Спекулум

– Без разницы, скоро утро и новый день, выясним все потом. Иди спать, прости, что разбудила.

Подруга посмотрела на меня, прищуриваясь, но заметив, что я повернулась к своей комнате, тоже зашагала обратно. Дойдя до двери, я громко ее закрыла, оставшись стоять в коридоре. Находясь спиной к зеркалу, я ощутила такую волну страха, какую никогда не испытывала в своей жизни. Ками продолжал рычать, находясь перед зеркалом. Я выключила свет фонарика и, не обращая внимания на выпады кота, подошла к зеркалу, заглядывая в него. Сначала я увидела отражение входной двери, затем стен, потолка, шкафа с куртками и наконец-то себя. На мне была синяя ночная рубашка, распущенные волосы были взъерошены и закрывали половину моего лица. Ничего необычного я не заметила, лишь почувствовала. По коже пробежали мурашки, словно кто-то открыл окно, а я только что из душа. Какая-то страшная и зловещая сила заставляла меня повернуться к зеркалу спиной, я практически чувствовала, как нечто физически поворачивает меня. Стараясь не обращать ни на что внимания, я посмотрела точно себе в глаза, стараясь не моргать. Я вспомнила историю о том, как охотники побеждали хищников, подавляя их волю, глядя тем в глаза, не моргая. Не знаю, чью волю пыталась побороть я, но смотреть в свои же глаза было очень страшно, при чем я не понимала из-за чего. Ками неожиданно мяукнул и убежал в гостиную. Я чувствовала, как сохнут мои глаза и что мне необходимо моргнуть как можно скорее, но я знала, что если сделаю это, то проиграю. Кому? Я сама не знала. Напряжение, возникшее непонятно откуда, душило меня своими горячими пальцами. Мне хотелось бежать, бежать как можно дальше, спалив квартиру дотла. Когда глаза начало щипать настолько сильно, что невозможно было терпеть, я закрыла их, боясь открыть. Досчитав в голове до десяти, я с опаской посмотрела на себя, ожидая увидеть самого Дьявола в отражении, но ничего не изменилось.

С улицы раздался писк сирены и я посмотрела в окно, заметив, что уже показались первые лучики солнца. Похоже, я простояла у зеркала больше часа. Я повернулась боком к зеркалу и заметила какую-то тень, мелькнувшую в отражении. Повернувшись снова к зеркалу, я всматривалась в него так пристально, что разглядела все отпечатки пальцев, оставленные на нем. Тени не было. Но тут я почувствовала это…, оно манило меня, тянуло ко мне невидимые руки, словно песнь сирены, заставляющая тебя плыть на скалы. Я пыталась бороться, но ноги сами делали мелкие шажки вперед. Не моргая, я шла к зеркалу, вытягивая вперед руку. Песнь все продолжалась, ее слышала только я, она была такой прекрасной, такой завораживающей. Я вдруг почувствовала дикое желание улыбнуться, но не сделала этого, словно остатки разума пытались вывести меня из оцепенения.

Зеркало говорило со мной, звало меня, приглашало к себе, чтобы я забыла все свои проблемы и заботы. Я полностью вытянула руку, касаясь гладкой прохладной поверхности, но вместо мурашек ощутила жар. Словно в голове появился шепот, такой манящий, такой знакомый.

«Иди ко мне».

Я потянулась к зеркалу второй рукой в тот момент, как дверь в комнату родителей открылась и на пороге показалась Стэйми. Я посмотрела на девушку. Лицо подруги исказила гримаса ужаса, девушка выпучила глаза и закричала.

– Лив, нет!

Но было уже поздно. Повернувшись к зеркалу, я снова услышала песнь и тихо вскрикнула, когда увидела в отражении Его. Он смотрел на меня, смотрел и улыбался. Я ответила на Его зов…

Глава 5

Я готова была поклясться, что в какой-то момент этой истории, умерла. И пусть мозг продолжал функционировать, а я думать о том, что сильно хочу есть, мысль о внезапной кончине не покидала меня. Жуткий шепот все еще стоял в моих ушах, но к моему удивлению, его на самом деле не было. Я открыла глаза и поняла, что нахожусь в незнакомом помещении с белыми стенами и потолком.

« – Психушка», – подумала я и захотела рассмеяться.

После того, что видели мои глаза и слышали мои уши, я бы сама себя упекла в психушку. Но вот только я этого не сделала, и кто же тогда был моим добродетелем? Стэйми или родители, неожиданно вернувшиеся из Испании? Мне хотелось думать о том, что в психушку я попала случайно, а не благодаря чьему-то вмешательству. Справа от меня стоял аппарат, издающий раздражающее пиканье, а слева стоял небольшой столик, на котором красовалась ваза с букетом цветов. Когда окружающий мир снова стал четким, я заметила Стэйми, сидящую в кресле возле противоположной стены, и листающую какую-то книгу.

