Спикосрак капитана Немова

Передние колеса машины были от меня всего в метре. Рядом, возле открытой дверцы, стоял дядя Коля Ёжиков, ахал и качал головой:

– Понимаю еще, какой-нибудь придурочный камикадзе, у них в Японии все не как у людей. Так ведь наш вроде, и глаза не косят, и ватник носит фабрики имени Володарского. Эй, приятель, ты там уснул? – Дядя Коля подергал одеревеневшего водителя за рукав. – Ты чего это ноги цепью к сиденью-то приковал? Или жизнь уже вконец опаскудела?

– У него вся голова в порошке. – Шкипидаров тоже вертелся возле машины и совал свой нос в щелку между дверцей кабины и дядей Колей. – Тогда, в садике, такой в точности порошок брат товарища капитана Немова, который теперь покойник, на голову Веры Павловны сыпал. И на меня сыпал, перед тем как в корыто связанного сажал. И на собаку вашу, и на кота Василия.

– Ну-ка, ну-ка? – Дядя Коля принюхался. – Теперь понятно. Это же та самая дрянь, которая делает людей управляемыми. Хитёр однако был бродяга покойничек, ой хитёр. Это надо же – двух зайцев одним ударом: и лодочку подводную погубить, и избавиться от свидетеля преступления.

– Так, граждане. Нарушаем? – Будто гром с ясного неба, раздался рядом суровый голос. Заглушив мотоциклетный мотор, усатый милиционер в фуражке не спеша оставил седло и властным шагом двинулся к нам. Это был тот же самый милиционер, подошедший к нам на Троицком рынке, когда мы в первый раз увидели спикосрак. Лицо его было сонное и в веснушках; так же, как и тогда, в руке он крутил свисток.

– Ваши, граждане, документы. – Веснушки на его круглом носу алели, как на болоте клюква.

Появление представителя власти подействовало на Ухарева отрезвляюще. Он тут же заулыбался благостно, и на груди его под распахнутым ватником запрыгали на синих волнах лодочки, киты и русалки.

– С добрым утречком, товарищ Гаврилов, – он заискивающе громыхнул цепями. Ноги его были обуты в валенки, выменянные у Щелчкова на огурец. – Как служба протекает как таковая?

Милиционер мотнул головой и почесал в ухе свистком.

– Вы мне это… – сказал он хмуро. – Зубы не заговаривайте. По вам, гражданин Ухарев, давно скамья подсудимых плачет. – Он раскрыл планшет и вытащил из него бумагу. – Вот, читайте: «Гражданин Ухарев Ипполит Маркелович, возраст, рост, размер обуви. Объявлен в розыск по делу об отравленных огурцах». Так что вылезайте-ка вы по-доброму из машины и давайте сюда, в коляску. – Он кивнул в сторону мотоцикла. – Вижу, цепи на вас уже есть, так что можно обойтись без наручников. Ну а вы, товарищ, и вы, молодые люди, – милиционер оценивающе взглянул сначала на дядю Колю, затем на нашу мальчишескую компанию, – вы случайно не соучастники?

Я сглотнул и нетвердой рукой вытащил на свет спикосрак.

– Все в порядке. – Усатый милиционер кивнул и отдал честь.

Ровно через пятнадцать минут похищенная с автобазы машина вернулась на свое законное место. А еще через пятнадцать минут мы с валенками, экспроприированными у арестованного, стояли на полутемном подземном пирсе под Усачёвскими банями и дожидались возвращения «Веры Павловны».

Глава двадцать шестая. Прощальный завтрак

Испытания прошли успешно. За один человеко-час пребывания подводной лодки в акваториях реки и залива товарищ капитан Немов успел выполнить следующие задачи: 1) Зарядил аккумулятор машины времени на достаточно долгий срок; 2) с помощью специального хронощупа с клешневыми захватами доставил из прошлого образец материальной культуры в виде древнего эмалированного ведра; 3) обнаружил на дне залива следы деятельности подводного человека – возможно, предка современного, сухопутного; 4) подогнал в район Галерного острова оторвавшуюся льдину с любителями подлёдного лова.

