Спору нет!

«На ремонт хватит и мебель», – решила про себя Нина и, тут же позвонив знакомому прорабу СанСанычу, принялась в черных красках расписывать разрушенную квартиру, изо всех сил надеясь, что тот сжалится над ней и возьмет ее квартиру в работу без всякой очереди.

– Мысли материальны! – пропела она тихонько, положив трубку, и принялась быстро собираться.

Сан Саныч не только сжалился, но и предложил съездить в Леруа Мерлен за строительными материалами. А потом еще подвез в Тарнаус. Остаток дня она вместе с Ромкой собирала пазлы, наблюдала, как в парке ее сын и собака гоняют голубей, варила отцу куриный супчик и от всех этих простых и незамысловатых дел испытывала тихую радость.

«Так бы жить и жить», – с горечью подумала она, прекрасно понимая, что родилась под другими звездами и должна хлебнуть сполна. Сначала вранье и измену мужа, а теперь вот безудержную ненависть семейства Цесаркиных. Хотя еслиположить руку на сердце, то именно она должна ненавидеть всю эту поганую семейку. Но на самом деле вместо ненависти и злобы испытывала лишь отвращение и брезгливость.

Нина, сморгнув слезы, велела себе думать о чем-нибудь приятном. Она мысленно представила, как гуляет по улицам Палермо, а потом в порту любуется многоэтажными белоснежными красавцами–лайнерами, курсирующими по Средиземному морю. Нина словно перенеслась на широкий проспект, мельком глянула на театр, расположившийся на площади. Кажется, там снимали третьего «Крестного отца» и на его ступеньках погиб хитроумный Майкл Карлеоне. Она мысленно свернула в сторону и оказалась в маленьком уютном кафе. И будто воочию увидела знакомого мордатого официанта, чмокающего пухлыми жирными губами толстые пальцы и орущего «Белиссимо!». И тут же перед самым носом замелькали круассаны, канноли , пицца, аранчини.

«Хрен редьки не слаще», – поморщилась Нина, сглотнув. И понимая, что с такими мыслями успокоиться невозможно, а вот возбудить аппетит запросто, она уселась на постели, размышляя: то ли пойти доесть оставшуюся жареную картошку, то ли почитать книжку, раз заснуть все равно не удастся. Послышался слабый скрип, и, испугавшись, она воззрилась на открывающуюся дверь. Может, Цесаркины решили устранить ее физически? Нина перевела дух, лихорадочно соображая, что предпринять. Но в этот момент с тапок хозяйки радостно подскочила Фиби и засеменила к двери. В свете дворового фонаря, падающего как раз на дубовые створки, показался сначала кожаный нос, а затем любопытная морда Герды. Фиби подбежала к выглядывающей из коридора подруге, а та, словно получив приглашение, бочком втерлась в комнату.

«Ай молодца, господин Цесаркин, – про себя усмехнулась Нина, догадавшись, что Денис специально заблокировал замок, чтобы в любой момент призвать к себе Герду, пресекая нежелательное общение. – Вы, конечно, против. Но у вашей собаки другое мнение!»

Глава 6.

Остаток ночи Цесаркин ворочался на «топчанчике»,ругая себя последними словами, что так и не принес в комнатушку диван из кабинета деда. Да еще съеденное наспех мясо по-французски вызвало изжогу, не дающую заснуть. Стоило закрыть глаза, как в полудреме виделась вилка с насаженным стейком. И он лично подносил его ко рту Нины Тарантуль, а она, улыбаясь, плотоядно впивалась зубами в кусок хорошо прожаренной говядины. Денис аж подскочил на месте.

"Фу ты ну ты, море ясное! – раздосадованно подумал он.– Совсем меня "бабуля" с толку сбила! Стейк ела глупая Шурка, удачно притворявшаяся вегетарианкой, а привиделась Арахна".

Цесаркин решительно отмахнулся от навязчивых видений и, поняв, что заснуть не удастся, принялся думать,как же все-таки угодить Рогинскому. Но постепенно мысли перешли на семейные отношения.

"Уж лучше в это гуано вообще не вступать, – мысленно поморщился он. – Или рога наставят, как Шурка, или имущество попытаются оттяпать. – Цесаркин про себя прикинул, как бы у супружницы Рогинского выманить землю под фабрикой. Нужно взять ее за живое. Найти ту самую болевую точку и надавить. А потом предложить сделку!"

