Спецы: охота за головами

Славик с досадой поджал губы. На его лице читалась обида.

Сестра присмотрелась к опекуну. Не найдя в нем ничего необычного, она повернулась к брату и безапелляционно заявила:

— Ты, все лавно, сегодня лучше всех! Я тебя еще таким класивым никогда не видела! — Славик расправил плечи, польщенный замечанием малышки, которая с серьезным видом прошла к двери в столовую. — Я тоже очень сильно хочу есть!

— Еще бы, Кира. У тебя аппетит — позавидует любой! — согласился Славик, следуя за сестрой.

— А ты, переживал, что тебе костюмы не идут! — прошептал Кирилл, легонько толкнув его в плечо. — Кира лучший ценитель! Раз она так сказала — значит так и есть!

— Я все слышала! — прокричала девочка смеясь и уселась за стол.

— Никто в этом и не сомневался, — с серьезным видом заметил Кирилл и последовал ее примеру.

Славик уселся на свободный стул, и его лицо начало стремительно менять маску одной эмоции на другую, пока не застыло выражая досаду.

— Где мои отбивные? — спросил он, глядя на остывающий чай, пышные оладьи и варенье в розетке.

Из кухни вышла пожилая женщина в платке, повязанном поверх седых волос. Лицо ее было испещрено десятками глубоких морщин, хотя по-прежнему сохраняло отпечатки ушедшей величественной красоты. Однако руки, в которых она несла две дымящиеся тарелки с сочными отбивными и гарниром из картошки, казались еще более дряблыми и старыми, чем ее серое лицо.

— Нечего так долго одеваться! Они уже остыли! — недовольно сказала она, переводя взгляд с одного улыбающегося лица на другое, и поставила тарелки на стол. — Вы, ничего не забыли?

— Доброе утро, баба Валя! — закричали все трое и дружно засмеялись.

Старая женщина довольно поправила передник и пригладила выбившиеся из-под косынки волосы.

— Доброе утро, доброе утро… Но я не о том! — ее взгляд стал серьезным. — Вы, ничего не забыли? — она замолчала, сверля Кирилла осуждающими глазами.

— Я понял, Валентина Петровна… Так, малышня, бегом руки мыть, не хватало, чтобы вам потом животы болели! — скомандовал спец.

— А ты сам, чего не идешь? — с обидой спросил Славик.

— Кто сказал, что я не иду?

Кирилл встал из-за стола и зашагал перед подопечными к умывальнику.

Глава 5

Гимназия города Минска, встречала своих гостей песнями, о минувших годах учебы и о последнем школьном звонке. К входной двери стремительно приближалась кричащая ребятня со своими родителями и букетами всевозможных цветов.

К стоянке, в двухстах метрах от гимназии, бесшумно подъехал черный автомобиль, сверкающий в лучах яркого майского солнца. Из открывшихся дверей машины на улицу вышли трое.

Маленькая девочка, идущая перед рослым молодым мужчиной и щеголеватого вида подростком, почти утонула в охапке, то и дело, выскальзывающих из рук цветов. Подросток держал свой букет, опустив полураспустившиеся нежно-розовые бутоны вниз.

Кирилл недовольно заворчал:

— Ты, что с цветами делаешь, Славик? Ими же потом только пол подметать можно будет! Один цветок вниз опускать нужно, а букет ровно держать следует, ты же не на похороны идешь!

— А ты, со своими букетами разберись! Классная подумает, что ты цветочный ларек грабанул! — изрядно нервничающий подросток посмотрел на четыре огромных букета роз, неизвестно как уместившиеся в руках Кирилла.

— Ты, про подарок свой случайно не забыл? — поинтересовался спец.

Славик застыл, как вкопанный, и на его лице, как на ленте кинопленки, начали проноситься разношерстные чувства, сменяющие друг друга с бешеной скоростью.

— Я так и подумал, — осуждающе произнес Кирилл и протянул ему упакованный подсвечник.

Лицо Славика посветлело.

— Я…

— Ничего не говори! Проехали. Только впредь больше не забывай о том, на что потратил кучу времени и сил! Понял?

— Понял, дядя Кирилл! Спасибо! — подросток забрал подарок и ускорил шаг, догоняя сестру.

— Вот и славно, — прошептал он и последовал за ним. — Кира, тебе может быть помочь? Ты же ничего за этими цветами не видишь? — спросил он, поравнявшись с девочкой.

— Я сама! — запротестовала она и важно подняла букет еще выше, вытянув вперед руки.

— Ты, так себе нос разобьешь! — предупредил Славик, пропуская сестру в открытую дверь гимназии.

— Ничего я не лазобью! — с обидой пропищала Кира и замолчала, заворожено глядя на детей в нарядной одежде и с красивыми букетами цветов. Шум голосов столпившихся в фойе здания, походил на гудение пчелиного роя.

— Кира, нам налево и наверх по лестнице! — сказал брат, следуя за взволнованной сестрой.

— Давай, я понесу букет, — повторно предложил Кирилл, протягивая руку к цветам девочки. — Пока мы не поднимемся. Вдруг, ты зацепишься и упадешь? Жалко будет платьице… Да и цветы тоже.

Кира остановилась, размышляя над тем, как ей поступить, и, наконец, решив, вверила букет опекуну, а сама сломя голову понеслась на второй этаж. Славик надулся.

— Лучше бы она несла эти колючки, чем носилась как угорелая по гимназии! Мне за нее влетит!

— Да не переживай ты так, Славик! Она еще ребенок. Пусть побегает!

— Ты же сам велел мне быть пай-мальчиком! — с обидой заявил подросток.

— А ты со своей ролью, надо сказать, неплохо справляешься! И отличник из тебя хоть куда!

— Вот-вот! Какой же из меня актер, если я за собственной сестрой углядеть не могу?

— А ты мне покажи, кто может? — спец засмеялся, увидев Киру, ожидающую их у края верхней ступеньки со скрещенными на груди руками и поджатыми губками.

— Вы, чего, как челепахи, тянетесь? — пробурчала девочка, протягивая руки к своему букету.

— А ты, не дуйся! Мы со Славиком насчет твоего поведения заговорились! Влетит ему из-за тебя, если не угомонишься! — Кирилл с наигранным укором посмотрел на подопечную.

— Я… Я не хотела, чтобы тебе из-за меня досталось! — пролепетала она, готовая расплакаться.

— Ничего страшного, Кира! — утешающее произнес брат, гладя сестру по спине. — Только ты себя в классе и на линейке нормально веди! Хорошо?

Кира кивнула.

— Тогда пойдем, мы и так опаздываем, скоро построение, а мы еще с классной не поздоровались!