И самое главное: товарищ капитан Немов осуществил-таки запуск в будущее первого в мире живого существа, заменив в механизме времени будильники на часы с кукушкой. Этим первым в мире путешественником во времени стал Василий, наш коммунальный кот. Его даже уговаривать не пришлось, он самолично напросился участвовать в опасном эксперименте и выдержал его, как герой.

После первого короткого испытания товарищ капитан Немов провел несколько более продолжительных, но это уже без нас. Мы учились, а о капитанских делах нам докладывал дядя Коля Ёжиков, помогавший товарищу капитану в свободное от дежурства время.

Прошел апрель, наступил май и покатился по направлению к лету. Как-то утром, была суббота, дядя Коля вызвал нас запиской на автобазу. Записку доставил Лёшка, его ученик. В руке он держал авоську с хлебом и колбасой.

– Вы читайте, а я пошел, мне еще лимонад покупать. – Лёшка передал нам записку, развернулся и стал спускаться по лестнице, на ходу повторяя, чтобы не перепутать: – Ситро, ситро, ситро…

Развернув записку, мы прочитали, что сегодня в полдень товарищ капитан Немов отправляется в далекое океанское плавание и по этому случаю приглашает всех нас, включая меня, Шкипидарова, Щелчкова и дядю Колю, на прощальный дружеский завтрак. Место сбора: камбуз подводного корабля «Вера Павловна».

«Жду вас через четверть часа на автобазе», – приписано было наспех на обороте.

Глава двадцать седьмая. Чудо-юдо рыба хек

– А еще есть в океане такая рыба – называется хек. Редко кому удается эту рыбу поймать, но если уж кто поймает, – товарищ капитан Немов ласково взглянул на хозяйничавшую за камбузным столом Веру Павловну, следя за ее проворными пальцами, резавшими чайную колбасу и накладывающими ее на хлеб кружочками, – то, считай, что он поймал свое счастье. Тому во всем будет сопутствовать удача. Тот, к примеру, месячный производственный план вместо месяца выполнит за неделю, на мероприятии по сбору металлолома железа натаскает целую тонну, при прыжках с парашютом в ЦПКО пальчика себе не сломает, не говоря уже про шею или там ногу. Вот какое это чудо природы – хек.

– А вы? – спросил товарища капитана Щелчков. – Вы когда-нибудь эту рыбу видели?

– Я? – Товарищ капитан улыбнулся. Затем подошел к аквариуму, занимавшему четверть камбуза, и легонько постучал по стеклу: – Вера! Веруня! Рыбонька моя, цып-цып-цып! – Из-за жидких мочалок водорослей показались два рыбьих глаза и оскаленная зубастая пасть. – Сейчас я тебе, красавица… – Капитан отошел к столу, взял приготовленный Верой Павловной бутерброд и под голодный взгляд из аквариума вернулся к своему чуду-юду. Бутерброд был мгновенно съеден. Рыба тыкалась в стеклянную стенку и требовала себе добавки. Что-то в ее рыбьих манерах очень сильно мне напомнило Веру Павловну, но вслух я этого говорить не стал, чтобы не обидеть никого из присутствующих. – Вот она у меня какая, сокровище мое ненаглядное. – Товарищ капитан Немов играючи погрозил ей пальцем, затем жестом пригласил нас к столу.

Лимонад был уже налит, чайная колбаса нарезана, принесенные дядей Колей ландыши пахли летом, праздником и каникулами, до которых оставалась неделя.

– Первый тост – за моих друзей. Если бы, ребята, не вы, – тут товарищ капитан Немов коротко кивнул в нашу сторону, – и не ты, Николай Игнатьич, – дядя Коля скромно потупился, ткнувшись носом в стакан с лимонадом, – мы бы не собрались сегодня на этот скромный товарищеский завтрак, посвященный предстоящему путешествию. – Так что, друзья, за вас! За помощь, которую вы мне оказали!