Спиноза. Жизнь мудреца

Беглые мараны были первыми евреями, поселившимися в Амстердаме. При своем появлении на голландской земле они возбудили подозрение — не являются ли они католиками, так как при всей веротерпимости, господствовавшей в Голландской республике, отношение к католикам как к недавним врагам и угнетателям было настороженным. Однако когда недоразумение разъяснилось, голландское правительство даровало вновь прибывающим евреям совершенную свободу богослужения. Из еврейской общины за короткий срок выделилась верхушка из зажиточных граждан, которые пользовались большим авторитетом в среде горожан. Именно к этой верхушке общины и принадлежали родители Спинозы.

Как поступить тем, кого на протяжении столетий преследовали за стремление сохранить веру и обычаи отцов, когда они наконец получили свободу вероисповедания и полную безопасность? Проникнуться терпимостью и закрепить свободу человеческого духа, свободу совести как одно из неотъемлемых прав свободной личности?

Нет, на деле произошло другое, совершенно противоположное. Гонимые прежде, они сами превратились в гонителей по отношению к тем, кто допускал малейшее отклонение от догм иудаизма. Их преследовали безжалостно и беспощадно.

Если бы португальские евреи считали свободу мысли высочайшим благом, они бы ее уважали и в других. Но в том-то и дело, что они не только не уважали ее, но даже преследовали малейшее ее проявление в каждом члене своей общины. Именно это обстоятельство стало причиной драмы, пережитой молодым Барухом Спинозой.

Все церковные общины, как придерживавшиеся средневековых традиций, так и восстававшие против них, несмотря на все разногласия и обусловленную ими взаимную ненависть, нисколько не уступали друг другу в фанатизме. Все они с одинаковой беспощадностью старались подавить всякое проявление свободомыслия, всякое отступление от догматов, и по части «охоты на ведьм» ультрапротестантская Англия во время республики Кромвеля даже превзошла, если только это было возможно, и католические, и евангелические государства континента.

С помощью прибывающих в Голландию евреев была основана знаменитая Ост-Индская компания, имевшая огромное значение для экономического развития страны, а сами евреи, благодаря своей опытности и знанию света, сделались необходимыми процветающему Амстердаму, так как в этом городе их собралось больше всего.

С ростом благосостояния государства, подарившего изгнанникам новую родину, росло уважение к жившим там евреям, среди которых было много не только крупных торговцев, но и выдающихся врачей и ученых. Поселенцы выгодно отличались от местного населения своей образованностью и нравственным образом жизни, так что все предубеждения против них скоро рассеялись. Уже в первой половине XVII века евреи владели в Амстердаме тремя сотнями роскошных домов и отправляли религиозные обряды в трех синагогах.

2

Отец Спинозы Михоэл был торговцем, достаточно состоятельным и обеспеченным, хотя и не имевшим баснословных барышей. В жизни еврейской общины Амстердама он принимал активное участие и занимал в ней видные посты.

Жена его, которую звали Эсфирь, была доброй и заботливой матерью, однако отличалась слабым здоровьем и умерла от туберкулеза, когда Баруху не исполнилось еще шести лет. От матери мальчик унаследовал склонность к легочным заболеваниям, которые также сократили ему жизнь.

Семья Спинозы была обычной религиозной еврейской семьей, в которой неукоснительно соблюдались и выполнялись многочисленные иудейские религиозные обряды.

Кроме сына, в семье было еще две дочери — сестры Баруха Ревекка и Мириам. Первая из них была старше брата, вторая — младше.

В детстве Барух был слабым, болезненным ребенком. Его не увлекали шумные детские игры, уже с ранних лет мальчик был склонен к задумчивости и сосредоточенности.

В подобных условиях ребенок нередко оказывается не по летам развитым, а при наличии незаурядных способностей становится вундеркиндом. Таким и был Барух. Его называли илуем, что по-еврейски означает «гениальный ребенок».

Родители гордились дарованиями сына, а отец готовил его к профессии раввина. Он надеялся, что со временем его сын сделается украшением еврейской общины и проявит такую же преданность вере отцов, как и его предки, доказывавшие ее неоднократно во время жестоких гонений на евреев.

В таком духе его и воспитывали в раннем детстве, уделяя особое внимание тому, чтобы ребенок изучал и неуклонно соблюдал все мелкие религиозные обычаи, регулирующие жизнь правоверного еврея, чтобы в будущем стать образцом для подражания рядовым членам община.

И на первых порах, по-видимому, ребенок оправдывал надежды. Учителя не могли нарадоваться на мальчика и умиленно сообщали родителям, что их отпрыск вполне соответствует данному ему имени Барух («благословенный»).

Множество религиозных предписаний, касающихся мельчайших подробностей житейского обихода, предписаний, возведенных в закон и неукоснительно выполняемых всеми членами общины, обратили на себя внимание не по годам развитого мальчика уже в раннем возрасте, а его ум, отличающийся критическим складом, не мог игнорировать то, что казалось странным и непонятным. Так, Баруха не могло не поразить, что повторяющиеся еженедельно праздничные дни положено посвящать исключительно молитвам и религиозным упражнениям, а любые другие занятия, обычные для буднего дня, в субботний считаются недопустимыми.

В то время у амстердамских евреев общественное воспитание было исключительно религиозным. Существовали благоустроенные школы с классами. В каждом классе преподавал особый учитель. Программа обучения была достаточно обширной: в нее входила не только талмудическая, но и вся известная тогдашнему миру еврейская письменность. В высшем классе даже велись диспуты о Маймониде, Ибн Эзре и других догматиках.

Время обучения во всех классах было одинаковым: утром с восьми до одиннадцати, после обеда — с двух до пяти часов.

Сверх того, каждый мальчик обучался дома письму и чтению памятников религиозной литературы.

3

Учиться Баруха отдали в духовную семинарию, в которой преподавалось религиозное учение иудеев.

В первые два года семиклассного обучения дети осваивали чтение и древнееврейское письмо по хрестоматийным главам пятикнижия Моисеева. На третий год все пятикнижие изучалось уже полностью, в последующие годы подробно разбирались и комментировались другие книги Ветхого завета, еврейская грамматика и начало Талмуда. Последний год обучения был посвящен углубленному изучению Талмуда и комментариев к нему.

Таким образом, вся учебная программа сводилась лишь к изучению древнееврейских памятников. В ней полностью отсутствовали какие бы то ни было светские предметы, и даже голландский язык, язык страны пребывания, в ней не изучался. Правда, учащиеся, как и их преподаватели, владели испанским языком, на котором говорили их предки.

Возглавляли школу, в которой учился Барух Спиноза, три видных раввина. Они же были и духовными руководителями всей еврейской общины Амстердама, что ясно показывает, какое значение придавалось в ней воспитанию детей в духе веры и обычаев их отцов.