Спор на 10 поцелуев

В вагоне было шумно и весело – вечеринка удалась на славу, хотя и была окрашена в чуть-чуть печальные тона скорого расставания. В центре внимания были герои недавних событий и в первую очередь Паша – все понимали, что без его «дедуктивных» способностей никто не получил бы назад пропавшие вещи, да и праздник в вагоне не смог бы состояться.

– А как ты догадался про девчонку, про Катю? – спросила Надя. – Как ты узнал, что дневник побывал у нее?

– По запаху, – объяснил Паша. В тесноте его крепко прижали к Марине, которая сидела рядом.

– Как это?

– От дневника пахло ландышами, – пояснил Петя. – Которые, как известно, в конце августа не цветут. Значит, это были духи. Духи с похожим запахом были только у Марины, но они пропали в самом начале смены. Если бы даже тогда духи успели попасть на блокнот, то за три недели запах выветрился бы. Значит, блокнот побывал у руках у кого-то, кто пользовался духами совсем недавно. Осталось только «вынюхать» у кого. Это оказалось довольно просто – Катька благоухала, как ландышевый букет. Ну а остальное – дело техники. Как вы сами видели, выяснить, куда и как пропала косметика и деньги, не составило особого труда.

– Да ты просто гений! – Марина обняла его и чмокнула в щеку. – Шерлок Холмс и Эраст Фандорин могут отдыхать!

– Лох я, а не гений. – Смущенный Паша покачал головой. – Мог бы и раньше обо всем догадаться. По колоде карт, например. Дежурные, которые оставались в корпусе, когда всех обокрали, никого не видели, так как весь день дулись в карты. Но у нас в отряде не было ни одной колоды – это выяснилось еще в поезде, когда наши ходили играть в преф к соседям. Если бы я сообразил разузнать, откуда они взяли колоду, то сразу бы обо всем догадался! Ведь карты им дал тот самый мелкий, Севка Мымриков.

– Точно, – кивнули Мысин и Кравченко – именно они дежурили в корпусе в тот злосчастный день. – Он сам нам эту колоду предложил. Теперь-то ясно – хотел отвлечь наше внимание! Надо сказать, у него это здорово получилось. Мы – в дурачка, а он все тумбочки обчистил! Шустрый пацаненок. И главное – мы о нем и не помнили совсем. О том, что он в корпусе был. Не придали этому никакого значения!

– Вот-вот! Он-то шустрый, а вот я – не очень. Облажался по полной программе! Когда малолетки подходили ко мне за автографами, я все время этот запах чувствовал. Но мне казалось – глюки. Или в лесу, например. От Катьки ведь уже тогда ландышами пахло! Или когда Марина рассказала о первой репетиции группы поддержки – вы тогда еще увидели накрашенных малолеток из десятого отряда. Или когда Маринкину косметичку нашел на стадионе – у нее ведь тоже был этот запах! Если бы мозги хоть чуть-чуть соображали, я бы уже тогда догадался «вынюхать» похитителя! Она же ведь все время рядом вертелась, эта мелкая Катька Дозорова. Это она и оставила на стадионе косметичку и блокнот.

– Нет, все-таки ты гений! – сидящая напротив Лена прижалась к Пете и обняла его. – Мы с Петей объявляем тебе благодарность от нас лично. Придумать такие комбинации с «идеалом» и «кошмаром» – это почище Остапа Бендера!

– Но все мои расчеты оказались ошибочными… – Паша снова уныло вздохнул. – А результат хитроумных построений – нулевой.

– Ты так думаешь? – Марина пристально посмотрела на него, а потом шепнула: – Пойдем выйдем!

Темный тамбур освещали только мелькающие за окном огни.

– Паш, я все знаю, – тихо сказала Марина. – Про Петьку и все такое. Как ты заставил его гулять со мной.

– Знаешь?! Я же для тебя старался, – тихо пробормотал Паша. – Не сердись.

– А я и не сержусь! – сказала Марина. – Кстати, ты не забыл, что я тебе кое-что должна?

– За тобой долгов не осталось, – покачал головой Паша. – Я их все аннулировал. Ведь у вас с Петькой ничего не вышло… Значит, у меня не получилось.

– А я так не считаю! Так что за мной десять поцелуев.

– Не надо. Когда человек целуется без любви, получается плохо.

– А когда по любви? Как тогда получается? Давай проверим?

– Ну, если ты так настаиваешь… – И они поцеловались.

– Хорошо, и даже очень! – вздохнул через минуту Паша.

– Ага, – кивнула Марина. – И я точно знаю почему.

– Ну, и почему же?

– Потому, что по любви, – ответила девочка.

– Ты прикалываешься! – Паша вздрогнул, как от удара. – Разве можно так шутить?

– А я не шучу! – В голосе Марины и вправду не было ни капли усмешки. – Ты мне не веришь? А как же ясновидение и все такое? Ты же должен знать, вру я или нет.

Паша в упор посмотрел в ее поблескивающие в темноте глаза.

– Этого просто не может быть. Что ты во мне нашла? Я же самый обыкновенный. А ты – самая красивая в лагере.

– Для тебя, – улыбнулась Марина. – А для Петьки самая красивая – Ленка.

– И все равно не верю, – мотнул головой Паша. – Не может быть, чтобы все было так хорошо.

– Доказать? – В глазах Марины вспыхнул лукавый огонек. – На, держи! – Она вытащила что-то из кармана, перебросила Паше.

– Что это? – Он поймал вещицу на лету, поднес к глазам. Это была фенечка. В темноте с трудом удалось разглядеть, что на желтом фоне было синим выплетено «Паша». – Когда ты успела?

– Вот в этом-то все и дело! – рассмеялась Марина. – Ты не представляешь, как я мучилась с этой штуковиной. Раз десять переделывала, и все равно дальше буквы «П» никак не могла продвинуться. Так что вот тебе и доказательство. Я ее целую смену плела, не меньше! И там уже давно было твое имя, а не его. Пальцы как-то сами собой выплели.

– Спасибо… – Пашины глаза сияли, как два маленьких солнца.

– Давай завяжу! – предложила Марина. Он протянул ей руку, и она обвязала фенечку вокруг запястья. – Теперь доказательство всегда будет при тебе. Спасибо Петьке. Это он помог мне понять, что к чему…

– «Джульетта – это солнце, встань, солнце ясное, убей луну-завистницу: она и без того совсем больна, бледна от огорченья, что, ей служа, ты все ж ее прекрасней!» – вдруг вдохновенно проговорил Паша.

– У тебя получается лучше, чем у Петьки! – прошептала Марина.

– Потому что мне никто не нужен, кроме тебя, – голос Паши дрогнул.

– Это что, тоже Шекспир?

– Нет, это я. – Паша покачал головой. – Знаешь, когда я это понял?

– Когда?

– Как только увидел. Это было как солнечный удар. Ты стояла среди других девчонок, такая ясная, светлая… И недоступная… как звезда. Смотрела на Петьку влюбленными глазами, я и подумать не мог, что у меня может быть шанс!

– Да ладно прибедняться. Разве я могла не обратить на тебя внимания! Гуру, гений, ясновидящий, да еще и цыган к тому же… Одни твои штучки с пиковой дамой чего стоили! С самого первого дня мне с тобой всегда было ужасно интересно и легко. Легче даже, чем с девчонками. И понимал ты меня лучше, чем они. И болтать с тобой всегда можно было о чем угодно! Жаль, что я сразу не поняла почему.

– Это я должен был первым понять, – вздохнул Паша. – А ты говоришь – гений. Если бы был гений, давно бы обо всем догадался. И мы бы целую смену могли быть вместе…