Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви

Не переставая смотреть на нее, я будто бы умирал длительно и очень болезненно. В конце концов, когда терпеть стало невозможно, что-то внутри меня надломилось.

Я повернулся к ней, при этом убрав руки с руля, вцепившись в коробку передач и уже был готов ответить, чтобы она и мечтать перестала о том, что я когда-нибудь, кому-нибудь подобной ей, расскажу о самом сокровенном, а вместо этого произнес:

– Она... Она не просто самая великолепная женщина, которая есть в этом мире... Она очень красива, грациозна, божественна,- я тонул в ее бездонных глазах,- она волшебна, она одна такая. Но кроме всего прочего, она очень талантлива, умна, – в который раз за день, я почувствовал, что не могу оторваться на Рудковской. Она слушала внимательно, стараясь дышать как можно тише и реже.- Конечно же воспитана и ... Она хороший человек. Очень хороший. Она...

Мне было сложно заканчивать свой монолог. Я вспомнил те чувства, что одолевали меня этим летом, я вдруг снова ощутил то пренебрежение, с которым относился к ней, считая и ее виноватой в произошедшем. Лишь на миг окунувшись в это, я почувствовал себя ничтожно.

– Я лю...- не успел договорить самое важное.

Резкий гудок, вышвырнул меня из того мира, в котором я так неожиданно для себя оказался. Отвернувшись от Наты, которая все еще пристально наблюдала за мной, я тронулся вперед.

Поворот, еще несколько секунд, и вот мы на другой стороне канала, где-то посередине толпы.

Подперев левой рукой подбородок, я легонько покачивал ручкой передач.

– Ты скучаешь... – было так неожиданно почувствовать кончики ее пальцев на своей коже.

Она прикоснулась к руке, сжимающей ручку.

– Скучаешь по ней...

Я поднял на нее взгляд, не зная что делать и как реагировать на происходящее.

То что я видел сейчас, поразило еще пуще прежнего.

Ната смотрела на меня, склонив голову, столь грустными глазами, столь теплым взглядом, что я испугался.

Это был взгляд, который я не видел уже очень давно. Воздух комком застрял в горле. Наверное, она решила, что я расстроился, потому как сжала мою руку еще сильней, но на самом деле я просто испугался, не ожидая подобного.

Божественное свечение. То, как она смотрела на меня. Это были глаза моей матери, когда она в тысячный раз расстраиваясь из-за моих ссор с отцом, гладила меня по волосам, утешая и пытаясь уговорить принять его таким, каков он есть.

Я все еще продолжал молчать, не зная, как объяснить то, что чувствую.

– Но,- заговорила она,- не смотря ни на что, она... все равно у тебя есть.

Пожав плечами, она отвернулась.

Я не знал, что на это ответить.

– Я же...- убрав свою ладонь, она прикоснулась ей к своему лицу.- Я же... Не могу перестать винить себя в том, что моей мамы уже никогда не будет рядом. И что может быть я в этом виновата.

Приоткрыв рот, помахав рукой перед глазами, она закончила, не поворачиваясь:

– Не обращай внимания. Что-то на меня нашло лишнее. Я обычно не такая.

– М-м-м...

– Не важно,- улыбнулась она, повернувшись по мне.

Я не увидел в ее глазах слез, что так часто наблюдал у Берг, которая в период наших отношений сильно тосковала по родным.

– А отец...- проходила Ната.- Я его ненавижу. Сначала он бросил маму... Разве это поступок настоящего мужчины?- спросила она.

Она ждала моего ответа, не желая продолжать. Мне стало не по себе, будто это я совершил ошибку, я ушел.

– Нет... Это не...

Она закивала головой, даже не дослушав:

– Он бросил маму, бросил меня... ладно, в конечном итоге, я смирилась с этим, хоть понимаю, что не прощу никогда, но за что он так поступил с Настей? Я не понимаю, не понимаю... Она его дочь, а он, он просто откупился от нее самым дешевым способом, оставил одну. Разве это не поступок последней мрази?

На это было сложно дать правильный ответ.

– Нууу,- я хотел хоть как-то сгладить тот негатив, что сейчас остро чувствовался внутри Наты,- тут я могу посоревноваться с тобой, на наличие худшего отца года!

Улыбнулся я ей.

Она не переставала меня удивлять. Это точно была не та девушка, которую я знал до этого. Это точно не была та, вгоняющая всех в страх, заставляющая окружающих себя ненавидеть. Оказалось, она может быть просто человеком, а не стервой, с поломанной логикой.

– Ха-ха-ха! Точно, прости!- рассмеялась она.

– Ха-ха-ха... Да, ничего!- ответил я.

– Твой отец... О-о-о... Действительно, мне еще можно позавидовать.

Посмеявшись над этим, я свернул на узкую улицу, где движение уже хоть как-то приходило в норму.

– Я много раз видела его по телевизору. Он отличный политик, рассудительный, вальяжный,- рассуждала в это время Рудковская.- Ты очень похож на него.

Резко вдавив на тормоз, я встревожил спешащий за нами фургон.

Оглушив нас противным сигналом, он промчался мимо, а мы в свою очередь заглохли прямо посередине дороги.

Я все еще сжимал руль, не в силах двинуться с места. Конечно, я все-таки поехал, иначе нас с легкостью могли ударить в задний бампер, но все внутри меня жгло так сильно, что я едва видел перед собой дорогу.

– Остановись. Остановись у поворота.

Я услышал голос Наты откуда-то издалека.

Притормозив, выключил передачу, не заглушая мотор.

Она не сводила с меня требовательного взгляда, а я боролся с желанием оставить ее прямо тут.

– Паша,- произнесла она.- Тебе нельзя быть таким, каков ты сейчас...

Я не понял ее.

Мне так хотелось успокоиться, придти в норму. Я потянулся за таблетками, которые утром забрал у Димы, аргументируя это тем, что встреча с Рудковской может чревато для меня кончиться.

Проследив за моей рукой, она не дала мне возможности дотянутся до бардочка, перехватив мою руку.

– Ты боишься его.

– Что?

– Ты просто боишься его, вот и все! А тебе нельзя бояться! Да и нечего! Ты сильнее.

– Я не понимаю тебя, дай я...

– Паш, когда я говорила о том, что ты похож на него, я имела в виду, что ты такой же сильный, что ты ничуть не хуже и что... Тебе по силам все изменить.

– Что-то мне подсказывает,- усмехнулся я.- Ты имела в виду нечто другое...