Спецслужбы России за 1000 лет

В Малороссии была еще одна, менее известная, тайная организация, основанная в 1818 г. армейскими офицерами И. И. Горбачевским, братьями А. И. и П. И. Борисовыми. Первоначально она именовалась «Общество первого согласия», затем «Обществом друзей природы» и окончательно оформилась под названием «Общество соединенных славян». Большинство его членов – младшие офицеры из мелкопоместных дворян. Главная политическая цель – создание федерации славянских народов при условии ликвидации самодержавия и отмены крепостного права. Проект «соединенных славян» имел ярко выраженную геополитическую направленность и не мог быть реализован без изменения государственных границ на юге и востоке Европы.

Члены «Северного» и «Южного» обществ опереться на народные массы не решались. В России того времени идеи борьбы с самодержавием не встречали поддержки в низах. Дворянских революционеров страшил кровавый опыт Французской революции 1789–1793 гг. Не желая испытать подобное на себе, они надеялись добиться своих целей с помощью вооруженного восстания, совершенного армией, в основном – гвардией. Не доверяя солдатам, заговорщики агитацию среди них не вели. «Соединенные славяне» не одобряли идею чисто военной революции как чреватой диктатурой. Имея достаточно веские основания для подобных подозрений, они все же присоединились в сентябре 1825 г. к «Южному обществу».

За внешне демократичными положениями «Русской правды» просматривалась приверженность Пестеля к установлению жесткой авторитарной диктатуры. Он являлся сторонником «временного революционного правительства», в течение десяти лет осуществлявшего бы чрезвычайное правление. Выборы в парламент России (Народное вече) могли быть осуществлены только после проведения в жизнь положений «Русской правды». Документ предусматривал всемогущество государства, жестко контролирующего граждан, жертвующего интересами гражданина во имя общего блага. Одним из механизмов, призванных обеспечить осуществление программных целей «Русской правды», Пестель считал усиление политического сыска.

В найденной при его аресте «Записке о государственном правлении» обнаружен проект создания так называемого Вышнего благочиния (службы безопасности) с привлечением для специальных нужд жандармерии (вы найдете его в конце главы). Задачей Вышнего благочиния было обеспечение внутренней безопасности. Эта задача должна была выполняться в условиях строжайшей секретности: личный состав службы глубоко конспирировался; само существование службы являлось государственной тайной (это совпадает с принципами организации Высшей воинской полиции).

П. И. Пестель наделял задуманную им спецслужбу самыми широкими полномочиями. Помимо современных задач службы безопасности, контрразведки, ГУБОП, налоговой полиции и полиции нравов Вышнее благочиние получало право надзора над судебной системой и вероисповеданием граждан. Основную информацию следовало получать с помощью агентуры. Исполнение распоряжений правительства должна была контролировать внутренняя стража (жандармерия).

Создатель документа хорошо понимал суть агентурной и оперативно-розыскной деятельности, а также то, что не подкрепленный силой закон – лишь благопожелание, и определил количество жандармов в 10-кратном (!) размере по сравнению со штатами Российской империи при Александре I. Не забыл он и о материальном стимулировании сотрудников стражи.

Мысли П. И. Пестеля являются «крамольными» для людей его круга: в дворянской, и особенно офицерской среде, вплоть до 1917 г. бытовала стойкая неприязнь к тайному сыску. Мы полагаем, что недопонимание роли спецслужб в обеспечении внутренней безопасности государства – как со стороны «просвещенного» общества, так и со стороны Николая II – стало одной из множества причин последующего краха династии Романовых.

Соображения Пестеля были известны в полном объеме ему одному, остальные члены «Южного» и «Северного» обществ имели крайне отрывочную информацию. Большинство современников характеризуют этого «борца за свободу» как человека, неохотно допускавшего свободу печати и совсем не допускавшего никаких, даже открытых обществ. Он был сторонник равенства, осуществляемого всемогущим и деспотическим государством. В его представлениях странно переплетались такие понятия, как конституция, республика, свобода, самодержавие и диктатура. Основным способом достижения политических целей Пестель считал убийство членов императорской фамилии.

Одним из тех, кого готовили на роль убийцы государя, был капитан А. И. Якубович, которого заговорщики называли Брутом и Маратом одновременно. К убийству царя готовился и Каховский: тренировался в стрельбе, производил разведку маршрутов передвижений императора, в том числе в Царском Селе. Подготовка к мятежу гвардии и подготовка к цареубийству осуществлялись параллельно. Рылеев считал, что покушение на царя должно явиться актом террориста-одиночки. При этом в случае неудачи заговорщики как организованная группа выводились из-под ответного удара государства, а в случае удачи тайное общество получало практический результат и оставалось вне критики и морального осуждения в свете и в народе. Таким образом, подготовка покушения осуществлялась конспиративно, заранее готовились мероприятия прикрытия на случай возможного провала.

