Список желаний

— Почему? — слово прозвучало подобно взрыву.

Лицо Стэна выражало недовольство.

— Как будто я знаю! Мне и это-то рассказала Бернис, пока я накачивал колеса ее автомобиля. По ее словам, новая хозяйка — кинозвезда. Поглядеть есть на что, — хитро добавил он. — Хотя толком я ее не видел.

— Боже! Она смыслит что-нибудь в перевозках?

— Не знаю. Бернис говорит, что она разбирается в том, как все обставить, и потратила на это целое состояние. Не удивлюсь, если она и в кабинах повесит занавесочки. Представляешь, как это будет?

Лекс Сандерс повернул бейсбольную кепку козырьком назад, глаза сузились.

— Да, Стэн, это будет нечто. Может быть, мне пора подыскать другого перевозчика. Можешь завтра запустить слушок.

— Нет, Лекс, действуй сам. Мне до пенсии осталось пять лет. Не люблю совать нос в чужие дела. А вот если хочешь оставить записку или письмо, я подсуну под дверь.

— В этом нет необходимости. Не рассчитываю, что у тебя есть номер домашнего телефона этой леди?

— Разве папа римский носит роликовые коньки? У меня номера нет. Может, у ночного сторожа имеется. Только он до шести не придет. Попробуй позвонить ему.

— Да, скорее всего, так и сделаю.

— Ну вот, еще один сумасшедший, — пробормотал Стэн, провожая взглядом уносившуюся машину Лекса Сандерса.

По дороге домой в Бонсалл Лекс пытался думать о чем-нибудь нейтральном и не злиться попусту. Он не любил терять самообладание, ведь арабские жеребцы чувствовали его злость и чутко реагировали. Кинозвезда! Черт побери! И Аза тоже хорош, уехал, не сказав ни слова, не попрощавшись! Письма… какие еще письма! Лекс всегда получал послания от Азы, почему же это письмо не дошло? Дело не в том, что Сандерс не мог справиться с возникшей ситуацией, вовсе нет. Аза был другом, во многих отношениях заменившим ему отца. Черт возьми, именно он сделал его богатым.

— Будь ты проклят, Аза, я заслужил лучшего!

Лекс откинулся на сиденье потрепанного пикапа, надвинул на глаза летные очки и позволил себе ни о чем не думать, как всегда делал по пути в Чула Висту. Этот маршрут всегда волновал его, ведь Сандерс до сих пор надеялся, что где-то здесь встретит Эгги Биксби. За тридцать лет ничего подобного не произошло, но надежда не угасла. Путешествие домой всегда, как и сейчас, навевало тоску.

Лексу хотелось, чтобы Эгги увидела его сейчас, богатого, преуспевающего, способного дать ей все, что он когда-то обещал. Все, что осталось у него от Эгги, — воспоминания и пожухлое брачное свидетельство. Может быть, следовало получить развод… Не будь он добропорядочным католиком, наверное, так бы и сделал. Теперь это не имело никакого значения, ведь на данном этапе жизни Лексу вовсе не улыбалось жениться и делить с кем-то все, ради чего он горбатился по двадцать часов в день, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в год. И он ни с кем не собирался делиться своим мрачным секретом. Никому не было нужды знать, что когда-то Сандерс был худым мексиканским парнем, родившимся на кухне богатого гринго. Никому нет нужды знать, что, родив, мать продолжала скрести пол и натирать мебель. Никому нет нужды знать, что Арнольд Сандерс послал его в сельскохозяйственную школу и оставил небольшое, в одиннадцать акров, ранчо, где выращивал авокадо, с условием, что оно всегда будет называться «Ранчо Сандерса». Лекс согласился и даже взял себе имя Сандерс, чтобы облегчить жизнь. А почему бы и нет? Его отец перевез семью в Бонсалл, чтобы работать на семью Сандерсов. Они жили в двух старых трейлерах, ухаживая за ранчо и семьей Сандерсов. Сестры и тетка убирали в домах Сандерса, отец и братья работали на ранчо и присматривали за животными. Лекс оказался единственным, на кого пала милость хозяина. Он получил прекрасное образование и теперь имел в распоряжении более десяти тысяч акров плантаций, а на других десяти тысячах акров выращивал салат-латук и брокколи. Кроме того, разводил арабских скакунов. Лексу хотелось, чтобы Эгги оказалась здесь, чтобы он мог положить к ее ногам все, что когда-то обещал. На мгновение он закрыл глаза. Эгги — в белом платье и венке из цветов, который он сплел для нее. К глазам подступили слезы. Как давно это было! В другой жизни… Почему она даже не пыталась найти его, как сам Лекс пытался найти ее? Он уже не помнил, когда именно прекратил поиски… Знал только, что это случилось давно. Мысленно пытался представить, как Эгги выглядит сейчас. Восхитительные длинные каштановые волосы, завивавшиеся на концах, и нежные темные глаза. Уже позже ему попадались куклы, похожие на Эгги, и Лекс купил несколько для своих племянниц, но те и наполовину не были столь милы, как Эгги. Сандерс даже попросил продавщицу вплести в волосы игрушки розовую ленточку, такие всегда носила Эгги.

Черт, тридцать лет — это слишком много, чтобы нести знамя юношеской любви.

