Спермилк

Девушке нравилось ощущать себя в пассивной роли, но вот только Вэл, по природе своей, не был активным и напористым. Бёрди, даже не смотря сейчас на мужа, чувствовала всю его неуверенность и от этого возбуждение её улетучивалось, словно зимней ночью тепло из открытой настежь двери дома. А вот Велизара наоборот распирали чувства. Он всё ещё находился посреди танцующих людей и был частью огня. Снизу его тела разливалась приятная теплота. Мужчина держался из последних сил, но, когда Бёрди напряглась и застонала, закатив глаза, не выпуская член изо рта, он расслабился и кончил. Бёрди покорно ждала пока Вэл наполнит её рот горячей спермой, а после встала и сплюнула большую часть в зелёную, прозрачную пластиковую тарелку.

– Фу, блядь, ну наконец-то, как думаешь, сколько её нужно, а? Возможно ли получить передоз?

Вэл не ответил. Слова жены бегали эхом вокруг него, а он сам, оглушённый, лежал на диване и смотрел на жену. В контрастных оранжевых лучах стен она была похожа на жрицу. Ему было абсолютно неважно, что она его не любила, главное, что он любил смотреть на неё.

– Алло, здравствуйте, – она помахала руками, – сколько ждать, пока подействует? Может я мало взяла? Рот, интересно, можно прополоскать? А может они обманули?

Отношения Велизара к своей жене было многослойным. Стоило ей только начать говорить, как тот образ, который Вэл создал и полюбил, начинал испаряться, открывая уродливую внутренность настоящего облика Бёрди. Впрочем, уродливой она была только для Велизара. Голос и слова Бёрди действовали на Велизара словно огонь на воду. Он начинал весь кипеть и бурлить и ему хотелось придушить жену.

– Да подожди ты хоть пять минут! Если ничего не почувствуешь, то возьмешь еще с тарелки! – Вэл нахмурил лоб, прикрыл глаза и начал массировать себе переносицу.

– Не надо голосок свой на меня повышать, ясно?

Бёрди покосилась на него, а затем уселась, поджав ноги на своё любимое пластиковое кресло. Она перебирала свои черные, словно бескрайний космос волосы и смотрела на свет, медленно двигающийся внутри стены, а Вэл снова мысленно перенёсся на остров в Японском море. Несколько минут ничего не происходило, и девушка подумала, что их обманули, но вот, слух её обострился, а взгляд, казалось, обрёл возможность проникать вглубь предметов. В голове заиграла какая-то приставучая, но невероятно гениальная мелодия, которая соединяла собой всю ткань бытия в едином танце атомов.

– Кажется началась! – вскрикнула девушка, вскочив с кресла и увидев, как энергия её слов изменила невидимые в обычном состоянии вибрации пространства.

Бёрди замерла на полусогнутых ногах, растопырив руки в стороны и склонив голову набок. Она наслаждалась пульсацией тепла, плавала в невидимых волнах и хотела прочувствовать всё окружение своим телом. Ей казалось, что всё вокруг находится в невероятной гармонии и она, наконец, перестала быть изгоем в этом мире, бесцельно плывущем по рекам канализаций жизни, а стала частью чего-то великого и неописуемого. Она взмахнула рукой и шлейфом увидела этот жест в исполнении сотен различных людей во все возможные периоды времени. Это были её предки. Она видела мальчика, в потрёпанном коричневом пиджаке и помятой кепке, сидящего на каменной мостовой средневекового европейского города, видела римского трактирщика, египетского жреца, еврейского кочевника, африканского охотника. Она сбросила своё тело и понеслась этим шлейфом по волнам бескрайней вселенной, где самая крохотная её частица была уникальна и бесконечна.

Но внешне силуэт девушки, в этом тёплом полумраке, был похож на причудливую статую. Бёрди ожила через несколько минут, когда вечность, поющая свою прекрасную песню, балериной скрылось за окном. Девушка вытянула вперёд руку, желая продолжить танец, но музыка уже затихла. Тело дернулось и, будто сбросив налипший вековой налёт, прыгнуло к столику. Бёрди схватила тарелку со спермой и принялась вылизывать её.