Денис уснул, так и не придумав, что может послужить предметом торга, и проснулся, услышав, как в столовой кто-то прыгает.

"Мадам Тарантуль занимается зарядкой",– фыркнул он про себя и принялся быстро одеваться, разумно решив, что толочься рядом с Арахной не в силах. Нужно постараться, чтобы ее не задушить. Зато принять душ и выпить смузи можно в спортивном клубе. Цесаркин, подхватив заранее сложенную спортивную сумку, оставленную с вечера на кухне, направился к выходу. В дверях прислушался. Прыжки прекратились.

Тотчас же в коридор прибежали собаки. Герда посмотрела внимательно, словно говорила:

"Куда же ты? Сейчас начнется самое интересное!"

– Знаю, -пробурчал Цесаркин, представляя Нину в мокрой от пота майке, поэтому распахнул дверь и скомандовал:

– Гулять, Герда!

Денис живо спустился вниз, понимая, что с сегодняшнего дня придется ходить в спортзал с удвоенной силой. Отсутствие тренировок в последний месяц не пошло на пользу. Даже сумка казалась неимоверно тяжелой. Он закинул неподъемный баул в багажник и, подождав, пока Герда отметит близлежащие кусты, осведомился строго:

– Вернешься к подружке или со мной поедешь?

Собака, завиляв хвостом, радостно потрусила к подъезду. Денис влетел на этаж и, распахнув дверь, запустил в квартиру вероломную Герду.

– До вечера, дорогая, – бросил он своей любимице. Но в этот момент в коридор в шортах и коротком топе вышла Нина Тарантуль и, лучезарно улыбнувшись, проворковала:

– Как скажешь, кошкуль!

Цесаркин негодующе глянул на нее и, круто развернувшись, чуть не врезался в соседку Аделаиду Петровну. Он пробормотал дежурное "здрасси" и кинулся вниз, краем уха услышав, как старая курица здоровается с Арахной.

"Вот! Вот с кем поговорить нужно!" – сам себе попенял Денис.

Он долго тренировался, пытаясь за один раз восстановить былую форму.

– Да все у тебя нормально, – отмахнулся на его жалобы тренер. – Подумаешь,месяц!

– Не поверишь, Серый, еле сегодня сумку поднял!

– Витамины попей, – хмыкнул тренер и отправился наставлять молоденькую красотку, тщетно пытавшуюся сделать гиперэкстензию.

После тренировки и душа Цесаркин ввалился в кафетерий и, велев себе раз и навсегда забыть о мясе, заказал на завтрак суфле из спаржи и смузи из авокадо и шпината. Бросил сумку на пол, собираясь устроиться за столиком у окна и с высоты десятого этажа наблюдать, как солнечные лучи скользят по крышам близлежащих зданий и щекочут верхушки деревьев. Но звук, гулкий и протяжный, словно набат колокола, заставил его насторожиться.

"В сумке только тряпье и кроссовки", – заверил он сам себя и тряхнул баул снова. И опять услышал лязг металла. Цесаркин, осторожно поставив сумку на плетеное креслице, принялся рыться в необъятном чреве спортивного чувала, наощупь определяя свое нехитрое барахло. Но неожиданно пальцы налетели на что-то твердое. И Денис даже почувствовал легкую боль от такого столкновения. Но яростное удивление, закипевшее внутри, только придало силы. Он откинул вещи в сторону и,наклонившись над сумкой, напоролся взглядом на две старые чугунные крышки от гусятниц, аккуратно сложенные друг в друга.

«Ну погоди, красавица! Зайчик мой дорогой, погоди! Я тебе отомщу!» – усмехнулся Цесаркин, кляня в душе Нину Тарантуль, посмевшую влезть в его сумку.

«Сам-то хорош, мясо сожрал, замок поломал, – попенял ему внутренний голос. – Она и отомстила!»

Денис наслаждаясь ел суфле и размышлял, как бы еще отомстить несносной бабуле. За окном поднималось солнце, медленно приближаясь к зениту, и выходить на душную улицу Цесаркину не хотелось. Он поморщился от мысли, что его ждет работа и привередливый заказчик и, допив смузи, поспешил к выходу. Звонок брата отвлек Дениса от плана мести номер один, когда он заходил в лифт.