— Получается, я однолюб. Нет, надо распрощаться с Эгги Биксби, как ты простился с Феликсом Санчесом. Но легче сказать, чем сделать, — пробормотал Лекс.

Не приведя в порядок растревоженные чувства, он направился в ближайший ресторан, чтобы побыстрее перекусить, прежде чем направиться в Бонсалл. Заведение славилось печеным картофелем и копчеными ребрышками. Обычно Сандерс заказывал по две порции одного и другого. Официантка, крашеная блондинка, открыто флиртовала, игнорируя двух женщин, сидевших напротив. На взгляд Лекса — а опыта ему хватало, — официантка выглядела так, словно ее совсем заездили и не дали отдохнуть. Он изо всех сил старался оставаться вежливым, не будучи грубым.

— Две бутылки «Бадайс».

В другой стороне зала Ариэль Харт, безуспешно пытавшаяся привлечь внимание официантки, уже почти потеряла терпение.

— Еще пять минут, и я вызову управляющего. Знаю, какими занятыми бывают официантки и как приходится крутиться, но когда такая фифа флиртует с каким-нибудь парнем, это сводит меня с ума. Посмотри. Он даже не реагирует на нее!

— А почему мы с ним не заигрываем? Он, кажется, довольно симпатичный, — заметила Долли. — Смотрит на нас, и вид у него извиняющийся. Ты видела, как он повел бровью? Ариэль, он заигрывает с тобой! Ну же, давай! С виду крепкий мужик. Работяга. Носит бейсболку. Судя по ботинкам и джинсам, не женат. Тебе нравятся мужчины с темными вьющимися волосами? Только эти тронуты сединой. Посмотри, у вас, кажется, много общего…

— Долли, прекрати. Мы заехали сюда поесть, чтобы тебе не пришлось готовить.

— Мисс! Мисс! — Ариэль никогда не щелкала пальцами, но сейчас сделала это. Завладев вниманием официантки, сказала: — Мы сидим здесь уже двадцать минут и пришли раньше этого джентльмена. Если вы слишком заняты, мы пойдем куда-нибудь еще или я позову управляющего. Возможно, он сумеет нам помочь.

— Простите, леди, пожалуйста, примите мои извинения. Я подожду. Обслужите леди и дайте мне счет. Я настаиваю, — обратился Лекс к официантке.

— В этом нет необходимости, — Ариэль смутилась. Долли права — он красив до безумия.

— О, не возражайте. В такой ситуации — а мне приходилось — я был зол, как черт.

Ариэль улыбнулась:

— Спасибо, вы очень щедры.

Лекс обратился к газете, но мысли то и дело возвращались к приятной женщине с водопадом светлых волос. Пожалуй, стоило встать и присоединиться. Единственная проблема состояла в том, что Сандерс не был силен в разговорах ни о чем, а женщины могли подумать, что он их «снимает». Лекс почувствовал, как кровь прилила к лицу. Возможно, минут пятнадцать разговора обеспечила бы бейсболка. Не его, а та, что лежала на столе, где сидели дамы. Значит, ее носит одна из женщин. Наверное, блондинка, у нее волосы приподняты на затылке. Леди с «хвостом», вероятно, не носит шляп. Для человека, немало знающего о женщинах, ты, определенно, наблюдателен, усмехнулся Лекс про себя.

Ему понравился звук ее голоса, когда женщина делала заказ:

— Филе, кукуруза, горошек, яблочный соус, печеный картофель, две бутылки пива. К пиву чипсы и орешки. Моей подруге то же самое.

Такая женщина ему по душе. Лекс улыбнулся и пожалел, что здесь нет никого, кто мог бы представить его. Тебе всегда не везет, Сандерс. Он попытался сконцентрироваться на проблемах Ближнего Востока. Может быть, женщины остановятся у его столика, когда будут уходить. Лекс закурил сигарету и заметил, что они тоже курят. Это облегчало дело. Они находились в зале для курящих, одном из немногих в Калифорнии, где еще позволяли курить. Одна из причин, что именно сюда Сандерс заезжал время от времени, чтобы перекусить. Он усмехнулся, заметив краем глаза, что обе женщины пьют из бутылок, и снова попытался углубиться в газетную статью. Так и подмывало перебраться к ним поближе.

А женщины, жуя чипсы, исподтишка наблюдали за мужчиной с газетой. Они заказали еще по одной бутылке пива.

— Он мне кого-то напоминает, — прошептала Ариэль, — но не могу вспомнить, кого.

— Если бы знала кого-то вроде этого мужчины, обязательно вспомнила бы. Может, ты не обо всех мне рассказывала? Это — мужчина. В Голливуде есть актеры, которые выглядят так же, но вне экрана — пустышки. Думаю, нам надо остановиться у его столика, когда будем выходить, и поблагодарить. Знаешь, протянешь руку, представишься и скажешь «спасибо» за обед.

— Не могу. Кроме того, я уже поблагодарила его. Перестань устраивать мою личную жизнь. Он может решить, что мы пытаемся подцепить его, как та официантка. Мы ведь вдвоем. Боже, да он может подумать… Нет-нет, одного «спасибо» вполне достаточно. А вот и филе. Смотри, официантка несет ему заказ на том же подносе, что и нам! Значит, он может закончить одновременно с нами. Если выйдем вместе, можно будет сказать что-нибудь мимоходом. Ешь, — Ариэль была явно расстроена ею же придуманным планом.