Спорим, тебе понравится

Я легла в кровать, зная, что не усну. Снова открыла рабочие документы и убивала время, корпя над переводом.

Спустя час глаза начали болеть, а мозги скрипели от перенапряжения. Во всем должна быть мера, как ни крути. Погасив ноут, я выключила свет и закрыла глаза, но сон снова не шел. Спустя вечность, что я крутилась, не находя места, как принцесса на горошине, терпение лопнуло.

Свесив ноги, я спрыгнула с кровати и прокралась по коридору. Если он спит, просто поцелую и уйду.

Но Дани не спал. Дверь в его комнату была открыта, и я пошла на тусклый свет. Он читал. В постели. Я не видела ничего сексуальнее. Татуировки, книга и рука в волосах. Кажется, я умерла и попала в ад. Или в рай? Тут горячо, но приятно. Сразу и не разберёшь, что за локация.

— Аня, — заметил меня Дани, тут же отложив книгу.

Чтобы не передумать и не испугаться собственной смелости, я скорее запрыгнула к нему в кровать и прижалась к горячему боку.

— Просто не спится, — объяснила я. — Я не помешаю?

— Ты не можешь помешать, кариньо, — ответил он, поворачиваясь ко мне.

— Но ты читал и перестал.

— Я читал эту книгу сотни раз. Она меня успокаивает.

Любопытство моментально одолело меня, и я вытянула шею, чтобы прочесть название. На испанском. Я не была уверена, но удостоверилась, увидев, кто автор. Зюскинд. Парфюмер.

— Никого нельзя обязать сверх его возможностей, — вспомнила я цитату из книги и тату на животе Дани и тут же автоматически коснулась латинских букв на его коже.

Дани едва заметно вздрогнул и кивнул.

— Да, когда кажусь себе гениальным, то открываю «Парфюмера».

— Считаешь, что гениально все рассчитал? — усмехнулась, продолжая дразнить его легкими поглаживаниям.

— Ты здесь, со мной. Даже уже в моей постели. Если это не гениально, то как? — он зашипел, потому что я царапнула ногтями вдоль косых мышц пресса. — Но вот если я кончу в штаны, то мой гений, конечно, померкнет.

Дани ласково взял меня за руку и поднес пальцы к своим губам, оставляя по поцелую на каждом.

— Прости, — выдохнула я.

— Не извиняйся за это. Но если ты продолжишь, мое эго и член не вынесут пыток.

— Да, я понимаю.

Я действительно понимала и пока не хотела продолжения или фиаско для Дани.

— К слову об эго. Я смотрела твои клипы и концерты.

— О, это приятно. Понравилось?

— Очень. Ты был в туре, да?

— Два месяца в самолете и гостиницах, — подтвердил Дани. — Устал очень. Тяжело. Теперь можно спокойно валять дурака месяц-другой, а потом засесть в студии с Алексом и довести до ума с десяток новых треков.

Упоминания Алекса заставило меня поежиться и вспомнить не самые приятные моменты нашего с ним разговора о Дани.

— Алекс говорил, у тебя были проблемы… — начала я тактично издалека. — Он ведь боялся, что я придам огласке…

— Да, он боялся, что ты обвинишь меня в домогательствах. Говори, как есть, Аня. Не нужно бояться ранить меня.

Я сглотнула, и Дани тут же сменил резкий тон.

Я сглотнула, и Дани тут же сменил резкий тон.

— Прости, детка, я не хотел повышать голос. Просто действительно доставил Алексу кучу хлопот в свое время. Он вытаскивал меня из дерьма столько раз, что мне страшно его подвести снова. Но я не чувствовал в тебе угрозу. Иначе не подошел бы.

— Я не собираюсь ничего никому рассказывать, Дани.

— Знаю, малышка.

— А были… …ммм прецеденты?

Дани потер переносицу, прижал меня к себе крепче.

— Один. Я плотно сидел на коксе тогда. Да и не только на нем. Секс, наркотики и рок-н-рол. Наверно, каждый из рок-стар это проходит. Мы отмечали платиновый диск в Шато Мармон. Алекс поднялся ко мне в номер, увидел девицу, которая вопила о попытке изнасилования, а я был в отключке. До сих пор не помню, что творил. Наверно, она все же врала, потому что деньги очень быстро убедили ее, что ничего не было. Но для меня это был прямой билет в рехаб.

— Реабилитационный центр?

— Да. На месяц, но потом опять сорвался и уже год не выходил, пока мозги окончательно не встали на место. — Дани отпустил меня. — И на этом месте я снова могу уехать.

— А я снова не хочу, чтобы ты уезжал, — ответила я так спокойно, словно он рассказывал, как болел ветрянкой и расчесал болячки до крови.

Я всю жизнь очень сильно боялась всего, что связано с запрещенными препаратами. На удивление у меня не было страха или брезгливости к Дани. Наверно, потому что он так честно и открыто мне все рассказал при первом же удобном случае. От любого другого я бы уже сама удрала, сверкая пятками.

— Анита, — прошептал он мне в губы. — Я не самый приятный парень на земле. Каждый мой день — это борьба, понимаешь? Я наркоман. Мне нужна доза.

Жуткие слова звучали гипнотической песней. Наверно, так же чувствует себя кролик перед удавом. А Дани продолжал завораживать меня.

— Я бросил наркотики и знаю, что не вернусь к этому, но все равно нуждаюсь в постоянном допинге, эмоциях, вдохновении. Я должен все время подпитываться, понимаешь?

— Секс на троих? Это твой наркотик? — догадалась я.

— Не обязательно на троих, — объяснял Дани уже не так зловеще. Словно не смог меня напугать и бросил пытаться. — Мне нужно все время быть в драйве, увлеченным, нужно питаться энергией. Секс на троих — это одна из возможностей. Одна из многих. Просто секс тоже может быть отличным кайфом. Только вот для этого нужна непростая девушка.

— Ну, тогда я пошла, — засмеялась я, игриво выбираясь из постели.

— Воу, леди, я вас никуда не отпускал.

Дани опрокинул меня на матрас и навис сверху.

Я погладила его по щекам, улыбаясь чуть печально.

— Я обычная, Дани. Самая обычная и простая.

Он усмехнулся и ответил мне:

— Ты не разбираешься в девушках, кариньо. Но это ничего, потому что у тебя отличный вкус на мужчин.

Я думала, он меня сейчас поцелует, но Дани продолжал просто нависать сверху и смотреть на меня очень внимательно. Словно он был не рок-стар, а ботаник какой-то и изучал сейчас какой-то необычные цветок.

— Ты совершенно особенная, Анита, — проговорил Дани очень серьезно и тихо, словно делился со мной тайной. — Я никому не рассказывал о той ночи в Шато. Знал только Алекс. Даже маме было стыдно признаться, хотя мы с ней очень близки.