Список. Вымысел, похожий на правду

– Понимаете, Александр Александрович, у меня внук, очень умный мальчик. Мне бы хотелось, чтобы он получил хорошее образование. Его родители мечтают о Кембридже, но нам самим это не потянуть.

Бауэр выдержал паузу, перекладывая салфетку на колени.

Сейчас откажет под благовидным предлогом.

– Понимаете, Александр Николаевич, образование в Англии – выброшенные на ветер деньги, но это не самое неприятное. Я могу дать необходимую сумму и обязательно дам, но прежде хорошо подумайте…

Далее последовали доводы, которые и сам Реутов в подобной беседе мог бы привести, поэтому больше разглядывал собеседника, чем слушал. Но тот к его собственным аргументам добавил нечто, на взгляд Реутова, куда более существенное.

– Мальчик проведет прекрасные четыре года в чудесной стране и вернется домой. И это самый лучший вариант исхода. Но скорее всего, в первый же год он столкнется с теми сторонами жизни, от которых здесь его защищают привычная обстановка, понятный родной менталитет, проверенные друзья, родители в пределах досягаемости. Там же он почувствует себя одиноким, беззащитным, а может быть и несчастным. В таком состоянии можно наделать кучу глупостей, просто сломать себе жизнь. И взрослые, состоявшиеся люди не все благополучно переносят эмиграцию, а что уж говорить о детях?

Похоже, для Бауэра тема была не новой, хорошо обдуманной.

– Но даже если всё там у него сложится хорошо, он может захотеть там остаться – в юности кажется, что окружающий мир прекрасен, и так будет всегда. А всегда так не будет. И поселится он один в чужой стране, навсегда иностранец. Англичане иностранцев не особо жалуют, поверьте, да и прочие – терпят, пока всё хорошо. У аборигенов есть свои традиции, праздники, даже вражда, а он всегда будет в стороне, чужой всегда и для всех. Даже женившись на местной, он начнет завидовать жене, потому что ему навсегда недоступно то, что есть у нее – семья, народ. И просто вернуться не получится – здесь он тоже будет чувствовать себя чужим. Вам это надо?

– Спасибо, Александр Александрович! Я вполне согласен с Вами. Мы обязательно подумаем… А теперь расскажите, как Ваши дела? Как прошло освоение «участка»? Помните этот термин? Я не выполняю никакой миссии и к Вам обращаюсь как частное лицо. Мне просто интересно, что получилось из того давнего Проекта.

Бауэр немного оттаял и стал рассказывать всю историю своего роста как бизнесмена детально и по порядку.

И в этом он тоже немец.

Как начинал, с какими трудностями пришлось столкнуться, с чем смириться, к чему пришел в результате. «Участок» ему достался не самый интересный, но с делом он явно справлялся. Доходы росли, и он расширял сферы деятельности, не ограничиваясь возможностями региона. Некоторые удачные вложения были неожиданны и даже удивительны. Однако в голосе не было ни торжества, ни самодовольства.

– Саша, Вас что-то беспокоит?

Бауэр помолчал, глядя в тарелку.

– Да. Отсутствие обозримого конца. Я уже давно наигрался в бизнес и потерял остроту интереса ко всему, что можно обрести за деньги. Дела предприятий занимали всю мою жизнь. Дети росли, а я это едва замечал – некогда было. Вот только в последние годы стал позволять себе больше времени тратить на спорт, отдых, семью. Надеюсь, что не опоздал с этим. Но производственные проблемы и сейчас никуда не деваются, они сопровождают меня повсюду круглосуточно.

Он откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно тем взглядом, каким смотрят безнадежно больные.

– Мне никогда не выйти на пенсию! Так, чтобы не думать о чужих проблемах, а только о своей семье, себе, своих интересах, чтобы никому не должен и никуда не надо. Знал бы тогда то, что знаю сейчас – скорее всего, отказался бы. А теперь вот нести этот крест до гробовой доски и при этом беспокоиться о том, что будет со всем этим после меня. Там в вашем Проекте замены игроков не предусматривались?

– Проект вообще не мыслился на такие сроки. Думали, за пятилетку все вернется, как было. Ошибались. Но у тебя же наследники есть?

– Есть. Но к бизнесу их не приставишь, да и жалко их жизни нелюбимому делу посвящать. Дочь в консерватории учится, у нее большие надежды на концертную деятельность. Сын хочет космические корабли строить. Ребята хорошие, пусть занимаются тем, что сами для себя выбрали. Комфорт им привычен с детства, может поэтому их больше привлекает простая жизнь без излишеств. Их раздражают охранники, которыми я вынужден был их снабдить с малолетства (в девяностых было особенно небезопасно, Вы же помните). Сын жаловался, что не имеет даже теоретической возможности с кем-нибудь подраться. Дочери не нравится, что служба безопасности проверяет ее подруг (я вынужден этим заниматься, поскольку дети богатых родителей притягивают к себе всякую шваль).

Эмоции, вероятно бушующие внутри, на лице бизнесмена не отражались, лишь сжатая в кулаке бумажная салфетка получила воздаяние за то, в чем виновата не была.

– Во всяком случае, дело мое они продолжать не будут, это очевидно. Ладно! Что-нибудь придумаем, когда пора придет.

Александр Николаевич слушал и удивлялся. Он никогда не думал о таком аспекте жизни в деньгах. Более того, из глубины сознания вдруг выплыло чувство вины – обрек человека (хорошего человека!) на чужую жизнь. Он всегда понимал, что изменил судьбу каждого из них (и минимум одного привлечением к Проекту даже жизни лишил), но совершенно не был готов к тому, что внешне благополучный исход на деле окажется тяжелым по сути.

Моя вина? Что, у инструктора бюро молодежного туризма было светлое будущее без моего вмешательства?

Конец ознакомительного фрагмента.