Спин

— Не спорю, только из моего маленького домика через газон все выглядит несколько иначе. Как Кэрол справляется?

— Лечится. Лекарство все из той же бутылки. А у тебя как дела? Как у вас с Молли, без проблем?

— Молли ушла.

— Ушла в смысле «выбежала в лавчонку» или…

— Или. Совсем ушла. Разрыв, не знаю, как там помягче выразиться.

— Сочувствую, Тайлер.

— Спасибо, но это к лучшему. Все за меня радуются.

— У нас с Саймоном все в порядке, — сообщила она, хотя я вовсе этим не интересовался. — Церковные дела на него только давят.

— Новая политика?

— «Табернакл» таскают по судам. Я не в курсе всех деталей. Нас лично это не затрагивает, но Саймон переживает. Ты точно в порядке? Голос какой-то хриплый.

— Ничего, пройдет.

* * *

Утром накануне выборов я упаковал пару чемоданов (чистое белье, книжки в мягких обложках, медицинский саквояж) и поехал за Джейсоном. Мы направлялись в Вирджинию. Джейсон сохранил склонность к шикарным тачкам, но ни к чему привлекать излишнее внимание. Стало быть, моя «хонда», а не его «порше». Неуютные времена настали для «порше» на федеральных дорогах. Гарланд всем хороший президент, но лишь для тех, у кого за полмиллиона годового дохода, а остальным приходилось затягивать пояса потуже. Дорога — неплохой индикатор состояния страны. Лотки мелких торгашей у забитых досками супермаркетов; парковки, заполненные бесколесными прицепами и автомобилями с фанерой вместо окон, в которых ютятся бездомные и полубездомные; маленькие городки, живущие доходами с придорожных закусочных и радарных ловушек. Практические советы полиции штата:

НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ С НАСТУПЛЕНИЕМ ТЕМНОТЫ; ДЛЯ ГАРАНТИИ ОТВЕТА СЛУЖБЫ 911 ЗВОНИТЕ С ПРОВЕРЯЕМОГО НОМЕРА.

Разбой на дорогах свел движение к минимуму. Нас то и дело зажимали восемнадцатиколесные автопоезда, иные из них в кошмарном состоянии, да защитного цвета военные грузовики местных военных баз.

На этом мы внимания не заостряли. Об исходе выборов тоже не беспокоились, Ломакс далеко опережал обоих основных и троих второстепенных кандидатов. Не говорили ни о репликаторах, ни о Ван Нго Вене, и уж, конечно, не поминали И-Ди. Вспоминали старые времена, добрые книги, а чаще всего молчали. Я загрузил в память автомобильного проигрывателя угловатый альтернативный джаз, любимые вещи Джейсона: Чарли Паркер, Телониус Монк, Сони Роллинз — исполнителей, давно постигших дистанцию, отделяющую землю от звезд.

К «большому дому» мы подкатили в сумерки.

Внушительные окна «большого дома» ярко светились, масляно желтели под небом цвета переливчатых синих чернил. Погоду природа выбрала для выборов прохладную. Кэрол Лоутон вышла на крыльцо, спустилась по ступеням. Субтильную фигурку окутывали пестрые вязаные шарфы, намотанные и накинутые поверх просторного свитера. Кэрол оказалась почти трезвой, судя по ее подчеркнуто уверенной поступи.

Джейсон бережно высвободился из машины, ступил на гравий дорожки. Он все еще держался в ремиссии или почти в ремиссии. Немного самоконтроля — и он мог казаться вполне нормальным. Однако, к моему удивлению, он перестал пытаться себя контролировать, как только мы прибыли в имение Лоутонов. В дом он ввалился, слегка покачиваясь. Прислуга отсутствовала, Кэрол устроила так, чтобы нам никто не мешал. Повариха, однако, оставила для нас блюдо холодного мяса с овощами, на случай, если приедем голодными. Джейсон рухнул в кресло.

Мы с Кэрол присоединились к нему. Кэрол постарела, сильно сдала со дня смерти моей матери. Сквозь поредевшие тонкие волосы просвечивала розовая обезьянья кожа черепа. Рука на ощупь казалась щепкой, покрытой тонким шелком. Щеки впалые, глаза яркие и нервные, взбудораженные вынужденным воздержанием. Когда я сказал, что рад ее видеть, она виновато улыбнулась:

— Спасибо, Тайлер. Я, конечно, кошмарно выгляжу, чего там. Глория Суонсон из «Сансет-бульвар». Крупным планом лучше не давать, fuck его мать. — Я так и не понял, о чем она толковала. — Как Джейсон?

