Список

– Только родителей? – уточнила я. – А брата?

– Брат живет с родителями. Предвосхищая твой вопрос – разрешеие на осмотр своих ячеек в Гномьем Банке они тоже дали. И там тоже ничего не нашли.

Это веский довод за то, что в семье Эггеров действительно ничего не было. В других банках проверить ячейки можно было и без разрешения владельцев, но не в Гномьем. Не было ещё случая, когда они пускали к себе проверить счета или ячейки для хранения ценностей без разрешения клиента. И это делало их банк очень притягательным для лиц, у которых с законом нелады. Деьги и ценности, попавшие в Гномий Банк, выдаче не подлежали ни при каких условиях.

– А книга? Возможно, она самая ценная из всех, что были у наставницы? – предположила я.

Не то что бы я думала о возможности сговора Штефана с кем-то, просто хотела прояснить для себя, почему Дитрих уверен, что Штефан ни при чем. Штефана мне было все так же жалко, но себя – жальче. И про себя я была полностью уверена, что ничего такого не делала. Предположим, мне удалили не разговор с наставницей, а воспоминания о том, как я подбросила книгу. Но оставался открытым вопрос с сейфом. Даже если у меня был допуск в дом, сейфы мне вскрывать не доводилось. И я более чем уверена, что затерли мне не столь ценное умение. Стерли у меня не так много, чтобы забыть сразу про все. Или так?

– Книга, найденная у Штефана, – одна из самых малоценных в списке, – ответил Дитрих. – Но для Штефана она должна представлять интерeс. Мне кажется ее, поэтому ее и выбрали.

– Думаешь, подбросили.

Это был даже не вопрос. Дитрих молча кивнул.

– А я не могла подбросить и забыть? – задала я все е мучающий меня вопрос. – Если я была столь беззащитна перед ментальной магией, – я невольно потрогала его артефакт, чтобы убедиться, что он все так же висит на цепочке под платьем, – мне могли внушить, чтобы я подбросила ему книгу, а потом стереть это все.

– На тебя влиял только один человек, – уверенно ответил Дитрих. – Если это был не Эггер, почему ты потеряла к нему интерес?

– Потому что встретила тебя, – ответила я.

– Линда, не надо внушать себе то, чего не было, – он крепко меня обнял. – Эггер тебя привораживал, поэтому и постарался после грубого затирания исчезнуть. Чтобы следы ушли как можно быстрее. Но совсем исчезать он не хотел, поэтому появился, сразу, как только понял, что может тебя потерять. Не надо так думать. И говорить так не надо, а то я начну волноваться, что ты встретишь кого ещё и потеряешь интерес уже ко мне.

Я потерлась головой о его плечо. Почему-то мне показалось, что он и сам не уверен в том, что говорит. Да, поведение Штефана прекрасно вписывалось в гипотезу о привороте, но оно могло объясняться и тем, что его действительно не было в аэрре. Гипотеза тем и плоха, что требует доказательств, а их у нас не было.

– Я не столь переменчива, – попробовала я успокоить Дитриха. – Как-то так получилось, что я раньше никогда не влюблялась.

– А вдруг вошла во вкус?

Он невесело улыбнулся, словно сам не знал, шутка ли это. Нет, нужно срочно что-то исправлять. Я подумала и поцеловала его. Не знаю, исправит ли это хоть что-то, но мне самой необходимо хоть ненадолго потерять голову, отрешиться от неприятностей, которых с каждым днем становилось все больше. Казалось, под моими ногами зыбкая болотистая почва – шагни не туда, и трясина тут же сомкнется над головой, не дав даже сделать последний вздох. И этим последним вздохом были сейчас для меня поцелуи Дитриха. Сама мысль, что я могу остаться без него, неимоверно пугала, не меньше пугало и осознание этого. Я привыкла жить одна, и эта странная зависимость от мужчины делала меня слишком беззащитной. Я оторвалась от его губ и уткнулась в плечо.

– Почему ты не вышла за Эггера? – внезапно спросил он.

