Список жертв

— Каким образом?

— Он смотрел по-другому… думаю, он жалел меня.

Глава 19

Алек направлялся в участок и обдумывал предстоящую ему «приятную» беседу с лейтенантом Льюисом, когда его мобильник ожил. Уорд Дейборо, который бог знает как давно соблазнял его перейти на работу в ФБР, торопился поздравить новобранца с принятым решением.

Уорда просто распирало от гордости за себя, любимого, такого целеустремленного и удачливого.

— Я знал! Я с самого начала был уверен, что заполучу тебя. — Его южный акцент делал речь протяжной и торжественной. — Черт, я даже вспомнить не могу, сколько лет назад я начал тебя обхаживать? — Вопрос, по-видимому, был риторическим, потому что Дейборо продолжал говорить без малейшей паузы: — Само собой, тебе придется пройти полный курс переподготовки — все семнадцать недель. Ты знаешь правила: не важно, как долго ты прослужил в другом ведомстве и какой у тебя опыт, — семнадцать недель, несмотря ни на что. Курс, конечно, не сахар. Честно сказать, чертовски тяжелые семнадцать недель тебе предстоят. Но я уверен — ты справишься. Твои предварительные результаты выше всяких похвал, так что ни минуты не сомневаюсь в тебе, хотя там придется попотеть!

— Ты пытаешься меня отговорить?

— Нет, что ты!

— Когда я должен приступить?

— Новый набор начинает тренировки каждые две недели, но я взял на себя смелость и записал тебе на курс через два месяца. То есть ты должен быть на месте ровно через восемь недель, считая с сегодняшнего дня. Я подумал, что тебе не помешает дать немного времени, чтобы разобраться с делами, собрать вещи и все такое… развеяться, в конце концов!

— Ты все сделал правильно, — сказал Алек. — Восемь недель — как раз тот срок, за который я сумею разобраться с делами и попрощаться с Чикаго.

Фраза Дейборо о необходимости собрать вещи вызвала у Бьюкенена нечто вроде угрызений совести. Дело в том, что детектив Бьюкенен, всегда собранный и аккуратный, когда дело касалось расследований, в обычной жизни был ужасно неорганизованным человеком. Должно быть, это врожденный дефект, в который раз привел свое основное оправдание Алек. Даже в детстве его комната всегда выглядела так, словно там только что пронесся ураган. С возрастом он научился справляться с вещами, которые никак не желали соблюдать порядок. Раз в неделю Алек вызывал команду уборщиков, и они приводили его жилище в нормальный вид. С одной из женщин существовала дополнительная договоренность: она покупала все необходимое и следила за тем, чтобы холодильник Алека всегда был полон его любимых продуктов. Стоили подобные услуги недешево, но зато он был избавлен от раздражающих мелочей быта.

Тут Алеку пришло в голову, что милая дама, которая стирает его рубашки и покупает ему зубную пасту, вряд ли сможет отправиться с ним в академию. Да, эти семнадцать недель действительно станут для него серьезным испытанием.

И все же, все же он чувствовал, что принял правильное решение. Пришло время перемен. О да, он будет скучать по Чикаго. Более того, что бы там ни пел Дейборо, Алек прекрасно понимал, что никто не гарантирует ему распределение именно в Бостон. Пусть так, он все равно с радостью примет предстоящие перемены.

Бьюкенен решил, что зайдет в отдел кадров и подаст заявление об уходе до того, как встретится с лейтенантом Льюисом. Менеджер по персоналу — милая женщина в очках с толстенными стеклами — сидела на месте, как, должно быть, все двадцать лет своей службы. Едва опознав Алека, она печально улыбнулась и покачала головой:

— Нет-нет.

— Что «нет»?

