Спокойное течение жизни

Черт, приятно! Ясно, что наполовину это беспокойство о собственных интересах, но наполовину (допустим! помечтаем! представим на секундочку!) беспокойство о судьбе непутевого онии-сан.

Странно, не замечал за ней раньше синдрома "старшей сестры". Хотя - вот же дурак!
– пять лет подряд она фактически является Старшей сестрой, о чем ей постоянно должны были лить в уши!

Стараясь быстро обдумать каждое слово, с нажимом цежу, играя резкое неприятие и неудовольствие (желваками играем, лобик хмурим):

– Она привлекательна и умна! Я - чертовски привлекателен и умен. Надеюсь, из нас получится замечательная пара, а дети унаследуют самые лучшие наши черты... Уверен, что какая-нибудь девушка-специалист с красивым именем уже составила нашу совместную "карту".

У Вики в эмоциях - птички и Санта Хрякус:

– Диана...
– Мурлычет она, кошкой отираясь щекой о мое плечо.
– Специалистку по евгенике зовут Диана... Это, конечно, не такое красивое имя, как Глафира, но на уровне ее профессионализма это не отражается...

А Ирина молчит, обдумывает, в эмоциях - "мозговой белый шум"... Главное, я сумел оставить "в силе" ее сомнения относительно моего здравомыслия и сохранить подозрения в неадекватности. Это хорошо - "слишком умным мальчиком" тоже быть накладно. Но тут главное, не перебарщивать.

– И все-таки... заглянешь к нам в гости?
– Ирина, кажется, решила оставить неудобную тему.

– Приказ...

– Ты все прячешься за этот приказ! Приказ БЫЛ глупый, ситуация БЫЛА глупая, твое поведение СЕЙЧАС... Ну, ты понял!

После секундной паузы она спрашивает совсем другим тоном:

– А если его все-таки отменить?

– Ириска, даже ты не имеешь пока права отменять подобные приказы.

– Ну, а если предположить невероятное?

– Там видно будет.
– Уклончиво. А то ведь с нее станется.
– Какой смысл обсуждать гипотетические возможности?

– Ты - как угорь!
– Обиделась она.
– Будь мужчиной: да - да, нет - нет!

И замолчала, манипуляторша очаровательная... ей бы еще веер, чтобы акцентировать внимание на глазах или выделывать им различные кренделя...

– Особым желанием там показываться я не горю.
– Обращаюсь за "компенсацией" влево и улыбаюсь Вике.
– К тому же у меня некоторые планы на эти выходные.

– Боишься?
– Почти искренне удивление Ирины.
– Ты?

– Пять баллов за актерскую игру.
– Оценил я.
– И троечка за попытку взять меня "на слабо". Меня эти высокородные заскоки про стойкость-смелость-мужественность и "надо держать голову высоко поднятой" не волнуют. И не "боюсь", а "опасаюсь". Здоровый инстинкт самосохранения, элементарная осторожность, трезвая оценка своих возможностей и отсутствие ветра в голове. Чувствуешь разницу?

– Злой Олег!
– Ира делано-обиженно надувает губки. Смотрится прелестно. Два года назад и в другом мире окружающие не преминули бы воскликнуть "Кава-а-аи!".
– Смотри, ведь потенциальная супруга... или ее семья... могут не одобрить твое отношение к нашим "высокородным заскокам"... особенно, Семья.

– Ну, что вы, Ирина!
– Включается Вика... и даже отчество опускает - неслабо все-таки разозлилась.
– В последнее время все больше и больше людей с большим пониманием начинают относиться к чужой осторожности и предусмотрительности... А уж "трезвая оценка своих возможностей"... так это же Основы!
– "Ты совсем глупая?"

– Не все нововведения можно считать позитивными, Виктория!
– "Я, может, и дура, но не оказались бы вы еще глупей меня!"

– Ящеры, скорее всего, именно потому и вымерли, что не захотели подстраиваться под изменившиеся условия...

– "Что-то у вас гроссмейстеры мрут, как мухи. Так что идите в жопу со своими традициями Старых Семьей!"

Вообще, согласно этикету, когда идет беседа двух дам и одного кавалера - надо дам расположить рядом, а кавалера - где-нибудь сбоку, в сторонке. В местном этикете (а вы думали! Конечно же есть!) - аналогично. Это имеет смысл. Вот как сейчас... чтобы сквозь кавалера не полетели молнии, файерболы и воздушные лезвия.

Ирина без подготовки резко сменила "калибр":

– А "дядя Федор" очень обрадовался, когда узнал, что ты вернулся в Москву, Олег. И хотел тебя увидеть.

Нечестный прием. И на прежнего Олега Радовича подействовал бы. Но я - не он.

– Не понимаю.
– Недоуменно пожимаю плечами.
– На мальчика так повлиял тот факт, что я переместился на каких-то жалких восемьдесят километров ближе? Всего-то?

Судя по эмоциям, Ирина нехорошо удивлена и ответом, и равнодушием - такой реакции она не ожидала:

– Хм... я только сейчас начинаю понимать то, о чем говорил Иван Иванович. С тобой, не спорю, поступили крайне несправедливо. Но вместо того, чтобы стать сильнее, ты сломался - перестал верить людям и превратился в озлобленного человека.

Но она все равно молодец! Меняет методы убеждения, как перчатки. Сначала было "на слабо", потом - воздействие на сильную привязанность Олега к младшему брату, а сейчас - обвинение на основании алогичных, заведомо ложных, но обидных умозаключениях...

– Сударыня, вы так говорите, будто "не верить людям" - это что-то плохое!
– Удивилась Виктория.
– У меня вызывает серьезное опасение качество вашего семейного образования! Неужели наставники всерьез учили вас "верить людям"?

– Да, учили! Разумеется, не всем. Но близким. Близким! Я считаю, что если не верить близким людям, то кому тогда вообще можно верить? Тогда уж проще повеситься или прыгнуть со скалы!

– Ир.
– Я постарался говорить мягко и "тормознул" собиравшуюся что-то еще едкое сказать Вику - девочка покладисто промолчала.
– Я сейчас напомню о том, что происходило пять лет назад и спрошу, где были в тот момент эти "близкие люди", которым можно верить. И ты обидишься... На правду часто обижаются. А я не хочу, чтобы ты обижалась, поэтому не буду напоминать о событиях пятилетней давности. Я хочу, чтобы ты еще раз подумала об этой своей концепции "верить близким людям" и попыталась бы экстраполировать ее на мой случай... Ну и подумала бы: а не лишним ли будет распространить ее и на других... на себя, например?

Все-таки воспитание Принцесс - это нечто! Разумеется, не было никаких обид, Ирина подняла взгляд к наконец-то хмурящемуся небу, игриво приложила пальчик к губам и непринужденно "подхватила" мягкую и доверительную, чуть ли не интимную, тональность разговора:

– Олег, я хотела бы увидеть тебя в гостях. Честно. Надеюсь, меня ты все-таки относишь к людям, которым можно верить? Мое мнение в Семье в свете последнего печального события стало более весомым. А уж к мнению моей матушки, на которую, как все утверждают, я скоро стану похожа, и вовсе прислушиваются со всем вниманием. Особенно сейчас. А моя матушка относилась к тебе и к Тамаре Львовне очень тепло. И не меняла этого своего отношения на протяжении всех этих лет, что ты отсутствовал. Они даже поддерживали отношения с Тамарой Львовной... правда, втайне от отца.