией чинам военно-регистрационного отделения на кордонах», пункты которой в основном касались правил проверки документов, а также требований направлять задержанных лиц в распоряжение милиции. Этот документ подтверждает мнение М.К. Рындина о превалировании безагетурных методов работы над агентурными. Данная инструкция была составлена после инспекции контрразведывательной службы Селецкого войскового района, проведенной заведующим наружной службой наблюдения ВРО К.В. Мельниковым: «При обозрении Селецкого района усматривается масса дорог и тропинок, по которым весьма и весьма часто пробиваются сюда агенты-разведчики (большевики), что конечно влечет и уже влекло массу печальных для нас последствий. Все это я лично приписываю исключительно тому, что здесь нет буквально никакого контроля ни на дорогах, ни в местностях, где можно пробраться отсюда к большевикам и обратно» [91] .

91

Иванов А.А. «Северная стража»… С. 100, 106.

Обращает на себя внимание «Инструкция по руководству агентурой», которой, в частности, классифицировались источники информации: «Основаниями к агентурному исследованию и дальнейшему дознанию могут служить: 1) личные наблюдения агентов; 2) сообщения официальных мест и лиц; 3) сообщения частных лиц; 4) анонимные сообщения» [92] .

Свои обязанности контрразведка выполняла на основе целого комплекса источников: донесений собственных агентов; полицейских органов; перлюстрации; радиоперехвата; сведений, полученных от частных лиц. Получение информации от союзных контрразведок (американской, английской, бельгийской и французской) было ограниченным. Более того, военно-регистрационное отделение находилось в зависимости от контрразведывательных органов интервентов, которые держали под своим надзором всех граждан Северной области, арестовывая их под видом большевиков и военнопленных. Даже мелкие, незначительные вопросы коллежский асессор М.К. Рындин и его подчиненные согласовывали с союзным военным контролем, что вызвало недовольство руководителя ВРС. По его словам, союзная контрразведка, «руководимая чуждыми нам мотивами, совершенно не в состоянии справляться со своей сложной задачей: общество было взволновано и озлоблено массовыми насильственными арестами граждан и военнослужащих» [93] . В то же время не знакомая с местными условиями иностранная контрразведка оказалась не в состоянии справиться «со своей сложной задачей» [94] .

92

РГВА. Ф. 40313. Oп. 1. Д. 1. Л. 38.

93

Иванов А.А. «Северная стража»… С. 123.

94

Ильин В.Н. Указ. соч. С. 21.

Исследователи отмечают нежелание сотрудников союзного военного контроля, особенно англичан, выполнять законы и постановления, принятые Временным правительством Северной области, что «негативно сказывалось на установлении профессиональных контактов с русскими коллегами». Согласно докладу разведчика X. Мартина, «британцы были склонны обращаться с русскими как с низшими» [95] .

Временный штат контрразведки был утвержден врид командующего войсками контр-адмиралом Н.Э. Викорстом только 6 ноября 1918 года. Военно-регистрационное отделение состояло из 81 человека. При нем имелись: военно-контрольная команда и команда наблюдателей. Максимальное количество ее чинов было установлено в 30 человек, военно-контрольной команды — 75. Личный состав в эти подразделения набирался по мере надобности, определяемой руководством контрразведки. 16 декабря 1918 года был создан Чекуевский особый контрольный контрразведывательный пункт (1 июня 1919 года переименован в Онежское отделение военно-полевого контроля), несколько позже — Селецкий и Обозерский военно-контрольные пункты. Для ведения контрразведывательной деятельности в малонаселенных или отдаленных районах области, где создавать военно-контрольные пункты было нецелесообразно, приходилось прибегать к услугам отдельных агентов [96] .

95

Иванов А.А. «Северная стража»… С. 82.

96

РГВА. Ф. 40311. Oп. 1. Д. 17. Л. 7,19.

После преобразования военно-регистрационного отделения в военно-регистрационную службу ее центральный аппарат состоял из общей канцелярии, отдела дознания и регистрационной части (заведующий специальной регистрацией, регистрационный отдел, фотографический отдел и отдел пропусков). Ей подчинялись служба Архангельского военно-контрольного района, военно-регистрационное бюро в Онеге, Обозерский, Чекуевский, Селецкий и Емецкий военно-контрольные пункты, Архангельское, Холмогорское, Пинежское, Двинское, Онежское, Тарасовское, Железнодорожное, Мезенское, Тыловое, Мурманское отделения.

Численность военно-регистрационной службы, имевшей пирамидальную структуру, доходила до 450 человек (в октябре 1919 года в центральном аппарате числилось 115 сотрудников вместе с рассыльными и сторожами) [97] .

По подсчетам историка А.А. Иванова, в июне 1919 года в войсках Северной области на одного контрразведчика приходился 101 военнослужащий, а в 6-й Красной армии на одного сотрудника особого отдела—223, что демонстрирует численное превосходство белых над красными [98] .

97

Ильин В.Н. Указ. соч. С. 21–22.

98

Иванов А. А. «Северная стража»… С. 86.

Историк отмечает также относительную независимость от центральной администрации отдельных региональных органов военного контроля. По его мнению, некоторой автономией от Архангельска пользовались Мурманское военно-регистрационное бюро (до его включения в структуру штаба 2-го пехотного полка в начале 1919 года), получавшее финансирование от союзников и местной администрации, и военно-контрольный район под командованием капитана М.В. Бастракова [99] .

С целью повышения эффективности работы контрразведки 1 июня 1919 года генерал-лейтенант Е.К. Миллер утвердил штат и «Временное положение о полевом военном контроле», на который возлагались задачи по обнаружению, предупреждению и пресечению деятельности агентов советской власти и содействующих им лиц в пределах Северной области. Учреждались полевые и тыловые отделения военного контроля. Первые действовали в районах дислокации войск, вторые — в тылу [100] .

99

Иванов А. А. «Северная стража»… С. 82.

100

РГВА. Ф. 39450. Oп. 1. Д. 141. Л. 405; Д. 242. Л. 9.

Согласно инструкции начальникам отделений полевого военного контроля в войсковых районах, утвержденной 28 июня 1919 года, на них возлагались задачи по сбору информации о состоянии расположенных в зоне их ответственности воинских частей, об отношениях между офицерами и солдатами, их настроениях, политических взглядах и т. д.

Аналогичные сведения собирались и в отношении жителей населенных пунктов [101] .

В августе 1919 года генерал-лейтенант Е.К. Миллер издал приказ, ужесточавший наказание для гражданских лиц, мешавших работе сотрудников ВРС.

101

Ильин В.Н. Указ. соч. С. 20.