— Вы не можете просить о переводе. То есть просить вы, конечно, можете, но из этого все равно ничего не выйдет, так как лейтенант Льюис недвусмысленно дал понять, что желает видеть вас только в своем отделе. Мне жаль, Алек. Все знают, какой он гад, а теперь еще и зуб против вас имеет… но что делать: он старший офицер. А у его жены обширные связи, так что нам не удастся от него избавиться. Ну, если он совершит какую-нибудь совсем уж ужасную глупость, тогда может быть…

— Что поделать. — Алек ободряюще улыбнулся и сказал: — Тогда давайте избавим этот отдел от меня. Хочу подать заявление об уходе. Какие бумаги я должен заполнить?

— Ой, как жаль, что вы уходите… — Глаза дамы за толстыми стеклами очков наполнились слезами. Она извлекла из ящика стола пачку салфеток и торопливо вынула одну. Промокнула глаза. — Это как в той песне Билли Джоэла, помните? О том, что только хорошие парни умирают молодыми.

— Эй, вы что? — Алек вытаращил глаза. Это уж явно перебор. — Я не собираюсь пока умирать!

— Но вы нас покидаете! — Всхлипывая, она достала необходимые документы.

Уволиться оказалось не так-то просто. Сначала ему пришлось заполнять кучу бумаг, а потом состоялся долгий разговор с начальником отдела, который пытался уговорить его остаться. Процедура увольнения, которая, по расчетам Алека, должна была занять пару минут, растянулась больше чем на час.

К тому времени как Бьюкенен добрался до отдела, лейтенант Льюис уже пребывал в состоянии бешенства. Алек видел, что он разговаривает по телефону, но как только лейтенант заметил Бьюкенена, он швырнул трубку и замахал рукой, показывая, что желает видеть своего подчиненного немедленно.

Алек направился к кабинету, и тут в кармане зазвонил мобильный. Вряд ли это дежурный — Алек проходил мимо его стола, поэтому решил ответить на звонок.

Это был Гил, который каким-то совершенно неведомым способом уже все узнал.

— Скажи, что это неправда! — воскликнул он, услышав голос бывшего напарника.

— Как тебе это удается? — с искренним изумлением спросил тот.

— У меня есть источники. Значит, это правда? Ты увольняешься?

— Точно. И сейчас я собираюсь сообщить эту приятную новость лейтенанту Льюису. Перезвоню тебе позже.

Он убрал телефон и вошел в кабинет. Лейтенант опять разговаривал по телефону. Алек видел, что костяшки пальцев, сжимавшие трубку, побелели — должно быть, разговор не из приятных. Он терпеливо ждал, засунув руки в карманы и привалившись к косяку.

— Слушаюсь, сэр, — отчеканил лейтенант и повесил трубку.

— Вы хотели меня видеть? — небрежно поинтересовался Алек.

— Еще как, черт бы тебя побрал! И ты прекрасно об этом знаешь! Дежурный чуть телефон не оборвал, названивая вашему величеству. И я жду уже целый час, пока ты соизволишь явиться!

Он уставился на Алека тяжелым взглядом, но на того это не произвело ровно никакого впечатления. Он спокойно смотрел в налитые кровью глаза Льюиса. Тот сообразил, что так просто напугать подчиненного не получится, и рявкнул:

— Ты уволился!

— Да.

— И даже не посчитал нужным поставить в известность меня! Своего непосредственного начальника! — Вена на лбу лейтенанта стала лиловой и теперь пульсировала в такт его воплям. — Я должен узнавать об этом от начальника отделения! Ты что себе позволяешь?

Вена пульсировала все быстрее, а лицо лейтенанта Льюиса приобрело багровый оттенок. «А вот интересно, если его сейчас удар хватит, что тогда, — размышлял Алек. — Предполагается, что в случае остановки дыхания нужно делать искусственное дыхание. М-да, это дилемма. Дать поганцу помереть или осквернить свое естество, реанимируя этого негодяя, да еще рот в рот? Бр-р». Он раздумывал над непростой проблемой выбора, пока лейтенант отводил душу, осыпая его угрозами и проклятиями.

— Ты выставил мня дураком, — неистовствовал он. — Эммет недоволен мной.