Список донжуанов

– Ну, не знаю… – нахмурился Виктор.

– А может, его Олег убил? – ахнула Марья. – Очень на него похоже. Хотел Симино наследство к рукам прибрать.

– Не болтай глупостей, – вмешалась я.

– Почему это глупости? Меня вон тоже чуть не убил. И денег требовал. Шантажисты такой народ, им человека убить – раз плюнуть. И из больницы он запросто мог смыться. Там проходной двор, медсестры бы не заметили, поздно вечером никаких процедур…

– Конечно, у тебя есть повод на него злиться, но это все-таки слишком, – покачала я головой.

– Это он, – убежденно заявила Марья, приложив руку к груди.

– Если Сергея убил Бойко, мы напрасно теряем время, – вздохнул Виктор. – Исполнитель – наемник, и мы его не найдем.

– Попробовать всегда стоит, – пожал плечами дядя Жора.

Сестра Латышева жила в частном доме возле речного вокзала. Как дядя Жора раздобыл ее адрес, осталось для меня загадкой, но, судя по всему, для него это сущий пустяк. Если честно, я опасалась ехать к ней, раз уж Николай Сергеевич не верит в совпадения и мой настойчивый интерес к убитому вызывает у него подозрения. Но когда дядя Жора сказал, что мне ехать к ней не стоит, я, по неизвестной причине, тут же собралась и поехала с ним.

Дом с резными наличниками выглядел очень нарядно, в палисаднике цвели розы, рядом с будкой сидел лохматый пес и отчаянно зевал. Нас он попросту игнорировал, хотя мы позвонили (звонок был рядом с калиткой под металлическим козырьком) и, не дождавшись ответа, пошли к дому, пользуясь тем, что калитка не заперта.

– Хозяева! – зычно крикнул дядя Жора, и через некоторое время из-за дома появилась женщина в сопровождении двух девчушек лет семи-восьми. При ближайшем рассмотрении дети оказались близнецами.

– Здравствуйте, – сказала женщина, приглядываясь к нам.

– Вы Нина Васильевна? – скроив постную мину, спросил дядя Жора.

– Да.

– А я Георгий Шувалов. Юра вам, наверное, обо мне рассказывал? Мы вместе служили…

– Как же… конечно, – нерешительно кивнула женщина. – Только Юра…

– Я знаю, – вздохнул дядя Жора, обнял ее и по-братски прижал к груди. Вышло очень трогательно. – Собственно, мы к вам по этому поводу. Тут ребята на похороны собрали… – Слегка стыдясь (надеюсь, стыдился дядя Жора искренне, оттого что врал напропалую), он достал из кармана деньги и протянул Нине Васильевне. Та взяла, взглянула на внушительную пачку банкнот и прослезилась.

– Спасибо… спасибо, что не забыли брата. На похороны у меня есть, но ведь поминки, памятник… Господи, чего ж мы здесь стоим? Проходите в дом.

В дом мы прошли, девчушки остались в саду, а Нина Васильевна поставила на плиту чайник и, устроив нас за столом, присела у окна.

– Нина Васильевна, мы с товарищами… в общем, никто ничего толком не знает… какие-то слухи… Как Юра погиб?

Женщина махнула рукой, заплакала, вытирая лицо полотенцем.

– Да я сама ничего не знаю. Застрелили его в квартире. Следователь говорит, Юра сам дверь открыл. На ограбление не похоже. Да и чего у Юры грабить? Если только на телевизор позарятся… Я милиции не верю, – понизив голос, вдруг заявила она. – Вопросы разные задают. Откуда у Юры крупная сумма денег? Двадцать тысяч долларов. Смех один. Какие доллары? У него зарплата семь тысяч, так он мне половину отдавал. Я с мужем развелась, пил сильно, сама в детском саду работаю, знаете наши зарплаты. Вот Юра и помогал мне. Боюсь я очень… – вздохнула она.

– Чего боитесь? – нахмурился дядя Жора.

