Спорим, та брюнетка будет моей

Когда Галина Ивановна разливала чай по чашкам, вошла её соседка по комнате.

– Добрый день, молодые люди! – улыбнулась она.

Вместе попили чай с тортиком, поболтали.

Когда Антон с Мариной собрались уходить, Галина Ивановна обняла Антона на прощание.

– Спасибо, Антоша, что не забываешь старушку, – сказала Галина Ивановна со слезами на глазах. – Даже дочь не приходит, а ты помнишь про моё день рождение.

– Ну, как же я могу забыть! Я же обещал моей бабуле.

– Всего доброго! – сказала Марина и вышла первой.

Она подошла к окну и на глазах появились слёзы. Ей вдруг стало очень жалко старушку. Дочь сдала её сюда и даже не приходит. Да, как так можно! Хотя… эта ситуация знакома. Она вспомнила свою историю: папа отправил её за границу и ни разу не навестил её, даже, когда ей было очень плохо и находилась в больнице.

Тут вышел Антон и Марина быстро смахнула свои слезинки ладошками, что бы он их не заметил.

– Пойдём! – сказал он и, обняв за талию, повёл к выходу.

Марина послушно пошла, не обращая внимание на его объятия. Она глубоко вздохнула, тем самым привлекла внимание Антона. Он посмотрел на неё и заметил следы слёз на щеке.

– Ты плачешь?

– Нет, тебе показалось. Старушку жалко до глубины душа.

– Правда? А я думал, ты сердце и душу в Америке оставила, – усмехнулся Антон.

Марина резко остановилась и посмотрела на Антона. Антон посмотрел на неё и заметил слезинка на нижних ресничках. Поняв, что он заметил слёзы, Марина отвернулась и пошла дальше.

Весь обратный путь Марина задумчиво смотрела в боковое окно.

– Папа, долги перед кредиторами и поставщиками растут с каждым днём, – громко возмущалась Марина на следующий день в кабинете отца. – Если ты их не погасишь в ближайшее время, то могут заморозить все твои счета. Тогда ты станешь абсолютным банкротом! Ты это понимаешь?

– Марина, тон снизь! – возмутился Васильев. – Ты с отцом разговариваешь, а не с подружкой.

– А как с тобой разговаривать, если ты ведёшь себя, как малолетка!?

Наступила тишина.

– Есть один вариант, чтобы погасить долги…

– Вот видишь! Я знал, что ты что-нибудь придумаешь!

– Продажа мола в южной части города.

Васильев посмотрел на дочь.

– Нет. Только не это, – заявил Васильев. – А почему бы твоему жениху не помочь нам.

– Крис не будет вкладывать свои деньги в умирающую компанию.

– Ах, вот как!? – возмутился Васильев. – Тогда зачем тебе такой жених?

Марина усмехнулась.

– Крис – хороший человек. Также и хороший бизнесмен. Это его право.

Вечером после работы Васильев поехал в бар.

Потом позвонил Антону, чтобы забрал его и отвёз домой.

– Ты представляешь, она предложила продать мол в южной части города… – жаловался Васильев, захмелев от алкоголя. – А я не хочу. И её жених не хочет мне помочь. Жмот.

Антон слушал молча.

– Кстати, как у тебя дела с моей дочерью?

– Нормально.

– Знаешь, Антон, сейчас я рад, что у вас что-то закрутилось. А вот семь лет назад – это было рановато. Ты мог помешать, – поведал Васильев, когда коньяк уже совсем затуманил разум.

– О чем вы говорите?

– О том, что вас пришлось развести, – без капли сожаления признался Васильев.

– Вы хотите сказать, что семь лет назад вы обманули свою дочь, облили меня грязью, чтобы отправить её учиться за границу? – озвучил неожиданный свой вывод Антон.

– Да. Другого выхода не было. Я не хотел, чтобы моя дочь надела кучу ошибок.

– Это каких же? – более высоким тоном спросил Антон.

– Залетела, вышла замуж и сидела бы дома без образования.

От злости Антон смял салфетку в кулаке и молча опустил глаза.

– Теперь, когда у неё есть хороший фундамент образования, она повидала мир, набралась опыта, я даю добро на ваши отношения, – продолжил Васильев.

– Сергей Петрович, вы страшный человек, – Антон посмотрел на Васильева, не поднимая головы.

– Я просто люблю свою дочь и желаю ей добра. Когда у вас будут дети, ты меня поймёшь.

– Это вы не понимаете. Она меня ненавидит, – подняв голову, заявил Антон. – И никогда не простит.

– Простит, – заверил его Васильев. – Ты плохо знаешь женщин. Цветы, конфеты, внимание и она всё простит. У Марины – доброе сердце.

– Я бы так не сказал. Она очень изменилась. От юной, наивной девочки не осталось и следа.

– Да, в этом ты прав! – гордо согласился Васильев и снова отхлебнул коньяк. – Умница. Красавица. Сейчас она очень похожа на свою мать. Я долго добивался Полину. У неё были свои планы – карьера… успех… Но я смог её завоевать. И ты сможешь.

Антон опустил глаза и задумался.

Уже стемнело, когда Антон затащил пьяного Васильева в дом. Сам Васильев самостоятельно идти не мог и повис на плечах Антона, который с трудом поднимал его по лестнице на второй этаж.

Марина в шелковой ночной сорочке лежала уже в постели с ноутбуком. Услышав шум, она накинула пеньюар и вышла из комнаты.

Увидев Марину в длинном гипюровом халате с длинными широкими рукавами белого цвета, Антон остановился. Марина подхватила под руку отца и вместе затащили в спальню. Опять сняла обувь и подняла ноги на кровать. Вместе с Антоном вышли из спальни. Антон увидел открытую дверь в комнату с разобранной пастелью односпальной кровати.

– Это твоя комната? – спросил Антон и направился в спальню.

– Антон… – Марина схватила его за рукав, но это его не остановило. Упираясь и стараясь не впускать в свою комнату, руки Марины спустились до его ладони.

– Всё работаешь… – увидел ноутбук на разобранной кровати.

– Работаю. В отличие от некоторых, – ответила Марина, отпустив его ладонь.

– Комната маленькой принцессы… – сделал вывод Антон, осматривая её спальню.

– Антон, выйди из моей комнаты, – в полголоса потребовала она, посмотрев ему в лицо.

– Как мило…