Спортсмены

Привезут на завод оборудование. По мнению зарубежных специалистов, на монтаж нужно два месяца, наши считают, что две недели, а рабочие и инженеры завершают работу через трое суток!

В спорте известные слова песни - «Мы побеждаем пространство и время» - находили прямое отражение.

Летчики совершали сверхдальние перелеты, а лыжники, конники, пловцы, мотоциклисты, автомобилисты совершали сверхдальние переходы, проплывы, пробеги.

Ашхабад - Москва на конях - 4300 км.

Нижне-Ангарск - Мурманск на лыжах - 8200 км.

Широким фронтом развернулось наступление на всесоюзные рекорды во всех видах спорта. Если в 1933 году было улучшено 53 высших достижения, то в следующем - 200.

Знаменские в 1934 году били рекорды семь раз.

Николай Денисов был прирожденным миттелынтреке- ром, то есть бегуном на средние дистанции: 800, 1000 и 1500 м. Последнюю бегал чаще остальных. Физическими данными блистал: высокий, стройный, длинноногий. Тренироваться начал лет в шестнадцать, а в девятнадцать уже регулярно выигрывал соревнования. Техникой, тактикой бега овладел под руководством отличного тренера. Веда была только одна - он пришел в спорт в другое, чем Знаменские, время - раньше на шесть лет, когда главную задачу физкультурного движения видели в массовости, недооценивая тот факт, что массовость невозможна без лидеров.

Спортсменов было еще мало, и тренировались они мало.

До 1933 года беговая тренировочная нагрузка миттель- штрекера (в том числе и Денисова) заключалась: разминка - около 600 метров; несколько пробежек на 200 метров и одна на 800 или 1500 метров (в зависимости от того, на какую дистанцию предстояло соревноваться) - и то не в полную силу.

Роберт Люлько в 1934 году дважды улучшил всесоюзный рекорд в беге на 400 метров - 49,4 и 48,6. Перед этим он тренировался нередко так: после легкой разминки делал ускорение на 200 или 300 метров; чувствуя, что добежать до конца круга ему ничего не стоит, он тренировку заканчивал.

Это была не лень, а общепринятая методика. Знаменские до 1932 года с теми взглядами знакомы не были и потому пришли в спорт с громадным багажом набеганных километров.

За шесть месяцев сезона московские бегуны выходили на старт в среднем 5-6 раз. После соревнований две, а то и три недели отдыхали, потом готовились к следующему выступлению.

Знаменские же тренировались практически каждый день. Для них это было привычным образом жизни, что и послужило примером для тех, кто поставил перед собой цель их побеждать, для их преемников.

Николай Денисов оказал Знаменским самое серьезное сопротивление.

В начале лета 1934 года, еще раньше, чем Серафим нанес решительное поражение Александру Маляеву, Георгий отобрал у Денисова его рекорд на 1500 метров. Сам Денисов наблюдал бег конкурента с трибун, но две недели спустя они сошлись уже на дорожке.

Встретились два противоположных стиля, но одна и та же тактика. Кто - кого?

Денисов бежал длинным эластичным шагом, легко, непринужденно; казалось, он не соревнуется, а вышел так, поиграть.

Георгий Знаменский не поддавался на эту иллюзию.

Они бежали в одинаковой форме - белые трусы, красные майки с буквой М, представители других городов поотстали - все выглядело так, будто мастер дает урок ученику. «Хорошо, хорошо!
– как бы говорил Денисов.
– Только спокойней и чуть быстрее - вот так!» И показывал как.

Ученик же, поотстав, некоторое время «учился», а потом решался повторить маневр. «Так?» - как бы спрашивал он, делая рывок. «Не совсем так, - следовал ответ учителя.

– Вот видишь: я бегу легко, а тебя обгоняю».

Но за 200 метров до финиша маски были сброшены, и началась схватка. Шея Денисова напряглась, пропала безмятежность, учитель и ученик «рубились» уже без всяких любезностей. Денисов выиграл всего две десятых секунды, но при этом установил новый всесоюзный рекорд - 4.2,1.

Борьба Николая Денисова со Знаменскими, очная и заочная, еще несколько раз заставляла отступать рекорд на полуторакилометровку - по секунде, а то и по доле секунды. Георгий охотно ее бегал, а Серафим предпочитал дистанцию подлиннее, но случилось так, что именно «полуторке» они оказались обязанными в выборе профессии врачей. Впрочем, все по порядку.

Сезон 1934 года был у них бурным и урожайным. Они выступали на всех дистанциях, какие только есть между 1000 и 10 ООО метров, и на каждой обновляли рекорды. Нередко выступая вдвоем в одном забеге, они не проигрывали никому, а за первое место бескомпромиссно сражались между собой. В «Красном спорте» художник Малеинов помещал на них дружеские шаржи: вот бежит могучий толстяк с двумя лицами, а вот они с дубинами нападают на рекордовладельцев; другие, уже «ограбленные», юрько плачут. Подпись: «Братья-разбойники»⁵.

Соревнований у них стало много: выступали за свою заводскую команду, за профсоюзную, за сборную Москвы, за всю страну за рубежом, в показательных, агитационных забегах. Любой завод, любой город мог пригласить их с целью физкультпропаганды, и не было случая, чтоб они отказались. Потому их и знали всюду. Мало того, участвуя в таких агитзабегах в компании с противниками, которые никак не могли составить им конкуренцию, они стремились показать лучшее, что было можно в ту погоду и на том стадионе. Нравилось им бегать. Однажды, заканчивая тяжелейшую тренировку в обществе друзей-соперников П. Степанова и М. Иваньковича, Георгий воскликнул:

– На бегу только и живешь, правда, ребята?

Известно, как смелеют девушки, когда их много. Серафим вышел на тренировку, спортсменки его окружили, и одна со смехом спросила:

– Сима, когда же ты женишься?

– А какая в том радость?
– сказал Серафим в том же тоне.
– Пробежать по лесу «пятерки» три - это радость. Ну-ка, кто со мной?

Их бег обладал заразительностью - судите сами по рассказу случайного зрителя:

«...Да, я их видела и никогда этого не забуду. У меня оставался один день от летней практики, устала я смертельно и решила пойти в приморский парк - там устроили какой-то праздник, а дело, как вы понимаете, было в Одессе.

Оркестры, флаги, танцы - от всего этого я заскучала и заглянула на стадион - там не так шумели. Вокруг зеленой лужайки, где обычно играют в футбол, бежали стайкой восемь мужчин. Некоторые отстали быстро, другие потом, но двое в красных майках продолжали бежать первыми. Вместо отставших выходили новые, и опять получалась стайка, и снова все повторялось.

Молодой человек, который сидел со мною рядом, - у него были черные усики, крупный значок на цепочке и первый том Брет Гарта в руке, - сказал: «А что же я?» - и пошел - как это называется?
– да, к месту старта, где сменщиков уже не хватало.