– Боюсь, что эти, из милиции, опять на него что-нибудь повесят. Вы небось знаете, что год назад было? Арестовали Юру, вроде как за убийство. Всю душу вымотали. Были бы деньги, так откупились бы, а у нас что? Вот и хотели чужой грех на Юру повесить. Потом, конечно, разобрались. И теперь с деньгами этими пристали. Хоть бы подумали: какие деньги, раз мы втроем у него на шее? Только для нас и жил, одна радость – мои девчонки. Своих-то не было. С Ларисой они давно развелись. С войны вернулся сам не свой, я-то надеялась, он жизнь свою устроит, женится… Какое там. Нелюдимый стал, улыбаться и то разучился. С работы придет и на диван, футбол свой смотрит. Вот и вся жизнь. А теперь… – Женщина опять заплакала, дядя Жора подал ей воды, она сделала пару глотков и поставила чашку.

– А как он в больнице оказался? – спросил дядя Жора.

– В больнице? – Женщина опять вздохнула, уходя от наших взглядов. – Даже и не знаю, что вам сказать…

– Мы не из любопытства спрашиваем. Ментам тоже не доверяем, вот и решили разобраться, что к чему, чтобы память о нашем товарище…

– Да-да, – закивала женщина, – только на вас надежда. Дело-то темное, и я в нем ничего не понимаю. – Она вдруг перешла на шепот. – Юра исчез. В четверг позвонил мне на работу, спросил, как дела. Ну, поговорили… В субботу хотел к нам приехать, на выходной. Я его ждала, а он не приехал. В воскресенье звоню, трубку никто не берет. В понедельник я беспокоиться стала, позвонила на работу, там говорят, он отпуск взял. Странно, думаю, мне ничего не сказал. Поехала на квартиру, у меня ключ есть. Вещи на месте, ни записки, ничего. Я хотела в милицию идти, вдруг соседка звонит: Юра в больнице, по телевизору его показывали, будто он сам себя не помнит. Я сразу же в больницу. Так и есть, Юра.

– Он вас узнал?

– Поначалу вроде нет. Потом поговорили, вижу, просветление в нем, чего-то вспоминать начал.

– А говорили о чем? – спросил дядя Жора.

– Да обо всем. Как дела на работе, как девочки. Врач сказал, дома ему лучше будет, скорее все вспомнит. Я хотела, чтобы он у нас пожил, но Юра ни в какую. А как в квартире оказался, вроде и вправду все вспомнил. – Женщина кашлянула и отвернулась к окну.

– Юрой никто не интересовался? Может, кто-нибудь приходил к вам?

– Кроме следователя, никто не был. Следователь тоже все выспрашивал, как Юра в больнице оказался. Я вот что думаю: они считают, притворялся он.

– Что?

– Притворялся, что память у него отшибло. Вроде как прикидывался.

– Зачем?

– Не знаю. Если честно, и я так подумала. В больнице не помнил, как девчонок зовут, а дома… то есть он и дома ничего такого не говорил, Юра вообще молчун, но и меня ни о чем не спрашивал, что где лежит помнил… Или это так и положено?

– Я в медицине не силен, – вздохнул дядя Жора.

– Тяжело у меня на душе, – пожаловалась женщина. – Уж и не знаю, говорить или нет…

– Говорите.

– Вы Юрин товарищ, во всех этих делах лучше разбираетесь. Я вот что думаю: может, и не ушел он со службы. То есть для всех ушел, а на самом деле нет.

– Что вы имеете в виду?

– Я у него пистолет нашла. На Пасху убиралась и нашла под ванной.

– С войны многие оружие привозят, вроде сувенира.

– Может быть… Только на душе у меня не спокойно было. Он в больнице первым делом спросил, не интересовался ли им кто. Я вот и думаю: вдруг у него какое задание. Секретное. И с памятью он нарочно придумал… Понимаете?

– Да, – с умным видом кивнул дядя Жора.

Он задал еще несколько вопросов, после чего мы простились.

– Все более или менее ясно, – подытожил он, садясь в машину. – Парень бывший военный, не прочь был подработать. Некто нанял его расправиться с твоим мужем, но Марья огрела его кочергой. Оказавшись в больнице, Юра решил с возвращением памяти не торопиться. Если бы ему предъявили обвинение в попытке совершить убийство, в психушке отсидеться легче всего: ничего не помню, и точка. Но сестра сообщила, что менты его не ищут, и он поспешил выздороветь. Кому-то это очень не понравилось.