Спецслужбы мира за 500 лет

32. А какое, впрочем, принять решение относительно того, что с течением времени может неожиданно представиться, тому лучше Хризиппа и Крантора научит их собственное благоразумие, так как они будут у дела, как бы на самом месте сражения». [132]

«О том, кто отправится послом в Московию.

1. Он должен быть итальянцем по происхождению – лучше пожилым, нежели молодым, богобоязненным, серьезным и вместе с тем благодушным, но – что важнее всего – ревностно преданным затеваемому делу.

132

Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. – М., 1906. – Кн. 4. – С. 16–22.

2. Он должен хорошо знать характер, нравы основные законы и требования московитов.

3. При нем должен состоять товарищем какой-нибудь очень набожный славянин, для того чтобы ему не пришлось во всем доверяться исключительно только переводчикам.

4. Вся свита его должна состоять из людей благонравных, благочестивых и приветливых.

5. Пусть у него ежедневно во дворце, в присутствии всех своих, читаются святые молитвы и служатся молебны.

6. Пусть ежедневно у ворот дворца раздается милостыня нищим.

7. Пусть временами устраиваются беседы с московитами, рассказывается о святой жизни нашего Верховного Первосвященника, о его любви и влиянии на нравы.

8. Пусть он постоянно старается внушать основные начала духовной жизни истинного христианина и согласия и единения на почве любви.

9. В разговорах с московитами следует всем избегать надменного и презрительного тона.

10. В разговорах ему не должно выказывать желания узнать их тайны и не слишком любопытствовать о делах государственных.

11. Пусть он ищет случая побеседовать с теми немногими художниками, кои находятся в Москве, но не вступать в горячие споры с ними.

13. Пусть он по временам предлагает что-либо вновь изобретенное из области зодчества, механики и математики, до сей поры в Московии еще не виденное или не примененное.

14. Пусть он привезет с собою для подношения царю какой-нибудь подарок, более ценный по своей замысловатости, нежели по стоимости…». [133]

«Относительно пропаганды посредством торговых сношений.

133

Там же. – С. 22–23.

1. Если, быть может, в настоящее время нельзя послать в Московию человека, который бы провел несколько лет в столице сей страны и не только изучил бы ее язык, но и привез бы оттуда подробнейшее донесение о положении государства, то следовало бы, по крайней мере, постараться о том, чтобы содержать при Пропаганде какого-нибудь переводчика, которого можно бы было выписать из Московии через Литву. И если бы оказалось трудным добыть прирожденного московита, то легче нашелся бы какой-нибудь немец, или русин из Белоруссии, или поляк, несколько времени проживший в Московии.

2. Надо бы привезти в Рим несколько юношей, если не настоящих московитов, то какой-либо другой национальности, но рожденных и воспитанных в Московии, которые умели бы читать и писать на московском наречии.

3. Следует содержать, хотя бы и тайком, постоянного миссионера в Московии.

4. Надо иметь надежного корреспондента в городе Москве, в гавани Архангельске, в Астрахани и Киеве.

5. Выписать в Рим наиболее важные книги, напечатанные в Москве на московском наречии, каковы, например: грамматика в большую четверку, Библия, Уложение, т. е. законы московские <…>.

6. Стараться добыть некоторые московские рукописи, некоторые стихотворения и беседы, а главное, постановления последнего съезда некоторых патриархов в Москве, созванных царем с большими издержками.

7. Завести при Пропаганде печатание русских книг, что может быть исполнено весьма легко и с небольшими затратами, так как в типографии Пропаганды уже давно имеется славянский шрифт, к которому придется прибавить еще немного тех букв, которые у московитов отличаются от имеющихся на лицо». [134]

134

Там же. – С. 23–24.

Купцы занимались разведкой в Московском государстве попутно со своими коммерческими делами. При этом они нередко были «двойниками» – тайными агентами своего правительства и в то же время источником разного рода сведений для московских спецслужб.

Реже других разведкой в Московском государстве занимались иностранцы, находившиеся на государевой службе, – как правило, они вели разведывательную деятельность за рубежом в пользу русского царя. Надзор за иностранными офицерами, служившими в русском войске, осуществляли сотрудники Иноземского и Рейтарского приказов. Лояльность наемников постоянно проверялась. Контакты офицеров с представителями посольского корпуса не поощрялись: им внушали, что подобные встречи могут вызвать подозрение при дворе. Обязательной проверке подвергались как методика обучения, так и предлагаемые иностранцами тактические приемы, благо офицеры-наемники представляли не только различные страны, но и различные военные школы.

«Основными способами выявления шпионов были: наблюдение за всеми подозрительными в отношении шпионажа людьми, как русскими, так и иностранцами; примитивная слежка за шпионами; розыск пробравшихся в страну шпионов; розыск бежавших из-под стражи шпионов, а главное – различные мероприятия, проводившиеся на основании слухов о шпионах, официальных доносов, изветов и явок. Последнее было весьма распространенным: большинство дел о шпионах возникало благодаря явкам и изветам. Можно с полным основанием сказать, что извет в XVII в. являлся основной формой осведомления о пробравшихся в страну шпионах». [135]

135

Беликов М. Указ. соч. – С. 346.

Русским секретным службам было что противопоставить активизации иностранных разведок. Так, служба охраны дипломатического корпуса при дворе русского царя являлась одной из оперативно-охранных служб, работавшей по линии контрразведки. Обеспечение безопасности иностранных представителей находилось в совместном ведении Посольского и Стрелецкого приказов. Разрядный приказ продолжал координировать контрразведывательную работу в порубежных районах России. Контрразведывательные мероприятия, в том числе наружное наблюдение за перемещениями дипломатов и местами их проживания, осуществлялись постоянно. Режим для иностранцев был установлен настолько жесткий, что несанкционированные встречи с москвичами либо с представителями других государств, проживающими в Москве, практически исключались.

Русские инструкции тех лет гласили:

«Беречи накрепко, чтоб к послом и к их посольским людем подозрительные иноземцы и русские люди никто не приходили и ни о чем с ними не розговаривали, и вестей никаких им не рассказывали, и письма никакого к ним не подносили». [136]

Наружное наблюдение велось не только «приставниками» и «караульщиками», которые по долгу службы охраняли и сопровождали дипломатов, но и тайными постами, окружавшими посольское подворье и неотступно следившими за перемещениями представителей иностранных миссий.

136

Цит. по: Лубянка, 2. – М., 1999. – С. 97.