– Не знаю. Мне казалось, что я его очень люблю, но что-то глубоко внутри не хотело навсегда связывать с ним жизнь, – ответила я. – Я видела, что его обижаю, но ничего не могла с этим поделать. Я даже квартиру сняла, хотя он предлагал мне переехать после Академии сразу к нему, и не ждать конца лета, чтобы пойти в Храм.

Дитрих вздохнул и чуть отстранился.

– Надо соглашаться на предложение Карла, – неожиданно сказал он. – Со всех сторон надо. Не думал, что соглашусь, но придется.

– Это то, о чем он хотел поговорить наедине с тобой?

– Да.

– Тебе не хотелось соглашаться?

– Я обещал подумать, – улыбнулся он. Обреченность окончательно исчезла из его взгляда. – Линда, ты очень расстроишься, если с нашим партнерством ничего не получится?

Он выслушал Карла. Выслушал меня. Подумал и принял решение. Неудивительно, что не в мою пользу – сколько мы друг друга знаем? Всего ничего. Что ж, это было ожидаемо. Почему-то все мужчины в моей жизни не любят решать мои проблемы. Отец устранился сразу после нового брака. Штефан сбежал, когда погибла наставница. Теперь мне грозит очередное разбирательство в Сыске. Неудивительно, что и Дитрих собирается со мной расстаться.

– Я начала об этом подозревать, – невесело усмехнулась я. – Можешь за меня не переживать, у меня есть выбор, куда пойти работать, – приду домой, распечатаю конверты и выберу самое выгодное предложение, – тут мой взгляд упал на несчастный лист, который так и не получил обещанный горшок. – И фикус я заберу, хорошо?

– Э нет, – неожиданно ответил он. – Фикус мы договаривались усыновлять вместе.

– Что поделаешь? Не получилось, – ответила я.

Хотелось расплакаться, но я сейчас на это не имела права. Вот приду домой, тогда дам себе волю. Осталось только вещи собрать. Да сколько здесь моих вещей? Пару книг и кружка. Возьму сейчас, чтобы больше сюда е возвращаться. Надеюсь, Дитрих поертвует мне колбу, чтобы я смогла забрать лист. Я подошла к столу и выдвинула ящик…

– Линда, ты согласишься выйти за меня замуж? – неожиданно сказал Дитрих. – Прямо сейчас выйти?

– Что? – удивленно повернулась я к нему. – Но я подумала…

– Я понял, что ты подумала, – ответил он. – Но фикус я тебе доверить не могу, сама понимаешь. Поэтому у тебя есть выбор – или ты сразу за меня выходишь и мы присматриваем за ним вместе, или какое-то время его навещаешь, а выходишь за меня потом. Но лучше сразу. Это снимает ряд проблем.

– Каких проблем?

– Не финансовых, – честно ответил Дитрих. – Я не слишком выгодная партия, не то что твой Эггер.

– Он не мой, – машинально поправила я. – С точки зрения выгодности тот, кто находится под следствием, сильно проигрывает тому, кто на свободе.

– Разве что, – усмехнулся Дитрих. – Но ты мне так и не ответила.

– Это слишком неожиданно, – сказала я. – Мне кажется, у твоего предложения есть какая-то подоплека.

– Конечно, – невозмутимо ответил он. – Мне не нравится спать на полу в офисе, я надеюсь оттяпать половину твоей кровати.

– Я серьезно, – невольно рассмеялась я.

– Какие уж тут шутки, – ответил он. – Сама бы попробовала. Кстати, хочешь на ночь поменяемся, чтобы ты ощутила всю прелесть сна на полу и всю серьезность моих намерений?

– Дитрих, – укоризненно сказала я. – Разве можно шутить такими вещами?

Он притянул меня к себе и сказал:

– Можно. Жизнь без шуток очень скучна. Итак? Целуемся и в Храм?

Я уперлась ладонями ему в грудь. Мне хотелось, просто ужасно хотелось ответить ему согласием, но… Что там инора Вернер говорила о технике безопасности?