Спокойное течение жизни

Кстати, о чае!

Свернул к забору и расстегнул ширинку... Охранники, наверняка, смотрят сейчас на мониторы, из чистого любопытства отслеживая дальнейшее перемещение странного парня, которого руководство приказало выпустить в два часа ночи из поместья.

Ох, хорошо-о-о...!

Интересно, отреагируют? Вызовут наряд, как по уставу положено (и появится этот наряд минут через пять... чтобы попытаться догнать одного-единственного парня, помочившегося на забор), или сделают вид, что не заметили?

+++

– Хорошо-о-о.

– Простонал Ламский, открыл глаза и посмотрел на монитор.
– М-да... Обиделся парень. Хорошо, что мы его ужином кормить не стали...

– А я бы тоже обиделась!
– Девушка бросила на монитор любопытный оценивающий взгляд и фыркнула.
– Ну, не так, конечно, но точно обиделась бы!

– Иначе было нельзя, Маришка... Чуть сильнее сожми... Да, вот так... М-м-м...

– А почему?

– Почемучка ты, Марь... Да-да, вот так... О-о-о...

– А все-таки?

– Почемучка и въедливая! Так надо, Марь... Ох... Ох... О... О, да-а-а! Да! Ух...

– Странно как-то...

– Спасибо тебе, родная - теперь почти не болит. Молодец! Мамка научила так с папкиной шеей обращаться?

– Но это же неправильно!
– Не позволила Марина сменить тему разговора.

– Дочь! Опять ты... Вот смотри, сейчас папка тебя сильно удивит! Хочешь?

– Конечно!

– Дай-ка телефон...

+++

– Старший унтер-офицер Дерюгин! Ваши документики, гражданин!
– Старое, как мир, и до слез знакомое.
– Та-а-ак... Радович, Олег Ильич... Почему на скамеечке спим, Олег Ильич? Да еще и на станции Кратово? Когда вот тут у тебя я вижу квитанцию о бронировании номера... Где ты там номер забронировал, Олег Ильич?

Старший унтер-офицер Дерюгин грозно шевелил усами и нависал. Не то, чтобы старший унтер-офицер Дерюгин был очень большим, но - каким-то он был квадратным, коренастым крепышом, неудобным. Я бросил взгляд на часы над платформой... Два-сорок. До первой утренней электрички еще два часа! И ведь только-только засыпать стал на неудобных креслах, предназначенных для сидения, а вовсе не для лежания.

– Гостиница "Московские зори", господин старший унтер-офицер. Улица генерала Емельянова, дом... э-э-э... дом не помню, господин старший унтер-офицер... Но не больше десяти!

Вообще-то, дом одиннадцать, но надо добавить в образ повесы и раздолбая толику достоверности.

– Ну и почему ты спишь не в гостинице "Московские зори", а на станции Кратово? Да еще и на скамеечке?

– На последнюю электричку опоздал, господин старший унтер-офицер.

– Хм?

– У девушки задержался - чаек с плюшками гонял...

– Хм?

– Девушка живет в Кратово.
– Вздохнул я.
– На улице Зеленой... но дом я вам не скажу, господин унтер-офицер, извините. Прошу меня понять!

– Ай-яй-яй... И сколько же было идти от улицы Зеленой до платформы, господин Радович?

– Пятнадцать минут. Если по улице. А если через Коровий Овраг, то - семь. А если бежать, то и за пять уложиться можно.

Если за эти пять лет там все-таки построили забор - я попал!

– Хм, и короткую дорогу уже к своей... разузнал, хе-хе... И расписание, небось, наизусть помнишь... Что ж ты так не рассчитали-то?

– Ну...
– Смущенно чешу затылок.
– Общение очень уж интересное пошло в самом конце...

Жандарм, повернулся к напарнику - тоже невысокому, но пожиже.

– Сань. Спроси там, наши кого-нибудь уже прихватили?

Я занервничал, а напарник поднес к губам рацию. И - спустя минуту переговоров:

– Никак нет. Обезьянник пустой.

– Отлично! Следуйте за нами, Олег Ильич!

– А что я сделал-то?
– Только этого мне не хватало! Ну, что за день такой!

Или - вот для этого меня "выкинули на мороз" из поместья? Чтобы я попал в караулку? Как-то мелко это для Сварогов!

– Общественный порядок нарушал - спал в неположенном месте!
– Веско припечатал унтер-офицер, но тут же расплылся в улыбке.
– Не боись! До утра в обезьяннике поспишь, а не под открытым небом, а на первую электричку я тебя разбужу... Девушка-то красивая?

– А то стал бы я последнюю электричку пропускать!

Оба жандарма гоготнули одновременно - мощно, утробно... и одобрительно - эмоционально они были настроены добродушно. И, судя по тем же эмоциям, поверили.

Странно. Не подстава это. Во всяком случае - не похоже. Или - сделана на том самом уровне интриганства, которое недоступно обычному боевику-ликвидатору, которым, по сути, и является любой "гантцтер".

– Коль, оформи на молодого человека незначительное нарушение общественного порядка... ну - намусорил на платформе, допустим. Добавь, что "выбрана мера пресечения - воспитательная беседа в помещении участка. Беседу провел старший унтер-офицер Дерюгин. Задержанный осознал свою вину и раскаивается"... Эй, задержанный? Ты ж раскаиваешься?

– У-у-у, как раскаиваюсь, господин унтер-офицер!

– То-то ж... Давай, распишусь... Задержанный, тоже распишитесь!

В изоляторе временного задержания мне постелили тулуп и выключили свет, оставив только красный дежурный...

+++

– Спасибо, Михал Юрьич! Что? Да нет, ничего он не натворил! А что он сказал? У красивой девушки чай с плюшками гонял? Надо ж - даже не соврал! Хе-хе... Спасибо тебе еще раз, Михал Юрьич! Буду должен!

Ламский положил трубку и хитро посмотрел на чуть покрасневшую дочь.

– Да-а-а, папка...
– Фыркнула она.
– Недаром тебя Хитрым Лисом прозвали!

– Это кто еще тебе про Лиса разболтал?!

– Ой...

– Мамка, небось? Ну, я ей...

+++

Девушки в Университете смотрели только на меня!

Но совсем не так, как должны смотреть прелестницы на такого красивого и замечательного парня, как я! Взгляды были осуждающие, насмешливые, жалостливые и даже брезгливые! Все это подкреплялось соответствующим эмоциональным фоном.