Сплетая жизнь

— Много есть вредно.

Когда супруг все-таки развернулся и двинулся в сторону зала, я со всех ног полетела освобождать его сестру. Надеюсь, она не слишком на меня зла?

— Ай…

Было ощущение, что я налетела на камень, не понятно, как возникший на моем пути. В глазах потемнело, и я упала бы навзничь, если б чьи-то сильные руки меня не подхватили и не прижали к стене.

— Замужней женщине не пристало носиться по коридорам, — насмешливо пропел над ухом знакомый глубокий бархатистый голос.

Вернер, не верю! Я широко распахнула глаза и не смогла сдержать улыбки: отец Ральфа, с легкой кольчуге надетой на ярко-синее сюрко, стоял напротив меня. Никаких суровых взглядов, холодности, которую он всегда призывал в моменты нашего общения, только легкая ироничная полуулыбка и радость от встречи.

— Не пристало к замужней женщин с разговорами подходить в этих самых коридорах! — выпалила я и тихо добавила, — рада, что ты в добром здравии и тебя не задела вся эта история. Пригласишь на церемонию назначения тебя на должность Великого Магистра?

Старый рыцарь демонстративно закатил глаза.

— А тебе нужны какие-то бумажки? Я думал ты и без них приедешь, по старой памяти. Хотя нет, скрывать не буду, я прибыл в Толедо именно для того, чтобы позвать тебя на церемонию и еще сделать предложение. Рад, что успел, и ты не уехала за супругом. С тех мест тебя было бы трудновато достать даже нашему Ордену…

Я была так рада его видеть, словно он был мне самым родным человеком на свете, что внутри не возникло никакого протеста и дискомфорта. Он никогда не сделает мне ничего плохого, теперь я это понимаю.

— Предложение? Я думала, ты никогда на это не решишься… — улыбнулась я, глядя на него снизу вверх, — только долго что-то собирался с мыслями. Свадебная церемония прошла успешно.

Он задержал взгляд на серьге, которую я специально не стала прикрывать волосами.

— Не знаю, как это переживу, но попробую, говорят, время лечит… Раз с этим не получилось, разреши сделать тебе другое предложение. Думаю, для тебя оно имеет больше смысла, чем замужество.

Шутливый тон Великого комтура никак не клеился с его серьезным видом.

— Ты, как всегда, умеешь заинтриговать.

— Что ты, никакой интриги. Помня, как ты стремилась получить рыцарское звание и что Оракул все-таки был пройден… А главное, то, как в одиночку ты все это время шла к цели и боролась за жизни других, пытаясь донести до всех то, о чем до сих пор гудит вся Ассоциация… Я и другие уважаемые рыцари, решили воспользоваться своим правом и передать тебе перевязь меча и шпоры. Я бы хотел это сделать через неделю, на церемонии принятия мною новой должности. Думаю, ты заслужила, чтобы весь Орден видел это.

Я закрыла лицо руками, стараясь не выдать своего истинного отношения к предложению Вернера. Если ректор шел на поводу того, что Ассоциация, науськанная Святой Инквизицией, начала смотреть мне в рот, то к комтуру это не имело никакого отношения. Это другой человек и по чье-то указке ничего делать не будет, чтобы там ни было. И сейчас — это целиком и полностью лишь его инициатива, не зависевшая от моей быстро растущей популярности. А ведь я хотела эти шпоры, веря, что есть еще места, где честь и крепкое плечо товарища не пустой звук… Убедилась ли я в этом? Глядя сейчас Вернеру прямо в глаза, безусловно. Но… Мечты никогда не исчезают, но иногда наступает момент, когда ты их перерастаешь. Я так долго и упорно стучала в закрытые двери, что устала и просто вынесла их вместе со стенами. Время идти дальше, зачем мне то, что осталось далеко позади?

— Ты ставишь меня перед тяжким выбором, — капризно надув губы, протянула я и часто-часто захлопала ресницами, — но если я поеду с тобой, то моя первая брачная ночь откладывается на неопределенный срок. Эдак я вообще старой девой останусь, потому что после принятия рыцарства, ты наверняка навесишь на меня какие-то дела. Ну уж нет, лучше я с мужем поеду, у меня еще его отец не знает какое сыну сокровище досталось. Надо же срочно просветить!

— Ты ставишь на одну планку шпоры и брачную ночь? — не поверил Вернер, вперив в меня пронзительный взгляд.

Подавив желание сделаться как можно менее заметной и уползти куда-нибудь, я надула губы еще сильнее:

— Не одну, а несколько, много-много ночей, счастливых и…

Комтур поморщился и поднял ладони, показывая, что понял и мне не стоит продолжать.

— Я был не готов к такому повороту, но думаю, что ты еще передумаешь… А Орден всегда будет готов принять тебя под свою защиту и поддержать, помни об этом и ничего не бойся. Все закончилось. Я лично проверяю каждого, кто уже служит в стенах братства и тех, кто подает заявки. Инквизиция очистила все.

Перед глазами встало восковое, побелевшее лицо Ральфа, узнавшего что его Матильды больше нет. Глупая, нелепая смерть, которой не должно было быть.

— Ральф…

— Не беспокойся о нем, переживает, но держится в рамках, — слишком быстро, чтобы не насторожится, ответил Вернер и впервые за все время, что я его знаю, отвел взгляд в сторону.

— Что-то долго он находится в землях своей невесты.

— Несколько дней назад он вернулся оттуда и сейчас находиться здесь, в Толедо.

— Он все-таки прибыл на мою свадьбу, — не веря в это, радостно выдохнула я, но осекалась.

Судя по мрачному виду Вернера, его эта новость не только не радовала, но и сильно беспокоила.

— Он передавал тебе наилучшие пожелания и сожалел, что не может поздравить лично.

Не понимая, что происходит, я недоуменно протянула:

— Но почему?

— Потому что он подал прошение на исключение его из Ордена Храма и решил влиться в ряды инквизиторов, — процедил комтур, тем не менее быстро беря себя в руки, — он вбил себе в голову, что проклят. И не сможет очиститься, пока не уничтожит всех демонов, что проникли в наш мир и не закроет им входы к нам. Сделать это можно только служа экзорцистом… Я пока не смог его отговорить.

— А он действительно проклят?

Вернер вздохнул и нехотя кивнул.

— Это передается у нас по мужской линии… Ни одна женщина не может долгое время пробыть с нами. Кто-то уходит самостоятельно, а кто-то вот так, погибает. То же было с матерью Ральфа.

Видя то, как он переживает за сына, хоть и старается этого не показывать, я вдруг подумала о своей недавно обретенной семье. Может, не стоит быть столь категоричной и надо хотя бы попытаться выслушать мать, подпустить отца ближе? Эспиноса, словно чувствуя за собой вину, старался за моей спиной устроить тотальную опеку, чем вызывал раздражение. Думаю, что со временем я смогу дать шанс им обоим, надо только уложить все произошедшие изменения в голове. Но фамилию Эрве я точно никогда не возьму.