Спектакль для предателя

– Да вы просто издеваетесь, не верю своим ушам, – потрясенно прошептала Дина. – И кто же этот счастливый избранник?

– Вы как раз на него смотрите, – негромко произнес майор Зимин. – Солидарен с вами, Дина Борисовна, нам обоим крайне неприятно. Попробуем выдержать это испытание.

– Ладно, хоть лысого старика не подсунули, – выдохнула Дина. – Послушайте, но это же бред сивого мерина. Я провалю вам всю авантюру. Заставите обниматься с этим человеком, мило щебетать, целоваться, ночевать с ним под одной крышей? Это неприемлемо, это противоречит моим моральным установкам. Да меня же просто стошнит… А как насчет его жены? Вы меня не расстреляете – так она потом прибьет…

– Насчет рвотного рефлекса – полная взаимность, Дина Борисовна, – парировал Зимин. Чувства у этого человека были, и предательнице удалось их расшевелить. – Жена потерпит. Повторяю, мы с вами попробуем выдержать это испытание.

– Прекрасно, вы уже ссоритесь, – подметил Сухов. – Но рановато, вашему браку всего неделя. Проникновение в жилище Бориса Михайловича было скрытным, никто не знает, что мы здесь, включая соседей. Звукоизоляция идеальная. Наши люди все предусмотрели. Уходить надо незаметно. Ваши кураторы за вами не наблюдают – вы считаетесь благонадежными агентами. Много лет на службе у наших врагов… Сегодня вы пришли к отцу и стали свидетелем, как его увозит КГБ. Сами едва не попались, но успели скрыться, вас не заметили. Вы поняли, что вас раскрыли, ударились в панику. Раз взяли отца, значит, возьмут и вас. Вы известили своего новоиспеченного супруга, который тоже не испытывает симпатий к социалистическому строю, и с сегодняшнего дня вы оба находитесь в бегах. Мечетесь по Москве, отсиживаетесь где придется. Домой на улицу Зорге идти нельзя, забудьте этот адрес. Все должно быть достоверно. У супруга есть квартира на улице Ясеневой, там можно перекантоваться ночь. Факт вашего бракосочетания уже не секрет. Где и как вы познакомились, решите сами. Фамилию вы поменяли, теперь вы Зимина Дина Борисовна. Товарищ Зимин свои личные данные менять не будет. Он новый человек в Москве, три недели назад прибыл из Сибири, вряд ли его лицо примелькалось в столице. Андрей Викторович окончил МГИМО, что, кстати, правда, но по ряду причин после окончания вуза перевелся на работу в Комитет, убыл на работу в Сибирь. Такое случается, не перед всеми выпускниками МГИМО открывается светлое дипломатическое будущее. В нашей же редакции он несколько лет мыкался в Сибири, обозлился на власть, которая поступила с ним несправедливо, работал инструктором в районном комитете партии – что не было пределом его мечтаний… В общем, ваш единомышленник, Дина Борисовна, прошу любить и жаловать. Вы с отцом знали, что рано или поздно за вами придут, и подсуетились насчет документов для бегства из страны. Также имеете необходимую денежную сумму. Ваш отец нашел подпольного мастера на все руки, который и сварганил убедительные документы. О чем, понятно, не знали госпожа Сара Морган и компания. Согласно этим бумагам, вы имеете вид на жительство в Западной Германии. Можете получить их уже сегодня.

– Подождите… – Дина Борисовна явно теряла нить легенды – Но такие документы не делаются за день.

– Согласен, – усмехнулся Сухов. – Документы были готовы неделю назад.

– То есть уже тогда вы были уверены, что я соглашусь на ваше безумное предприятие? – у женщины невольно расширились глаза.

– У вас выбора нет, Дина Борисовна. Куда ни кинь – всюду клин. Предприятие рискованное, допускаю, но отнюдь не безумное. Отнеситесь к делу серьезно. Вы сами себе не оставили другого выхода. Итак, вы в отчаянии, вы загнаны, вам необходимо бежать из страны. К кому в первую очередь обратятся два испуганных предателя? Разумеется, к госпоже Саре Морган, с которой у вашего отца завтра встреча в парке Горького. Естественно, вы знаете, где и когда у него рандеву. Миссис Морган вряд ли вам поможет, разве что выразит сочувствие. Как она переправит вас на Запад – в посольских чемоданах? Вас сдадут, госпожа уедет из страны, а ее коллеги будут искать другие источники информации. И не делайте такое лицо – ваши светочи демократии за вас не впишутся. Обычная практика – наобещать с три короба, а потом обмануть. Но обратиться к Саре Морган вы обязаны, это логично и естественно. А уж потом – думать о реализации «Плана В». Смените внешность, Дина Борисовна, это тоже логично. Платок на голову, темные очки… но не до абсурда.

– Но Сара не знает, что я неделю назад… снова вышла замуж, – смутилась Дина.

– Думаете, ей не плевать? Да, за вами какое-то время последят, все же на горизонте возникает новый человек – ваш муж. А о коварстве органов давно ходят легенды. Но у вас все получится. Андрей Викторович будет рядом. И вы неплохая лицедейка. Повторяю, все проработано, любая проверка даст необходимый результат. Ведите себя естественно, Дина Борисовна, не забывайте, что от вашего поведения, помноженного на артистические способности, зависит будущее вас и вашего отца.

