Справочник по мужеводству

Действительно, чего пристали: кто она, где она, зачем вообще?.. Он еще может добавить, что женщины вообще одинаковы, а все, что происходит на стороне, сплошная физиология, и любит он только вас. Это именно то, что он думает без всяких там подтекстов. А вы не умеете просто слушать, вам еще и выводов понаделать надо, и додумать все недосказанное. В результате получится, что поскольку все одинаковые, то ему все равно, к кому возвращаться. Поэтому сегодня он вернулся к вам, а завтра – к соседке или вообще остался у блондинки. Чего зря ходить, раз все одинаковые. Если мыслить подобным образом, то можно додуматься до развода. Будьте проще. Он ничего такого сказать не хотел, не надо дрессировать свою интуицию. Тем более что ваше выступление останется непонятым и осядет в его тонкой душе мутным осадком.

Большинство мужчин не являются выдающимися мыслителями, и понимание подтекста женских выступлений у них находится в зачаточном состоянии. Им хочется простоты и незамысловатости в отношениях, чтобы без тайн, секретов и странностей, чтобы все – как на ладони. Женщина должна быть женственной, но каждый мужчина понимает это по-своему. Например, принц, выросший на периферии, видит свою подругу нормальной теткой, в меру упитанной, держащей в одной руке младенца, а лучше – двух или трех, а в другой – половник. И если вы до свадьбы старательно потакали его прихотям и изображали доярку на смене, то придется соответствовать этому образу в дальнейшем. Возвращаемся к вековой мудрости: лучше быть самой собой. Если же до брака вы судорожно пытались произвести впечатление на интеллектуала, имея шесть классов образования и стойкую неприязнь к классической литературе, то повезет вам лишь в том случае, если и он пускал пыль в глаза».

Глава 32

Наступил день рождения. То есть даже не наступил, а вломился в Людину жизнь, как незваный гость, как гопник в картинную галерею, как нелюбимая свекровь в дом к неласковой невестке. Если до двадцати, в крайнем случае – до двадцати пяти лет, этот праздник еще радует, то после определенной даты начинает беспокоить и даже пугать. Люда еще не успела опомниться от своего тридцатилетия, как намотался новый год.

«Тридцать один», – эта мысль обухом треснула Людмилу по затылку, едва та успела открыть глаза. День померк, синее небо посерело, а настроение безвозвратно утонуло в выгребной яме эмоций, пустив прощальный сиротливый пузырь. Вспомнилось все: отсутствие мужа, детей, внятного предмета обожания, карьеры… Да и много чего еще. Чего она достигла к тридцати одному году? Гордая, самодостаточная, независимая… И хоть бы кто позавидовал! Нет, ее жалели, сочувствовали и ободряли дежурными фразами о том, что все еще будет. А Люда пыжилась и делала вид, что ей это все не надо. Может, оно и в самом деле не надо, но почему тогда так нервирует, что у кого-то есть, а у нее нет?

Все же человек – животное стадное. Если у всех в стаде рога, а ты посверкиваешь голым гладким лбом, то в какой-то момент начинаешь не просто выделяться из толпы, но и комплексовать по поводу отсутствия на черепе наростов «как у всех». Это самое «как у всех» многим испортило жизнь. Людмила не хотела как у всех, она хотела эксклюзива или просто чего-то своего. Может быть, оно и будет как у других, но, по крайней мере, Люда будет знать, что ее поступки не дань моде, не стремление ассимилироваться в коллективе, а личный выбор, сделанный с толком и исключительно для личной пользы. Да, возможно, у нее будет муж. И странно, если бы у нее со временем появилась жена! Но муж будет не потому, что так должно быть, а только потому, что будет любовь и достойный кандидат…

Мысли, бежавшие вразброд, словно весенние ручьи от старого сугроба, слились в единое целое и потекли в сторону Рэда. Дата Людмилиного рождения стояла в анкете. Интересно, Рэд об этом вспомнит или нет? Нежелание идти на работу и выслушивать дежурные поздравления моментально трансформировалось в неумную жажду поскорее попасть в офис. Вдруг там уже ждет подарок от Рэда?

Поздравлять Людмилу начали еще за завтраком. Сердце недоверчиво и сладко замерло при первых же звуках мелодии мобильного. Но это оказался всего лишь Рыжиков.

– Я первый? – ликующим голосом уточнил он.

– Так полвосьмого. Надо думать, что первый, – проворчала Люда. – Ты б еще в полночь позвонил, чтобы наверняка не ошибиться.

– Да ладно тебе, ворчишь, как бабка. Хотя в таком возрасте уже может начаться ранний климакс.

– Это поздравление, да? – голос именинницы дрогнул. Ну обидно же слышать такое в день рождения, ведь праздник же! – Ты мало того, что самый первый, так еще и самый оригинальный. Спасибо тебе, Женечка. Или ты так стараешься, чтобы невеста не приревновала? Правильно, а то и эта сбежит. Будешь, как я, прозябать в старости злым и одиноким.

– Не расстраивайся, Милка, тридцать один – еще не пенсия. Поживешь еще, – утешил Рыжиков, благоразумно не отреагировав на едкие реплики.

– Ну, ты уже все добрые слова в мой адрес озвучил?

– Нет еще. Не злись, а? От этого кожа лица портится.

– Кожа лица портится у тех, кому ее царапают, – Люда отхлебнула горячего кофе и скорчила рожу маме, неодобрительно качающей головой. Валентина Андреевна все еще надеялась пристроить дочь в хорошие руки.

– У тебя нездоровая реакция на половозрелых мужчин. Это неправильно, – хохотнул Женя. – Я вообще-то с тимуровским приветом к тебе.

– А ты, Рыжиков, вообще с приветом, так что мог бы и не уточнять его природу. – Настроение Люды портилось.

– Милка, ты однажды отравишься собственным ядом, – вздохнул Рыжиков. – Я всего лишь хотел предложить себя в качестве извозчика по случаю праздника. Ты же, наверное, на работе проставляться будешь? Тортики, бутылочки – на себе попрешь или снизойдешь до моего катафалка?

– Да уж. – Люда, конечно, предложению обрадовалась, но традиционно вида не подала. – Предложить в день рождения катание на катафалке мог только ты!

– Я много чего могу. Я непредсказуемый.

– Да предсказуемый ты, Рыжиков, как снег зимой. Не обольщайся. Но бибикой твоей, так и быть, воспользуюсь.

– Богиня! Нимфа! Осчастливила! Сейчас приеду! – заржал извозчик. – Кстати, с днем рождения тебя, Михайлова!

– Давай приезжай быстрее, а то я на работу опоздаю! – рявкнула Люда в трубку.

– Зря ты с ним так, – неодобрительно покачала головой мама.

– Ой, мам, не начинай, – Людмила только устало отмахнулась. – Если он тебе так нравится – усынови!

– Хоть у тебя и праздник, но я должен сказать, – заявил из коридора отец. – Характер у тебя змеиный. Я даже знаю в кого.

Обе женщины моментально вытянули шеи и сделали «стойку».

– О! И тишина, – опасливо хихикнул родитель и зашуршал быстрее – торопился отбыть на работу, пока его не настигло справедливое возмездие.

– А что, папенька, настроение, смотрю, с утра хорошее? – звенящим голосом поинтересовалась дочь. – Есть повод отметить? Ножки новорожденной девочки обмыть, лицом в салате полежать? Я гостей-то не зову, праздник собираюсь отметить в узком семейном кругу, так что прошу прийти в трезвости и сохранности!

– Можно подумать, – пробормотал «папенька», обидевшись на намеки.

– Даже не думай, – предостерегла его супруга.

В этом мире гуманоиды чаще объединяются по половому признаку. Георгий Иванович, оставшись в меньшинстве, ретировался.

Через полчаса приехал верный Рыжиков. Его пунцовая физиономия, сбрызнутая веснушками, маячила за банальным букетом банальных роз. Разумеется, а что еще он мог подарить девушке?

«Никакой оригинальности в выборе презента. Небось еще и шампанское!» – гордясь собственной проницательностью, подумала Люда.