– Мне нужно ещё! – прорычала она, смотря на окно и, резко повернувшись на мужа, замерла и отключилась.

Велизар глубоко вдохнул и выдохнул с улыбкой на лице. Он ощущал себя ребёнком, нашедшим подарок под ёлкой, и подумал, что так, наверное, чувствуют себя настоящие мужчины, которых любят их жёны. Велизар перенёсся в своё детство и вспомнил мать. Она была холодная и вечно злая, удивительно, что они с Бёрди были так похожи. Раньше он не думал об этом. Велизар пытался вспомнить что-нибудь хорошее, но этого было очень мало. Казалось, что его мать, Дана, занималась им только тогда, когда ей это было удобно, ей не была свойственна жертвенность, может она и относилась к нему с лаской в младенчестве, но увы, он этого не помнил. Мать Велизара ушла сразу после его выпускного, и навсегда запомнилась ему именно такой: холодной, горделивой и безучастной. Ну а после неё появилась Бёрди, словно реинкарнация Даны. Других девушек, кроме Бёрди у Велизара не было. Он начал смутно догадываться, что ему сулит этот побочный эффект от таблеток и у него улучшилось настроение. Может он наконец станет заметным и важным? Ведь сейчас он был коренным фермером, третьесортным человеком, расположившимся в иерархии города выше разве что животных. Родители Велизара были рождены здесь, в среде первой волны рабочих, прибывших в Жираум, через несколько лет после его основания. Поэтому дом, где он вырос был всего лишь в километре от границы с Милордовским районом, тогда как сам фермерский район за это время разросся ещё на одиннадцать километров и оканчивался стеной у холмов. Сфера построила дома с запасом, прекратив постройку новых около пятнадцати лет назад. Свою первую, отдельную квартиру для выпускников Вэл получил в шестнадцать лет, сразу после окончания домашнего обучения в школе для рабочих. Это были тридцать пять квадратов, на девятом этаже, восьмого километра. В том доме жили только выпускники. Рабочие, такие как Велизар, не изучали лишнего, только то, что могло пригодится им в служении Сфере. Сначала Вэл проходил обучение для работы на заводе по производству техники, но одиннадцать лет назад его отправили на переквалификацию. Теперь Вэл знал, как эффективнее всего убирать дерьмо за сельскохозяйственными животными, а также знал, как разделывать этих животных. Когда он ел принесённые летуном гамбургеры, то гадал, ест ли он сейчас именно то животное, что разделывал. Но конечно же нет. Мяса в его котлете было не больше, чем стекла в пластиковом окне его конуры. Сфера поставляла большую часть мяса за пределы города, а оставшуюся мешала с требухой и прочим мусором, обильно поливала ароматизаторами и усилителями вкуса и отдавала на корм рабочим. Животных, что шли на сферийский стол, выращивали в центре, совсем в других условиях, возможно даже лучших, чем у людей на ферме. В первые годы от основания этого экспериментального поселения люди производили разнообразную технику, она была качественной и настолько дешёвой, что все остальные компании в мире обанкротились, пытаясь конкурировать со Сферой. Люди со всего света могли купить себе новенький экран или ещё какой гаджет так же легко, как и зубную щётку. Но природа внесла свои коррективы и климат во всём мире начал меняться. Людям уже не было дела до развлечений, всюду был голод и засуха. Сфера отбросила производство техники и переключилась на более прибыльную нишу. Отныне главной и единственной задачей рабочих на сферийской ферме стало животноводство и сельское хозяйство.