В то время как члены тайных обществ обсуждали планы переустройства Российской империи и готовились к свержению самодержца, последний был более обеспокоен ростом революционного движения в Европе. Эта обеспокоенность нашла отражение в решениях, принятых монархами ведущих европейских стран в Троппау. В 1823 г. на Веронском конгрессе Александр I заявил: «Я покидаю дело Греции, потому что усматриваю в войне греков (против турецкого ига. – Примеч. авт.) революционные признаки времени» [324] . Российское правительство следило за политическими процессами, происходившими в Европе, и с подозрительностью относилось к западной литературе, распространявшейся в стране. Российские подданные, осуществлявшие, по мнению правительства, непозволительную переписку с иностранцами или отправлявшиеся за границу, находились под контролем. Основная информация о европейских «карбонариях» поступала по каналам МИД возглавляемого К.-Р. В. Нессельроде.

324

Цит. по: Керсновский А. А.Указ. соч. – С. 231.

В 1820 г. А. Х. Бенкендорф по собственной инициативе подал императору докладную записку «Дело о тайных обществах, существующих в Германии и других европейских государствах» и «Записку о причинах и ходе народного освободительного восстания карбонариев в Неаполе». В этих документах дан анализ характера и задач европейского революционного и национально-освободительного движения. Александр Христофорович высказался также за принятие срочных и действенных мер по отношению к членам тайных обществ в России, но его дельные и своевременные предложения поощрения не получили.

Информация о деятельности заговорщиков постоянно поступала к государю. Незадолго до «Семеновской истории» командующему Гвардейским корпусом Васильчикову библиотекарь штаба М. К. Грибовский [325] сообщил о существовании политического заговора. Генерал решил дождаться возвращения императора из Австрии и не провел должного расследования. 4 января 1821 г. император утвердил «Проект об устройстве военной полиции при Гвардейском корпусе». Процитируем его: «Начальство гвардейского корпуса необходимо должно иметь самые точные и подробные сведения не только обо всех происшествиях в вверенных войсках, но еще более – о расположении умов, о замыслах и намерениях всех чинов. Корпус сей окружает Государя, находится почти весь в столице, и разные части оного, не быв разделены, как в армии, большим пространством, тесно связаны и в беспрерывном сношении между собой. Источники, посредством которых получает начальство сведения, весьма недостаточны и даже не надежны. Обыкновенный путь есть через полковых командиров; но [они] часто не знают сами, часто по собственной выгоде или по ложному понятию могут скрывать разные происшествия, и, к несчастью, иногда за ними самими необходимо бывает наблюдать. <…>

325

Грибовский Михаил Кириллович (?—?) – государственный служащий, с 1826 г. статский советник. С 1814 г. исполняющий должность управителя канцелярии Инвалидного комитета. С 1816 г. доктор права Харьковского университета. В 1819–1920 гг. библиотекарь гвардии Генерального штаба. В 1821–1823 гг. управитель канцелярии Комитета о раненых; начальник тайной военной полиции в гвардии. В 1823–1826 гг. вице-губернатор Симбирска. Член «Союза благоденствия», в ходе судебного следствия над декабристами по высочайшему повелению был «оставлен без внимания». В 1827–1828 гг. харьковский губернатор. В 1833 г. числился при герольдии.

Если даже полковые командиры будут все знать происходящее в полках и доводить до сведения начальства, то сего еще не достаточно. Офицеры посещают общества, имеют связи; беспокойное брожение умов во всей Европе <…> может вкрасться и к нам, могут найтись и злонамеренные люди, которые, будучи недовольны самым лучшим правлением, в надежде собственных выгод станут замышлять пагубные затеи; может даже встретиться, что чужеземцы, завидуя величию России, подошлют тайных искусных агентов, кои легко успеют вкрасться в общество. Совершенно необходимо иметь военную полицию при Гвардейском корпусе для наблюдения войск, расположенных в столице и окрестностях; прочие по отдаленности не могут быть удобно наблюдаемы и в сем отношении не так важны. <…> Полиция сия должна быть так учреждена, чтоб и самое существование ее покрыто было непроницаемою тайной…» [326] .

326

Цит. по: Лапин В. В.Указ. соч. – С. 218–219.