– Стэйми, – тихо позвала я. – Я что в психушке?

Подруга тут же вскочила на ноги и подбежала ко мне. На лице девушки было неподдельное волнение пополам с облегчением, видимо, она и не ожидала, что я приду в себя. Стэйми села ко мне на кушетку и похлопала по руке.

– Господи, Лив, ты меня чуть до инфаркта не довела. Я думала, что ты не проснешься, что тоже…, – девушка понизила голос. – Уснула.

Я еще раз огляделась вокруг и поняла, что нахожусь не в психушке, а в палате обычной больницы.

– Что я тут делаю?

Стэйми поджала губы, словно я спросила у нее что-то настолько неприятное и нехорошее, о чем даже думать нельзя. Девушка немного наклонилась ко мне и я заметила на ее лице остатки страха.

– Ты потеряла сознание. Когда ты подошла к зеркалу…. – Стэйми подбирала слова, явно не в силах описать все произошедшее как-то попроще. – Ты словно была под гипнозом, я кричала тебе, звала, но ты не слышала. А когда ты коснулась зеркала, то не знаю…

В коридоре послышались шаги и Стэйми резко обернулась к двери, ожидая, что кто-то войдет, но шаги быстро удалились.

– Мне показалось, что я слышала смех, и вдруг стало так холодно, так страшно и ты упала. Я боялась подходить, но ты так тихо лежала. Когда я подбежала к тебе, то заметила, что на зеркале был отпотевший отпечаток руки. Знаешь, словно кто-то с другой сторону коснулся поверхности. Я тут же позвонила в скорую, боялась, что у тебя какой-то приступ или еще что. Но врач сказал, что ты просто потеряла сознание, и никаких поводов для беспокойства нет.

В любом фильме или сериале после потери сознания, доктора говорят, что поводов для паники нет. Такое чувство, что я знала о медицине больше, чем они. Если человек теряет сознание, насколько я понимаю, то это уже признак чего-то нехорошего. Пусть это не воспаление мозга и не опухоль, но просто так никто не отключается. Я испытала какое-то потрясение, с которым не мог справиться мозг, поэтому он выставил защитный механизм. Стэйми рассказала мне то, о чем я не могла вспомнить. Я была в коридоре, смотрела в зеркало, но это все, что осело в моей памяти.

– Мне показалось, что я слышала голоса, ты говорила? – поинтересовалась Стэйми шепотом.

Я попыталась вспомнить все, что со мной произошло. В голове снова всплыл жуткий шепот и Он. Лицо. Его лицо смотрело на меня из зеркала, Он улыбался. Я не знала, кого видела, но знала точно, что Он тоже видел меня и улыбался. Я поддалась его зову, ответила на него, пошла навстречу и он знал, что сломал меня. Он завладел моим сознанием и телом, он смог навредить мне.

Я почувствовала мурашки, бегающие по всему телу. Мне хотелось срочно вернуться домой и выкинуть все зеркала, а потом сжечь их, чтобы очистить от зла, прячущегося внутри. Я не стала говорить Стэйми о том, что видела в отражении, сейчас было не время и не место. Вдруг в голову пришла новая мысль.

– Боже, Стэйми скажи, что ты не позвонила моим родителям.

– Я не звонила!

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

– Врачи позвонили.

Я выругалась про себя, в голове представляя образ родителей. Вот они счастливые сидят где-нибудь в ресторане, поедают гаспачо, тапас и запивают все дорогим вином. И тут раздается стрекотание телефона: «Привет, ваша дочь грохнулась в обморок, мы без понятия, что с ней, но пока она жива, вам лучше с ней повидаться». И вот предки бросают все на свете, бегут к самолету, не собирая вещи, и уже мчатся домой.

Я закрыла глаза, пытаясь справиться с гневом и разочарованием. Никогда не хотела помешать отдыху родителей, тем более не каждый год им удается взять отпуск вместе и наконец-то нормально отдохнуть.

– Но насколько я поняла, они не смогут сейчас прилететь, нет билетов. Поэтому лучше позвони родителям побыстрее.

Я стояла в коридоре в дурацкой больничной одежде, подгибая замерзшие пальцы ног. Один гудок…два…. Похоже, со мной не очень хотят говорить. Когда я уже собиралась повесить трубку, в ней послышался встревоженный женский голос.