Способ побега

На сцену вновь выступил мужик в бордовом камзоле и скомандовал лающим голосом:

— В камеру! Стройся и быстро отсюда!

Охранники расступились, пропуская их хромающую парочку сквозь свой строй. И вновь выстроились у них за спинами, добросовестно целясь в них пиками.

* * *

Следующим его посетителем стала не гоблинша, а сам маг-оружейник. Точнее, один из них. Вигала двинулся было в сторону цепочки, прикрытой его безрукавкой, но передумал. Было уже слишком поздно пытаться скрыть от мага тот факт, что он освободился от их подарочка.

— Эльф. — Маг-оружейник остановился в луче света, падающем из приоткрытой двери, и наклонил голову.

— Маг, — холодно произнес Вигала, но голову наклонять не стал.

Оружейник какое-то время постоял молча, щуря глаза и пытаясь рассмотреть эльфа. Эльфу же, хотя в камере и царил полумрак, щурить глаза не пришлось — он и в темноте видел достаточно ясно.

Перед ним стоял тот самый маг, что командовал их арестом у ворот города.

— Эльф. — Гость двинулся и слегка вздохнул, — Вижу, ты обижен и ничего не понимаешь. Но мы были обязаны поступить с тобой так. И заперли тебя здесь для твоей же пользы.

Вигала молча положил локти на колени и сплел пальцы под подбородком. Маг еще немного постоял молча, затем неуверенно спросил:

— Тебя хорошо обслуживают? Мы распорядились, чтобы за тобой ухаживали. Вижу, ты уже освободился от цепи силы…

— Что с моими друзьями?

— Они тебя не должны интересовать, — с фальшивой доброжелательностью в голосе посоветовал посетитель. — Подумай лучше о себе. Тот, кто за них заплатил, очень рвался и с тобой побеседовать. И не самым лучшим образом, заверяю тебя.

— Спасибо за защиту.

Маг еще немного постоял, покачиваясь с носка на пятку.

— Мне вот только одно интересно, — обманчиво мягким голосом сказал Вигала. — Остальные маги-оружейники тоже знают, как ты уберегаешь меня в тюрьме от бед и несчастий?

Маг-оружейник зло фыркнул:

— А сейчас в городе магов такое творится, что никому нет ни до чего дела, эльф. И хотя многие из нас тебя помнят добром, но при нынешних проблемах с Орденом Обожествленного Вина… магам-оружейникам не до троицы, арестованной у ворот.

Не волнуйся, никому и в голову не придет поинтересоваться, чей это бесхозный дракон перед воротами пасется.

Значит, их арестовали не по приказу верховных магов. Это была обычная продажа ордера на арест, привычное дело в среде оружейников. Маги-пространственники зарабатывают на том, что предоставляют убежища беглецам изо всех миров, а вот маги-оружейники — на арестах этих самых беглецов. За соответствующие деньги, если найдется кому заплатить…

Но вот с ним маги-оружейники не могли поступить подобным образом. Хотя уточнение — с ним так и не поступили. Скорее всего, его подержат здесь, пока с его друзьями не будет покончено. А потом выпустят. И сколько потом ни ходи и ни возмущайся, все будут только пожимать плечами. Мол, законное дело в городе магов — арест за деньги. А тебя — тебя им, конечно, не следовало арестовывать. Но ведь выпустили? Ты жив и здоров? Все.

На свободе он мог бы помочь людям. Попросить кого-нибудь, в конце концов, раздобыть денег и перекупить их. Однако он тут. Значит, за это тоже было заплачено.

— И стражники не проговорятся? — быстро уточнил Вигала. — Или ты с ними за это поделился?

Маг пожал плечами:

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Стражников содержим мы, маги-оружейники. С чего их должен удивлять очередной арест? Это наше дело, а не их. Они-то не знают, как тебя зовут, — и значит, не разнесут по городу весть о том, что арестован эльф по имени Вигала.

— Как просто-то, — пробормотал Вигала. — А кто тебе за все это заплатил, маг?

Оружейник молча развернулся и шагнул к выходу. Уже на пороге он остановился и четко произнес:

— И не вздумай пытаться бежать, эльф. Для твоего сведения — в дверь твоей гостевой комнаты вделана мертвая лоза. Которая для тебя — вот ужас-то! — смертельна. Внутренняя сторона двери из живого дерева. Пока ты в камере, живое дерево экранирует мертвое, и это тебя защищает. Но если попробуешь выйти отсюда, я ни за что не поручусь.

— Ты называешь это моей гостевой комнатой? — с насмешкой спросил Вигала. — Значит, я гость?

Маг с издевкой поклонился:

— Ты гость, пока не доказано обратное, не так ли? А что до мертвой лозы — так кто это знал? Я первый буду сожалеть и сокрушаться, если ты все же попробуешь сбежать. И даже в грудь себя кулаками поколочу, если понадобится. Ах, кто знал, какую неудачную комнату я предоставил эльфу. А он так просил уединения… Подумай, эльф. За этой закрытой дверью ты жив и здоров. И таким отсюда и выйдешь, когда настанет время.

«И когда мои друзья уже будут мертвы», — мысленно продолжил Вигала речь мага-оружейника.

Дверь хлопнула, отрезая от пленника свет.

Самка гоблинов появилась через три с половиной часа после ухода мага. За это время он облазил всю камеру, и ползком и стоя, тщетно пытаясь найти в гладких стенах хоть что-нибудь, что могло послужить лазейкой наружу. Хотя бы щель, оставшуюся на месте заделанного окна. Но увы. То ли в комнате и раньше не было окон, то ли их заделали на совесть.

За дверью загремели замки. Он узнал ее раньше, чем она вошла в камеру — от нее по-прежнему пахло горьковатым дымком. Женщина зашла, но на этот раз она несколько нервно прикрыла за собой дверь, оставив только узкую щель. В руках у нее снова был судок.

Вигала, пока она не перевела взгляд на него, торопливо улегся на пол. Следовало дальше изображать больного. Кто знает, может, в гоблинше пробудится жалость…

Хотя какая жалость может быть у самки гоблинов к эльфу?

Она медленной прихрамывающей походкой в полном молчании подошла к нему. Он довольно хмуро оглядел склоненную голову под капюшоном. И даже попытался заглянуть под него.

Ему удалось рассмотреть торчащий курносый нос и толстые, слегка вывороченные губы под ним. Глаза увидеть не смог.

По крайней мере, на ее лице не росли волосы.

Женщина присела и молча стала разгружать судок. Вигала покусал губы, придумывая тему для разговора. Начать следует с далекого, но прийти к тому, что нужно. Погода отпадала — от его друзей это было слишком далеко. Гм… Может, поговорить об одежде?

Но губы сами выдали совершенно другое:

— Тебя не смущает, что я до пояса обнажен?