– Папа, ты почему молчишь? – не выдержала Дина.

– Молчу, дочка, – сокрушенно вздохнул старик, – ума не приложу, что можно сказать… Мы погрязли так глубоко, что нужно хвататься за любую соломинку.

– Разумные слова, – подметил Сухов. – На этой мажорной ноте предлагаю завершить нашу творческую встречу. Никто не должен видеть, как вы покидаете этот дом. Наши люди об этом позаботятся. Не забывайте, что вы в бегах. Во дворе соседнего здания стоит таксомотор, регистрационный номер 92-17, водитель отвезет вас, куда нужно. Новость о том, что ваш отец арестован за сотрудничество с иностранными спецслужбами, станет достоянием общественности. По Москве не раструбят, но слух пойдет. Прощайтесь с отцом, Дина Борисовна, только, ради бога, избавьте нас от мелодрамы.

Глава вторая

Из такси она вышла самостоятельно, проигнорировав протянутую ей руку. Куда-то неуверенно пошла, остановилась, стала озираться. Майор переглянулся с водителем, тот понимающе вздохнул: принимай сочувствия. Почти стемнело, из полумрака проступили очертания дорожек и кустарников, пустая лавочка. За спиной по Ясеневой улице проносились машины. Дневное движение стихло, водители чувствовали себя свободно – до первого встречного инспектора. В глубине дворов было тихо. Таксист уехал. Наблюдение отсутствовало. Свои от слежки отказались, а чужаки еще не созрели.

Дина была полностью выжата и подавлена. Она несла свою сумочку, словно пудовую гирю.

– Куда идти? – прошептала она, вглядываясь в полумрак.

– Прямо, – сухо ответил майор, – по дорожке, никуда не сворачивая. Будет дом, первый подъезд, четвертый этаж. И еще, Дина Борисовна, сегодня вы можете дать волю своим чувствам, как, собственно, и я – ноль внимания, фунт презрения, как говорится. Но с завтрашнего дня, особенно после встречи с вашей патронессой, будьте добры играть роль. Не забывайте, что мы женаты, и, если не ошибаюсь, по любви.

Возразить было нечего. Приличные слова закончились, использовать другие не позволяла врожденная интеллигентность. Пройти мимо лавочки она не смогла – ноги подогнулись, шпионка села, обняла сумочку. Гнать не имело смысла, пока не подконвойная. Она сидела, неподвижная, как статуя, не предпринимая попыток к бегству.

Андрей отошел, закурил. Любое несанкционированное действие повлекло бы немедленную реакцию. Но операцию разрабатывали опытные специалисты – на основе всей имеющейся информации. Бегство исключалось – разве что в состоянии душевной неразберихи и с последующим возвращением блудной шпионки. Предательница любила своего отца, оставить его в беде для нее было немыслимо.

Тлел окурок. Андрей задумчиво разглядывал силуэт на лавочке, наполнялся «здоровым» скептицизмом. Далеко не все можно спланировать и предсказать. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…

Дина шевельнулась, подняла голову.

– Что вы сделаете с моим отцом? – Голос ее дрожал и поскрипывал. Есть в технике такое понятие – «усталость металла».

– Опять двадцать пять, Дина Борисовна? Вашего отца под конвоем доставили в изолятор, по-другому, извините, невозможно. Никто не поверит, если по таким обвинениям его поместят под домашний арест. Не волнуйтесь, даже в Лефортово есть разные помещения. Прогулки, книги, нормальное питание, никаких плохих компаний и круглосуточный присмотр медиков. Если возникнет необходимость, его вывезут за город, где также есть закрытые объекты для содержания особо важных персон.

– Моему отцу требуется свежий воздух.

– Он все получит, не сомневайтесь.

– Господи, кому я должна поверить… – женщина застонала, закрыла лицо ладонями. Сумочка на коленях накренилась, но не упала.

Зрело глухое раздражение, неудобные вопросы так и напрашивались. Абсолютно разные люди испытывают друг к другу едва сдерживаемое презрение. Почему, а главное, как они могут работать вместе, да еще и добиваться результата?! «Здоровый» скептицизм принимал какие-то нездоровые формы. Даже подходить к этой даме не хотелось. И ощущение брезгливости было взаимным. Идти в помещение никто не спешил. В закрытом пространстве негатив только усилится.

– Значит, вы мой муж… как вас там – Андрей Викторович? Или пока еще гражданин майор? – она пыталась говорить иронично. – Какими же извращенными надо быть, чтобы до такого додуматься… Ну, и где мы с вами познакомились?

– Придумайте сами. Футбольный матч, библиотека, прогулка на теплоходе по Москве-реке, облава на диссидентов… Договориться придется, выбора нет. Я, кстати, не женат, так что моя супруга, к сожалению, вас не прибьет.

– Уверены, мне есть до этого дело? – «напарница» злобно засмеялась. – Хоть три жены, Андрей Викторович, хоть обет безбрачия – мне до лам-почки.