Рабочий район Жираума простирался на двенадцать километров. Каждый километр был своим мини районом, в конце которого располагалась сельхоз зона и за которым были закреплены свои смотрящие. Сферийцы давали людям жильё и обеспечивали их всем необходимым для жизни. Каждое утро дрон-летун, словно Дед Мороз, оставлял у окна разнообразную, но дешёвую еду, а только по пятницам и только за хорошее поведение, мог принести алкоголь. Раньше в поселении периодически устраивали различные увеселительные мероприятия, но спустя пятьдесят лет после первой волны, люди утратили тягу к активному отдыху и предпочитали проводить всё своё время дома, не выходя из своих квартир никуда кроме работы. Дельцы запретили торговлю между горожан, им запрещалось иметь деньги, жители, по мнению Сферы, должны были полностью зависеть от них, от дельцов. Люди часто в шутку говорили, что название города переводится: «Живи, работай, умри». Жираум основала группа компаний как эксперимент пятьдесят восемь лет назад, для изготовления различных товаров. При заселении, первые люди заключили пожизненный договор с компанией, отказались от личных денег, отдав жизни всех своих потомков в руки Сферы и отрёкшись от внешнего мира принялись за работу. Можно сказать, что они, дельцы, разводили людей словно скот, строя им дешёвые бетонно-пластиковые амбары и кормя дрянной едой быстрого приготовления, а те взамен работали на производстве сферийских товаров. Перечень товаров был велик и охватывал все возможные сферы товаров и услуг, поэтому компания эта так и называлась: Сфера, так как не было в мире таких вещей, которыми бы она не торговала. Возникла Сфера шестьдесят лет назад, когда бизнесмены, владеющие самыми крупными компаниями, поняли, что их товары мало отличаются друг от друга и у покупателей был слишком большой выбор. Предприниматели решили объединиться. Больше не было различных марок средств передвижений, была только одна: сферийский Найз, больше не было сотни марок экранов, была только одна: сферийский Уран. И так далее. Мелкие компании одно время пытались выпускать что-то, но тягаться с качеством и ценой сферийских товаров было просто невозможно. Сфера выкупила у России обширную территорию, недалеко от Тунгусского заповедника в Сибири и принялась возводить город, поделив его на три района. В центре, в этом пятикилометровом круге, скрытом в Сибирских лесах, проживали сами сферийцы и главные умы всей планеты. При постройке его использовались самые лучшие и дорогие материалы на всей Земле, ведь денег у дельцов было столько, что на них можно было покупать бананы и запускать их в космос, ну или обналичивать и отапливать ими помещения. После центра шёл Милордовский район, куда перебирались самые толковые рабочие и занимались реализацией продукции Сферы по всему миру, ну а последним районом был рабочий, или ферма, как все его называли. Хоть сферийцы и могли позволить себе выстроить дома для рабочих хоть из золота, они, будучи в аффективном азарте, заигрались и реализовали самое дешёвое и при этом самое эффективное производство. Из пластика в рабочих районах было почти всё, даже дороги, тогда как центральная часть была величайшим чудом света и самым главным произведением искусства в мире.

Выращивание работника в этом городе, как и поддержание его жизни стоило очень дёшево. Работяги за всю свою жалкую жизнь приносили дельцам гораздо больше, чем те вкладывали в них. Россия разрешила создать государство в своём государстве с тем условием, что там будут их люди. Естественно, Сфера не пустила их в своё окружение и не дала никаких важных постов. Они позволили русским чиновникам занять должности в среднем, Милордовском районе. Претендентов было много, но всех в итоге загрызли двое: Генерал Волин и Олег Жернак. Последний стал мэром. Он был не против взяток и закрывал глаза на много, в том числе и на запрещённое сферийцами приложение Ценс, с помощью которого жители могли покупать и продавать что-то используя запрещённую валюту залид. Дельцы знали об этом, но ущерб от проделок мэра был настолько мал, что они, будто вечно занятые родители, посмеивались над незначительной пакостью своего ребёнка, и отвернувшись, вновь возвращались к своим делам. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не доставало. Ещё Жернак провозил в город контрабанду. Особой популярностью у жителей пользовались небольшие экраны, в которых были загружены фотографии и короткие видео с красивейшими местами со всей планеты, а также обычные фотографии. Люди забивались в темные углы своих комнат и возбуждённо рассматривали пляжи с белым песком и голубой водой, удивительные города, с каменными зданиями, странно одетых людей, разнообразных животных. Многие в Жирауме не верили в подлинность этого. Сферийцы знали, что по районам расходятся эти экраны и фотографии, но они не злились, нет. Они словно наблюдали за террариумом с деловито шебуршашими там насекомыми. Дельцы посылали в районы своих людей, которые аккуратно вливали в массы нужные идеи и настроения. Так, после появления на улицах Жираума экранов, следом за ними пошли разговоры о том, что всё это компьютерная графика. Большинство потеряло интерес к экранам и вернулась к работам.

