Спорим, ты меня полюбишь?!

— Сводный, — жёстко сказал я, и для усиления эффекта повторил это слово по слогам: — Свод-ный. Понимаешь? С-в-о-д-н-ы-й! — а затем и по буквам.

Рыжая бестия бесила до невозможности.

— Разве это меняет суть? — непонимающе спросила «сестрица».

— Очень даже меняет. Мы не в ответе за своих родителей, но я настаивать не буду. К тому же, это не отменяет того, что у меня есть к тебе чувства, дорогая, — печально улыбнулся, встал с кровати и потянулся: мои мышцы меня поблагодарили. — И я, пожалуй, покину комнату, пока наши родители не застали нас в одной кровати и не подумали чего-то очень нехорошее, — последнюю фразу сказал зловеще и выскользнул из комнаты.

А ведь утро так хорошо начиналось!

Лина

Произошедшее вчера не было сном, и теперь я совершенно не знала, как реагировать. С одной стороны, я была рада, что мы наконец-то поцеловались, но с другой… Что скажут наши родители? Ведь что мачеха Стаса относилась ко мне, как к родной дочери, что мой отец к Стасу, как к родному сыну.

Разрыв шаблона. Истерика. Крики, ор и непонимание.

Также не исключено было то, что Стас продолжал играть со мной, постепенно заманивая в свой капкан. Ещё неделю назад он пошло заявил мне, что осталась всего одна девушка в городе, с которой у него ничего не было. И по иронии это я. Может, ему хотелось таким образом унизить меня?

Но разве его губы могли мне соврать? Разве он не испытывал ко мне такие же пламенные чувства, что и я к нему?

Сложно. До сумасшествия сложно.

Как раз проснулись родители: внизу раздался шум голосов. Привела себя в порядок и спустилась вниз. Стас уже помогал накрывать на стол. Тётя Катя смеялась, а отец умывался.

— О, вы сегодня такие ранние пташки! — заговорчески подмигнула мачеха, а я смутилась, пытаясь понять подозревает ли она что-то или нет.

Села напротив Стаса, чтобы случайно не задеть его. Любое прикосновение этого парня стопроцентно свело бы меня с ума. А у меня в планах потерять и без того обещавшую съехать крышу на сегодняшний день не было.

Отец улыбался: он выглядел выспавшимся и счастливым.

— Па, ты вчера задержался. У тебя всё в порядке? — поинтересовалась, чтобы хоть как-то начать разговор и отогнать неуместные мысли.

— Да, в полном. Просто со мной работают дебилы, вот и приходится задерживаться, — он рассмеялся, а я покачала головой.

— Ох, понимаю вас, — Стас кивнул, отпив чай из кружки и облизнув губы. Замерла, потому что столь невинный жест выбил меня из равновесия.

— Слышал, вы вчера на закат смотрели. Как он вам? — отцу, похоже, не нравилась рабочая тема, и он поскорее переключился на другую.

Которая не понравилась мне. Потому что ночью после заката случилось то, что я не смогу ни забыть, ни исправить.

Мы со Стасом теперь точно никогда не сможем подружиться.

— Ох! Очень красивый и живописный! — Стас вытащил телефон и начал показывать родителям фотки.

— О, слушай, а не думал заняться фотографированием? — одобрительно кивнул отец, когда они вновь уселись за стол и продолжили завтракать. — Лин, а ты чего не посмотрела? Крутые же фотки!

— Я видела их, папа, — покачала головой.

Всеобщая влюблённость в Стаса вновь начинала меня раздражать. Ну, сколько можно, а! Он, что, один такой хороший и особенный?!

— На отличные картинки можно любоваться вечно, — пожурил меня отец, но я проигнорировала его замечание.

— Эх, дядя Андрей, если бы в сутках было бы тридцать часов, обязательно добавил в свои увлечения фотографирование, — как не странно, спас ситуацию Стас, вновь переведя внимание на себя.

— Глупости. Будь в сутках тридцать часов вы бы по-прежнему ничего не успевали и ныли, что очень мало часов в сутках! Ух, молодёжь, — отец осуждающе покачал головой. — Это вопрос приоритетов.

Обстановка на кухне начинала медленно накаляться. И пока мужчины медленно, но верно начинали спорить, я думала совершенно о другом.

Я пыталась решиться на самое сумасшедшее в моей жизни.

— В чём-то я с вами согласен, — Стас кивнул, словно ничего не заметил. — Но это не в моих приоритетах сейчас. Мне интереснее моя основная работа — делать сайты.

Мой пульс участился. Я наконец-то приняла решение, хоть и почти самое безумное.

— Стас, меня Дарья в городе ждёт. Не подбросишь? — и замерла, тихо молясь про себя, чтобы он понял намёк.

Стас

Поведение Лины, хоть и было крайне неприятным, но я понимал почему девушка так себя вела. Она была в смятении, хоть и ночью была готова на любые шалости и вольности, которые я не мог себе позволить. Только не так быстро, только не сейчас, когда наши чувства были ещё такими хрупкими, а отношения — зарождающимися.

Не стал давить, хоть и меня сильно вымораживало короткое: «ты мой брат». А ночью она, кажется, забыла о столь небольшом нюансе.

Меня сильно это бесило, потому что по-прежнему я оставался сводным, то есть неродным. По сути я был ей никем, а хотел стать целой вселенной.

Быстро привёл себя в порядок, переоделся, чтобы родители не подумали, что я спал в этой одежде и спустился вниз. Мама уже готовила завтрак, а отчим в приподнятом настроении духа (я слышал, как он напевал в ванной) умывался.

Помог маме накрыть на стол, разлить чай, нарезать бутерброды, когда к нашему застолью присоединилась вторая часть семьи.

Лина не села рядом, что позволило мне любоваться ею издалека. Отчим начал крайне неприятный разговор, но я не подал вида, вывернув всё в свою сторону. Это было легко, потому что я знал второго отца, как облупленного.

И тут девушка моей мечты неожиданно попросила меня подбросить её до города. И эта та, кто утром прогнала меня из комнаты и не желала видеть, потому что мы почти всю ночь страстно целовались?

Ох женщины! Вашу логику и последовательность мне никогда не постичь. Что творится в ваших красивых головушках?! Но это всё риторика.

А затем до меня дошло: она просто остыла и хотела поговорить. Открыл было рот, чтобы согласиться, но всё испортил отчим:

— Да зачем Стаса напрягать, ты вполне можешь доехать и на автобусе, — пробурчал он, вновь решив пожурить свою дочь. Ну, сколько можно?! — В крайнем случае, я могу отвезти тебя сам.

— О, папа, не стоит! — запаниковала Лина, что утвердило мою уверенность в её желании со мной поговорить.

Но не при родителях.

— Ну, я забочусь о тебе, дорогая, — промычал отчим с набитом ртом. Это выглядело крайне комично со стороны, и я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. — А то ещё подерётесь со Стасом и в аварию попадёте.