— Как всегда.

— Как всегда, ты мастер увиливать от ответа. Но я… не скажу, что знаю все, но знаю, что он болен. Это он мне уже сказал. И знаю, что он ожидает, что ты его вылечишь. Каким-то необычным, но эффективным способом. — Она взяла меня за руку и заглянула в глаза: — Правда, что этот способ эффективен?

Она настолько застала меня врасплох, что я выдавил из себя краткое:

— Да.

— Он заставил меня пообещать не приставать с расспросами. И правильно. Джейсон тебе доверяет, Тайлер. И я тебе доверяю. Гляжу на тебя и вижу мальчика, живущего в домике через газон. И когда на Джейсона гляжу, тоже вижу ребенка. Пропавшие дети. Где я их потеряла?

* * *

Эту ночь я провел в гостевой спальне «большого дома», в которую когда-то в детстве мельком заглянул лишь раз-другой. Все равно, часть ночи я проспал. Остальное время лежал, соображая, что мне «светит» в случае, если меня затянет в судебные жернова. Не зная точно, какие запреты преступил Джейсон, вынеся марсианскую фармапродукцию за проходную фирмы, я понимал, что уже стал соучастником преступления.

Утром Джейсон поднял вопрос храпения нескольких пузырьков с прозрачной жидкостью, выданных ему Ваном, — их хватило бы человек на пять.

«На случай, если мы уроним чемодан, — пояснил мне Джейсон перед поездкой. — Избыточность».

— Опасаешься обыска? — Я представил себе, как федеральные служащие в костюмах биохимической защиты грохочут сапогами по ступеням «большого дома».

— Нет, но дополнительная подстраховка не помешает. — Он смотрел прямо на меня, однако глаза его то и дело дергались влево. Болезнь давала о себе знать все более явно. — А ты ничего не опасаешься?

Я предложил ему спрятать запас в домике за лужайкой. Если им не нужно охлаждение, конечно.

— Ван говорит, что они химически стабильны, если рядом атомная бомба не взорвется. Но ордер на «большой дом» включит в себя и маленький домик.

— Насчет ордера я не знаю, но насчет потайных местечек — кое-что у меня есть.

— Идем, покажешь.

И мы направились через газон. Джейсон шагал с усилием, прихрамывая и покачиваясь, то и дело отставая. День выборов клонился к вечеру, но трава, густо торчавшая из почвы, не вела строгого учета дней и месяцев, различая лишь времена года. Где-то в столпившихся у ручья деревьях завопила птица, решительно и раздраженно; однако тут же утратила решимость, застеснялась и закончила чуть ли не вопросительным знаком. После долгих лет отсутствия я отпер дверь, и мы вступили в тишину.

В домике поддерживали порядок, периодически производили уборку, но в остальное время он пустовал. Я так и не занялся разборкой имущества, других жильцов не намечалось, а Кэрол не видела причины что-то менять. Время придерживалось иных позиций. Время свило в доме гнездо, устроилось по-хозяйски, обзавелось своим пыльным запахом истлевающей бумаги, застывшей мебельной обивки — характерным запахом нежилого помещения, за состоянием которого все-таки следят. Позже Кэрол сказала мне, что зимой, когда температура падала до точки замерзания, дом протапливали, чтобы не замерз водопровод, а летом задергивали шторы, чтобы комнаты не перегревались. В тот день снаружи и внутри ощущался холодок.

Джейсон вошел в помещение, дрожа. По причине нестабильности походки он доверил переноску драгоценных пузырьков мне — кроме тех, что я оставил в «большом доме» для использования. Около полуфунта стекла и жидкостей я бережно нес в неприметной кожаной сумке с толстой поролоновой подкладкой.

— После смерти твоей матери я здесь впервые, — как-то робко произнес он. — Мне ее как-то не хватает… Что, глупость сморозил?

— Нет, не глупость.

— Она первая, в ком я заметил доброту. Вся доброта в «большом доме» исходила от Белинды Дюпре.