Первый этап карьеры для жителей – рабочий. Многие на нём и останавливались. Второй этап – смотрящий за рабочими. Смотрители работали из дома, следя за всеми с помощью летунов. Вершиной карьеры для фермеров было переселение в Милордовский район и повышение со смотрящего за рабочими до менеджера по сбыту товаров во внешний мир. Многие одноклассники и знакомые Велизара, спустя года, переехали из фермы, но сам Вэл так и не смог вырваться. Иногда у него были всплески, он начинал проявлять активность, возглавлять группы, но надолго его не хватало.

«Что толку?» – думал он, – «Там работать нужно больше, а ради чего?»

И после таких мыслей он сбрасывал со своих плеч груз карьерного роста и с облегчением возвращался в ряды простых рабочих. У Вэла было жильё и продукты, а рядом была любимая жена, которая, правда, не то, что не любила его, а прямо-таки ненавидела. За то она была красивая и Велизар имел гордый вид, когда появлялся с Бёрди на улице, видя, как на неё засматриваются мужчины. Любил ли он её? Сложно сказать. Бывало, что в одну минуту он восхищался ей, а в следующую ненавидел, если это и есть любовь, тогда да, он её любил. Работал Велизар четыре дня в неделю. У каждого дня была своя задача. Понедельник был днём уборки города, вторник – днём уборки у сельскохозяйственных животных, среда – разделывание животных, четверг работа на полях. В понедельник Велизар обходил назначенный ему квадрат пятьсот на пятьсот метров и убирал мусор, сломанных роботов, трупы птиц и людей, если они были и проверял коммуникации. На улицах всегда было пусто. Кроме назначенных уборщиков никого не было, но одно время, именно по понедельникам на ферму приезжали парни из мышарни. Мышарней фермеры называли Милордовский район. Эти парни, бывшие фермеры, а ныне менеджеры, были одноклассниками Вэла. Они подъезжали к нему, окружали и смеялись, бросали мусор и всячески мешали работе. Главным заводилой был Лют – одноклассник Вэла. Он тоже родился на ферме, но уже к двадцати двум годам сумел переехать в Милордовский район и стать помощником менеджера, а Вэл к этому времени перешёл из работника завода в разнорабочего. После этого, в течении некоторого времени, Лют приезжал со своими дружками на ферму, искал своих одноклассников, работающих на улицах, и издевался над ними. Вэл однажды рассказал об этом своему начальнику, но тот лишь развёл руками. Помощи ждать было не от куда, ибо никто из смотрящих не хотел связываться с людьми из мышарни. С тех пор понедельник был самым нелюбимым днём Велизара. Из всех своих бывших соседей Лют ненавидел Вэла больше всех, ведь когда-то давно он был влюблён в Бёрди, а Бёрди была влюблена в Люта. После выпускного они хотели создать семью, но по случайному стечению обстоятельств Бёрди стала женой Велизара. Дело в том, что жителям фермы разрешалось устраивать небольшие празднования важных дат, таких как дни рождения, а иногда разрешались и большие вечеринки по поводу новоселий, окончаний школ, повышений. А так как многие люди выпускались со школы и заселялись в квартиры одновременно, дельцы, в целях экономии и забавы, устраивали лотереи на организацию особо крупных празднеств. Вэл тогда выиграл в этой лотерее и ему позволили устроить вечеринку для своего выпуска в специальном помещении. Разрешалось приглашать одноклассников, а им разрешалось выпивать, поэтому, хоть Велизар и не был популярным в своём окружении, недостатка в людях не было.