Спокойное течение жизни

Ну, а если не напрягаться с поиском смыслов, то - "Ты слишком ничтожна, чтобы меня бояться - таракану бояться нечего, если он не будет выбегать на середину комнаты".

Главное... Главное - не нужно особо выдающегося интеллекта, чтобы встать в раскоряку от противоречий заложенных смыслов. Ну, вроде - букет есть и он что-то там должен означать. А догадаться о том, что над тобой просто поиздевались и не надо искать смысла там, где его нет - для этого надо быть чуть-чуть поумней.

Глава 13

Мне опять плохо. В последнее время - настораживающе частое состояние. И - главное - банальное. Со слов о том, как же ему, бедному, плохо/темно/херово/больно/одиноко, начинается едва ли не половина романов и рассказов из той категории, которая мне почему-то особенно не нравится: про моих "коллег" - вселенцев, внедренцев, попаденцев.

Итак, мне плохо. И я налитыми кровью глазами рассматриваю внутренности унитаза в мужском туалете в медицинском корпусе имения "Перепелов ручей". Скоро смогу небольшой обзор написать "Конструктивные особенности унитазов на территории Российской Империи". А теперь - еще раз! Два пальчика - в рот и... И! И-и-и-и...

Откат. Возможно, пора озадачить новых родственников небольшим исследованием. И даже не на тему устранения последствий, а на предмет влияния этой неприятной особенности моего организма на общее состояние здоровья и продолжительность жизни. Или дождаться, когда Прокоповичи сами осторожно подберутся ко мне с этим вопросом, который должен их волновать чуть ли не больше, чем меня? Особенно, в контексте основного способа, которым, если я правильно понимаю, они меня собираются "эксплуатировать".

Ирина стояла сзади и спокойно наблюдала. Ну, да - в мужском туалете наедине со своим компаньоном-мужчиной. Самое смешное, что здесь публика, услышав подобную новость, пожмет плечами и продолжит заниматься своими делами - никто пошленько хихикать не станет - со своим же зашла в туалет, а не с чужим!

В эмоциях Иры, как и ожидалось от сестры Олега Сварога (в последнее время к "сестре" так и напрашивалась приставка "старшая"), жалости не было - был практический интерес и деловитое любопытство.

– Старые архивы, брат.
– Судя по эмоциям, за моей спиной осуждающе покачали головой.
– Вся наша беда в том, что мы не любим ковыряться в старых архивах...

– Ты это к чему?

– ... Каждый считает свой случай уникальным. Дескать, никто с этим не сталкивался раньше.

Я переместился к умывальнику, краем глаза заметив, что сестра что-то держит за спиной.

– Ириш, только не говори, что стала теперь изрекать банальности - я этого удара не вынесу...
– Я сунул голову под холодную струю воды.
– Или - ближе к вечеру - твоя очередь удивлять меня?

– Без проблем. Ты, уж прости, всегда соображал чуть медленнее меня. И не всегда лучше. И ковыряться в книжках не любил, если они не имеют электронный вид, не проиндексированы и не обладают функцией поиска.

– Без проблем. На этот факт я давно не обижаюсь - должны же у других людей быть какие-то качества, хотя бы частично перевешивающие мои многочисленные достоинства. А сейчас ты хотела меня подколоть.

– О, не беспокойся - например, твое словоблудие мне никогда не переплюнуть. Но не только подколоть, не только. Я выше столь низменных сиюминутных реакций.

– И...?

– Я не стала озадачивать прислугу приготовлением "сладкого горячего крепкого кофе", как ты просил - это крайне вредно для сердца. Особенно в твоем состоянии, брат!

– Чопорно пояснила Ирина и, раньше, чем я успел возмутиться или расстроиться, почти пропела.
– Рас-с-со-о-ол!

Рассол? Я посмотрел на Иришку в зеркало. Она торжественно демонстрировала мне запотевший бокал с мутноватой жидкостью.

Смотрел я на Иришку и... недоумевал. Почему столь простая идея не посетила меня, носителя русского менталитета? Ведь этот самый хваленый менталитет, согласно многочисленным работам исследователей попаданства, якобы ничем не вытравить! Ну, ладно - в Японии "версии Гантца" разжиться рассолом несколько затруднительно... хотя, было бы желание - маринованные овощи в магазинах есть, и плавают они совсем не в дистиллированной водичке. Ну, ладно - первое время здесь я свои способности использовал крайне редко и крайне экономно - повода не было, а, следовательно, и нужды "лечиться". Но сейчас-то, когда я мучаюсь "похмельями" едва ли не еженедельно, как настоящий офисный хомячок, затюканный "корпоративами"... Да еще и в стране, знающей о похмелье едва ли не больше всего остального мира!

А еще, эти старые свитки в архивах... Про то, что уникальности в каждом отдельном случае во вселенной - только его порядковый номер - я, допустим, догадываюсь. Получается, даже мой случай не уникален?

– О, богиня!
– Простонал я после первого глотка пряной жидкости.

– Вокруг тебя столько богинь, братец, - Довольно рассмеялась девушка.
– Что на твоем месте я бы озадачилась вопросом, а на земле ли я!

Да, сеструха, ты всегда умела озадачивать других ПРАВИЛЬНЫМИ вопросами!

+++

Ирина оказалась лекарем-эфирником послабее любой из Вредин. Но недостаток мастерства в этом разделе магии она грамотно и эффективно компенсировала процедурно-медикаментозным лечением... Правда, от последнего метода лечения, который, оказывается, в таких случаях "никогда не бывает лишним", я все-таки сумел отвертеться: получить клизму от собственной сестры - пусть и неродной, пусть и отношусь я к ней по понятным причинам совсем не по-братски - как-то это...

Да еще и в присутствии трех медсестер-помощниц... настоящих медсестер.

Ирина одела совсем недлинный белый медицинский халатик с красной эмблемой "Змея и Чаша" и с энтузиазмом стала разыгрывать сценку соответствующей тематики... И если кто-то скажет, что процесс лечения требовал настолько глубокого погружения в роль сексуальной молодой целительницы - я буду долго-долго смеяться. На мой вопросительный взгляд (из которого я всеми силами старался убрать вожделение) Ирина ответила игриво, ничуть не выходя из роли:

– Ну, ты же сам сказал: "Действуй, как планировала!" Вот я и действую! А теперь, больной, - Приблизившись ко мне вплотную и добавив в голос "бархата".
– Покажите-ка мне ваш язычё-ё-ёк... у-у-у, как обложило-то... вам не стоило столько пить!

И я снова не нашелся, что сказать. Тем более, в присутствии посторонних. А простое зубоскальство показалось в тот момент неуместным - действительно ведь говорил. Еще когда спускались по лестнице к ожидающим нас "сибовцам", мы уговорились: