Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви

Я позволила ему, поднять себя за подбородок. Как же я скучала именно по этому.

Мы смотрели друг другу в глаза, и он едва соприкасался кончиком своего носа с моим.

– Больше никаких фокусов.

Я замотала головой.

– Больше никакого непослушания.

Я шумно вздохнула.

Его поцелуй после паузы, вызванной нашей ссорой, показался мне еще необыкновенней, чем те, которые были между нами до этого.

И теперь он вновь сжимал меня в своих огромных руках, а я наконец-таки чувствовала себя комфортно. Уж в таких объятьях, я точно никогда бы не упала. Никогда бы не замерзла. Никогда бы не испугалась.

– Это была последняя шалость, которую я тебе позволил, учти это.

– Хорошо,- улыбнулась я.

Разве это не было моей победой? Оглушительной победой!

Не прошло и минуты, как я старательно избавлялась от его конечностей, занявших непозволительную территорию.

– Андрей! – вжалась я в стенку. – Не надо! Пожалуйста!

– Ха-ха-ха!

– Кас! – рявкнула я на него.

– Ну ладно-ладно! У меня еще все впереди!

– О, Боже! – проскулила я, следуя за ним по участку. – Даже не мечтай!

– Что? Ха-ха-ха! Рудковская, мы так не договаривались. Ха-ха-ха!

– Как раз так мы и договорились! – усмехнулась я.

Я поехала домой вместе с ним, вымолив разрешения у сестры на то, чтобы вернутся по раздельности.

Смерив Каса устрашающим взглядом, Натали предпочла промолчать.

Прощаясь у моего подъезда, Андрей, придерживал мне подъездную дверь, которая была слишком тяжелая.

– Мы же...- прошептала я, согреваясь его дыханием. – Мы не будем торопиться.

Проведя носом по моей щеке, он ответил:

– Как тебе хочется. Мне все равно. Сейчас или завтра.

– Иди в задницу!!!- ударила я его по плечу.

– Ха-ха-ха! Ладно-ладно!

– Не смей давить на меня,- пригрозила я ему.

– Нааасть,- улыбнулся он. – Это же шутки. Не собираюсь я ничего делать. Ха-ха-ха! Когда ты сама будешь этого хотеть, так все и получится. Для меня это не самое главное, чтобы ты не считала. Я просто рад, что со мной та, которую я выбрал и которая останется со мной навсегда.

Подмигнув мне на прощание, он направился к машине.

Все-таки он был хорошим, хорошим мастером фраз, вспоминая которые никак не удавалось заснуть.

====== Девяносто шестая. Анастасия. ======

– Но ты же согласна, что это пиздец!

– Андрей! – воскликнула я.

– Прости-прости! – тотчас забубнил Кастильский.

Мои пальцы переплелись среди его слегка вьющихся волос. Отодвинув переднее кресло на самое дальнее положение, я с удовольствием вытянула ноги.

Андрей же развалился не только на своем месте, перевернувшись на спину, он разлегся на обоих передних сидениях, устроив на мне свою голову. Ноги, места для которых естественно не хватило, были согнуты у него в коленях и упирались в боковую дверь с его стороны.

Несмотря на то, что в его машине было тесновато, мы чувствовали себя комфортно и уютно. Почему я имею право говорить это от лица Андрея? Да потому что он сам об этом заявил, стоило ему, захватив мои руки своими, весьма прямыми намеками продемонстрировать, что он будет совсем не против, если я окончательно перепутаю его волосы.

За эти дни, которые мы довольно много времени проводили вместе, я все больше находила сходство между Кастильским и пятилетним-шестилетним карапузом, который постоянно требовал внимания довольно смешными путями.

Мне нравилось, когда он позволял мне руководить собой и делал вид, что с радостью выполняет все мои указания, хотя я прекрасно понимала, что стоит мне отвернуться и на его лице возникнет стандартная для этого случая гримаса.

Мне так же нравилось, когда он становился Андреем, которого знали все в компании, потому что в этом случае, он был непреклонен и, кажется, искренне верил, что на каждом углу меня поджидала смертельная опасность, от которой он обязан был огородить меня.

Больше всего я ценила в нем эту непонятно откуда взявшуюся заинтересованность в моем мире. По началу я даже напряглась, подумав, что он занял позицию Цепи, решившего когда-то по глупости подыграть мне. Я не поделилась с Андреем своими подозрениями, зато со временем, с каждым днем общаясь с ним все больше и больше, постепенно приходила к выводу, что ошиблась, что, возможно, я могу довериться ему, потому что он не обманывает, говоря, что ему интересно узнать у меня все, что я знаю.

Поразительно, не правда ли?

Как-то перед сном думая о нем, я пришла к шокирующему выводу: несмотря на немного «гаденький» характер, на буйный, агрессивный нрав, Андрей был, пожалуй, самым честным человеком, которого я встречала в своей жизни. Нет, я не могла говорить за всех, но лично для меня и лично со мной он всегда был откровенен, пускай в самых глупых, жестоких, нелепых ситуациях, но он всегда старался сказать мне правду, прямо, не боясь, что это заденет, обидит, расстроит или окончательно смутит меня. За это я действительно уважала его с каждым днем все больше и больше.

Я чувствовала в нем мужчину, запутавшегося, брошенного на произвол судьбы, и мне так хотелось сделать из него счастливого человека. Я чувствовала, что он нуждается во мне, однако, его безграничная сила, особенно тогда, когда Кастильский начинал приставать ко мне, переставая слушаться, порой пугала и нагоняла страха, однако, в большинстве случаев, понимая, что стою рядом с самым сильным, во мне возникало это приятное ощущение теплоты. Стоило его руке прикоснуться к моей коже, все во мне начинало гореть, и руководствуясь лишь разумом, я с ужасом отгоняла его от себя. Отгоняла потому, что боялась. Как ни крути боялась. Я просто не знала, не могла представить, что будет с нами после этого. Это был не Цепь, которого я знала, понимала, могла предугадать и проанализировать его поведение. Мне нужно было еще подумать.

– Ну, блин! Но я же прав! Они киданули его, те две, хоть он сам виноват, сам же послал свою третью.

– Кас! – поправив его тяжелую голову на своих ногах, я улыбнулась. – Ну у тебя и речь! Это ты так сочинения в школе писал?

– Ха-ха-ха! – рассмеялся он, продолжая вертеть в своей руке уже немного потрепанную за то время, пока она была у него, книгу.

К своему ужасу, открыв на первой же странице, я увидела на драгоценном произведении небольшое жирное пятно. Заметив, как сильно я переменилась в лице, Кастильский сразу же забрал, подаренную мной книгу, и больше не позволял мне к ней прикасаться.

– А что? Да нет! Я в принципе нормально их писал. Ну тройка точно у меня была твердая.

Пользуясь тем, что он не смотрит на меня, я позволила себе в ужасе приподнять брови и покачать головой.

– Но эта. Корнелия, она, конечно, толковая…

– Корделия! – поправила я его.

– Да-да-да! Я это и хотел сказать. – поднял он голову, встретившись со мной взглядом.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась я.- Конечно! Я так и подумала!

– Ты во мне сомневаешься? Ха-ха-ха! Ну окей, раз ты у нас такая крутая, давай, скажи, что сама-то думаешь обо всем этом,- приподнял он книгу.